Искоренить "Институт рахметов", или как сформировать антикоррупционное сознание

Антикор работает как часы, но ведёт, можно сказать, неравный бой, так как противится этой работе само сознание граждан, в сердцах и умах которых укоренилось понятие коррупции как чего-то само собой разумеющегося.

В редакции Informburo вместе с экспертами – политологами и экономистами попытались разобраться, где начинается коррупция и как же всё-таки сформировать у казахстанцев то самое "антикоррупционное сознание".

Сила наказания не в жестокости, а в его неотвратимости

"Коррупция – это нарушение механизмов управления, которые должны функционировать в государстве при нормальных условиях", – пояснил экономист Ануар Нуртазин.

Он разделяет коррупцию на системную и несистемную (бытовую). 

"При сложности администрирования возникают трудности с закрытием базовых бытовых потребностей из-за формализованных барьеров и ненужных процедур. Например, получение медицинских и иных дополнительных справок. Это усложняет жизнь граждан, так как механизмы и бизнес-процессы не отработаны в достаточной мере. Здесь проявляется бытовая коррупция", – объяснил эксперт.

Системную же коррупцию экономист назвал всеобъемлющей проблемой, так как при таком виде коррупции определённые лица создают проблемы не по незнанию, а ломают и подстраивают отлаженные механизмы под себя и свои интересы.

"Таким образом, создаются определённые правила, условия и законы, чтобы нарушить механизмы принятия решений и финансирования. В несистемной коррупции можно, к примеру, получить качество за определенные деньги, а в системной коррупции, наоборот, создаётся максимизация получения денег при минимизации качества. Чем выше суммы, тем ниже их эффективность", – уточнил Ануар Нуртазин.

В пример он приводит перекладывание одних и тех же бордюров или ремонт дорог, строительство домов по сниженным стандартам качества и подписание задним числом актов приёма и ввода в эксплуатацию, а также бесконтрольный рост тарифов.

"Это приводит к снижению эффективности и результативности всего государственного механизма и аппарата. Наблюдается дисфункция рынков, когда нарушается конкуренция, определённые контракты и тендеры "отдаются" конкретным лицам, появляется неравенство доходов", – отмечает экономист.

Ещё один пример эксперта – Фонд обязательного социального медицинского страхования (ФСМС), где по факту процентная нагрузка на "бедных" была больше, и они фактически платили за медуслуги для "богатых".

"Такой закон, когда богатые платят меньше, приняли, несмотря на здравый смысл и объективную экономическую реальность. Принятые нормы привели к дисбалансу всей системы, а ведь они прошли недра министерств, согласование минюста, парламента (мажилис и сенат) и были одобрены администрацией президента. Неэффективность этих трат и абсолютная бесконтрольность вызывают множество вопросов и споров, поэтому пример на слуху", – обратил внимание Ануар Нуртазин.

Вместе с тем, по словам эксперта, коррупция не обязательно означает, что кто-то получит деньги, главное здесь то, что институциональные системы не работают, соответственно, нет долгосрочной устойчивости, что ведёт к экономической диспропорции и высокой концентрации капитала при бедности широких масс населения.

"Об этом, кстати, заявил президент в 2022 году, когда сказал, что половиной Казахстана владеют 162 человека, а 70–80% ничем, по сути, не владеют. Здесь срабатывает ловушка: перераспределяют ответственность за системную коррупцию на несистемную, обвиняя население", – отметил экономист.

Причиной он называет в том числе недостаточное "антикоррупционное сознание" и образование, которое в первую очередь должны иметь лица, занимающие высокие должности. Это поможет построить твёрдую государственность, улучшая институты, повышая конкурентоспособность, обеспечивая долгосрочный рост для всего населения.

"Здесь нельзя не вспомнить произведение "Преступление и наказание" Достоевского. Должно быть определённое наказание и исправление, соответственно, нужно внедрять именно понимание, что наказание имеет смысл, пока мы развиваемся. Должны быть определённые санкции за нарушение норм и санкции на предупреждение. Антикоррупционное сознание должно базироваться не столько на жестокости самого наказания, сколько на его неотвратимости. Вот именно системную неотвратимость необходимо заложить в голову каждого, кто принимает решение на самом верху", – считает Ануар Нуртазин.

"Павлиньи перья" и "Институт рахметов"

Политолог Таир Нигманов обратил внимание на то, что в бытовой коррупции существуют неочевидные типы взяток. Первый служит лишь для демонстрации статуса и наличия денег. В пример он привел рассказ Дидара Смагулова о ситуации, что произошла ещё в его бытность директором Национального центра тестирования.

"Человек заплатил 1,7 млн тенге для того, чтобы сотрудник НЦТ помог его ребёнку списать на ЕНТ. И когда его спросили, зачем он это сделал, он ответил: "Что обо мне скажут люди, ведь я не смог решить вопрос и обеспечить своему ребёнку место на гранте". Между тем эти же деньги можно было потратить на четыре года обучения в университете. То есть люди готовы переплачивать только для того, чтобы "распустить павлиньи перья", – рассказал Таир Нигманов.

Множество подобных примеров и в ситуациях на дорогах. Все знают, что дешевле заплатить штраф, а в первое время – даже 50% от его стоимости, но человек предпочитает дать деньги полицейскому.

"Не для того, чтобы сэкономить время, или потому что он боится каких-то записей о себе, а просто потому, что, по его мнению, таким образом он выглядит намного лучше. Почувствовать собственную важность, своё превосходство над законом", – поясняет Таир Нигманов.

