Казахстан экспортирует в США немного продукции, переориентироваться на другие рынки будет несложно

На прошлой неделе США объявили о введении новых импортных тарифов, включая 27%-ную пошлину на ряд товаров из Казахстана. По данным Бюро национальной статистики, в 2024 году экспорт из Казахстана в США вырос на 30,6%, достигнув 2 млрд долларов при общем товарообороте в 4,2 млрд. Под действие пошлин подпадает лишь около 4,8% казахстанского экспорта.

Введение новых ограничений – часть более широкой протекционистской политики США, инициированной Дональдом Трампом ещё в преддверии президентских выборов. В интервью корреспонденту Informburo.kz преподаватель экономики Пенсильванского университета (Penn State University) Татьяна Михайлова объяснила, что стоит за новой тарифной стратегией США и как она может повлиять на мировую торговлю и Казахстан.

– Татьяна, президент Трамп подписал так называемую декларацию экономической независимости США и заявил о намерении восстановить справедливость в международной торговле. У вас есть понимание, что вообще сейчас происходит?

– Судя по всему, если залезать в глубинные причины происходящего, у президента Трампа есть определённые убеждения. Он считает, что лучший способ финансирования государственных расходов – это тарифы, а не налоги. Трамп смотрит в прошлое. Ему кажется, что начало XX века – золотой период в экономике США, когда страна активно росла и становилась мировым технологическим лидером. В тот период действительно не существовало налога на персональные доходы, а финансирование шло за счёт тарифов на определённые товары.

В его понимании это правильный способ управлять государством, таким образом собирать деньги. У меня есть множество возражений, почему он не прав, но вот да, сейчас это происходит: его выбрали и он действует исходя из своих убеждений.

– Вы думаете, это его убеждения или он пытается, если можно так сказать, шантажировать мир?

– Очевидно, и то и другое. Мы знаем, что он бизнесмен. У него идея в том, что надо вести жёсткие переговоры и продавливать соперника. Я думаю, что эти тарифы будут использоваться в том числе для каких-то жёстких переговоров тоже.

– Может ли такая схема вообще иметь место в современном мире в 2025 году?

– Пожалуйста, она уже имеет место. Рабочая ли это схема? Нет, нерабочая. Дело в том, что от финансирования через тарифы государства перешли к финансированию через налоги на доходы, прибыль и прочие вещи. Personal income tax (налог на доходы физических лиц. – Ред.) – основная масса денег, которую собирает государство в США. К этой модели пришли все государства в течение своей эволюции.

Во-первых, потому, что размер государства вырос, объём государственных услуг вырос и, конечно, невозможно финансировать вот этот большой объём просто тарифами. И поэтому эта идея в голове Трампа недостижима, но он считает, что нужно продвинуться ближе к идеалу. Опять же, опираясь на справедливое наблюдение, что США живёт в долг в последние годы. И вот, может быть, в его глазах хорошо бы уменьшить этот долг, увеличить сборы в бюджет, уменьшить дефицит бюджета, уменьшить торговые дисбалансы, то есть уменьшить торговый дефицит тоже. Он считает, что это хорошо. И для этого, условно, нужно больше собирать денег и меньше тратить. И поскольку поднимать налоги на доходы он отказался, то остался один способ – поднимать пошлины на торговлю. Что при этом что-то произойдет с объёмами, с потоками торговли, я не могу сказать, что он не понимает, то есть я думаю, что ему объясняли. Либо он не верит объяснениям, либо он считает этот эффект незначимым.

Понятно, что условия для бизнеса по всему миру ухудшились. Тарифный шок – это напрямую приглашение к рецессии. И рецессия в том числе повлияет и на объём налоговых сборов, именно тех, которые он хочет увеличить. От такой политики эффекта нет, или мне, как экономисту, он неясен.

– Как вы оцениваете методику расчёта тарифов, предложенную администрацией США? Насколько она соответствует реальной экономической ситуации?

– Таблица, содержащая тарифы и прочие торговые барьеры, на самом деле не отображает реальные размеры этих барьеров. Указанные там цифры были рассчитаны следующим образом: взяли торговый дефицит между США и конкретной страной, затем поделили его на объём импорта из этой страны. Таким образом, эта величина показывает процентный торговый дефицит США по отношению к данному государству, но называть её барьером некорректно. То есть само название колонки не соответствует содержанию.

Далее они заявили, что будут устанавливать тарифы на каждую страну в зависимости от полученной величины. Однако подход не подразумевает принципа "как вы к нам, так и мы к вам". Вместо этого они используют рассчитанную цифру, причём с ошибками. Но это отдельный вопрос, как рассчитывали основу для тарифов, якобы направленных на сокращение двустороннего дефицита.

При этом значительная часть товаров, которые могли бы подпадать под эти тарифы, фактически не облагается. Например, в случае Казахстана это в основном ресурсные товары. Таким образом, расчёт не был сделан индивидуально для каждой страны с учётом реальной экономической ситуации. Вместо этого использовали простую формулу, по которой составили таблицу.

По всему миру реакция на эти тарифы очень эмоциональная. Экономисты смеются, бизнесмены хватаются за голову, политики – кто в ужасе, кто в недоумении, население тоже реагирует по-разному. Возникает вопрос: какова реальная цель этих мер? Должны ли они вызывать эмоции или всё же приносить экономическую выгоду?

– Как может сказаться повышение тарифов на китайские товары на экономике Казахстана, учитывая его приграничное положение?

– Тарифная война с Китаем у администрации Трампа началась не сейчас, она началась ещё в