Второй отмеченный экспертом тип коррупции, не вполне, как оказалось, очевидный для граждан – это некая благодарность. И хотя услуга, тот же приём у врача, оказывается в рамках закона, человек решает дать денег дополнительно, в качестве "благодарности".

"Смысл этих коррупционных схем не в том, чтобы получить какую-то дополнительную выгоду. Воспринимается в глазах человека, дающего взятку, это так: если я не дам этих денег, то положенные мне услуги не будут оказаны в должном объёме. Хотя и без этой взятки всё было бы нормально, – поясняет Таир Нигманов. – Это, на мой взгляд, один из самых проблемных видов коррупции, с которым тяжело бороться. Потому что если есть устойчивое мнение о том, что воровать деньги из госбюджета – это плохо, то "благодарность" люди считают нормальной".

По словам политолога, в нашем обществе ещё не сформировалось мышление полного отвращения к коррупции в любых её проявлениях.

"К сожалению, у многих людей существует бинарное мышление – они делят общество на "простой народ" и "власть", считая, что они из разных вселенных. Ругая коррупцию в высших эшелонах власти, некоторые люди одновременно могут дать взятку полицейскому, и почему-то для них это разные вещи. Здесь работает идея самооправдания: "Кто-то наверху миллиарды ворует, а оттого, что я дам взятку полицейскому, плохо что ли будет?" – приводит пример политолог.

Когда мы говорим о формировании нулевой терпимости к коррупции, считает спикер, нельзя забывать о маленьких детях, которые видят, как папа даёт деньги, когда их останавливают на дороге, а мама – врачу в больнице.

"Постоянно совершая мелкие коррупционные преступления, мы формируем именно у подрастающего поколения идею того, что коррупция – это нормально. Поэтому, когда в будущем эти дети будут занимать должности в госсекторе, постфактум переубедить их будет сложно. На мелком уровне мелкая коррупция, на большом – большая. Когда ребёнок вырастет, то у него вполне может сформироваться мысль, что если любая коррупция оправдана, то почему я должен себя ограничивать в своих интересах?" –  отмечает Таир Нигманов.

И подчеркивает: всё зависит от ценностных ориентиров, но задача государства – максимально на это влиять, ведь снижение количества таких преступлений вполне достижимо. В частности, политолог предлагает объяснять детям, насколько коррупция на самом деле сложное явление, на классных часах в школах с максимальным количеством примеров.

"Не ограничиваться плакатами "Жемкорлыққа жол жоқ", а подробно рассказывать: воровство из госбюджета напрямую – это преступление. Будучи акимом, оказывать помощь в победе своему родственнику – тоже преступление. "Институт рахметов – это коррупция, и так делать нельзя", – подчеркнул эксперт.

Однако, по его словам, никогда государство не сможет оказать большее влияние на человека, чем его родители. В этом смысле не нужно перекладывать всю ответственность по воспитанию детей на школу, детсады или вузы. Но важно влиять и на самих родителей, освещая в тех же рекламных роликах не только очевидные случаи коррупции, когда передают белый конверт с надписью "взятка", а использовать вышеупомянутые кейсы, которые "ближе к народу".

"На что государство точно может влиять, так это на доступность госуслуг в целом. То есть бесконечные очереди в больнице, невозможность быстро получить ту или иную справку, некачественные услуги, предоставляемые врачами, учителями, чиновниками, – это то, что сильнее всего влияет на желание человека дать взятку, – объяснил Таир Нигманов. –  Если человек считает, что государство неэффективно, и законными методами гражданин никогда не получит то, что ему положено по Конституции и другим законам, мы можем через каждые пять метров клеить призывные плакаты, крутить круглосуточно социальную рекламу, но люди всё равно будут давать взятки. Потому что государство для них не работает по-другому.

Коррупционер = Ұят

Директор центра аналитических исследований "Евразийский мониторинг" Алибек Тажибаев считает, что воспитание "антикоррупционного сознания" должно опираться на выстраивание базовых ценностных ориентиров. Борьбу с коррупцией эксперт назвал наиболее востребованной обществом Казахстана темой, однако моментальных результатов в вопросе преодоления коррупции, по его мнению, добиться невозможно.

"Народу Казахстана предстоит пройти тяжелый путь лишений и вызовов, чтобы минимизировать (я не говорю искоренить, так как это невозможно) коррупцию. Как при землетрясении нужно машинально, отбросив все страхи, выполнять необходимый алгоритм действий, так и при попадании в коррупционную ситуацию должен быть выработан алгоритм поведения человека. Для этого необходимо чётко понять, "что такое хорошо, и что такое плохо". Неприятие коррупции не должно быть только оценочным "плохо" (например, рисовать в подъезде – это плохо. Нужно вести системную работу по созданию культуры коллективной ответственности и неприятия коррупции", – отметил Алибек Тажибаев.

Для этого эксперт предлагает сделать несколько простых шагов: 

• создание системы этического воспитания и коллективной общественной ответственности, начиная с дошкольного образования;
• тотальная культура "отмены" коррупционеров и полное общественное порицание: "Коррупционер = Ұят";
• максимальная транспарентность бюджетов и максимальное внедрение инструментов общественного контроля;
• свобода СМИ при тотальном верховенстве права с доступным инструментом оповещения о фактах коррупции: не просто горячие телефоны, а действующая система поощрений за информирование о действительных фактах коррупции;
• возрождение расследовательской журналистики.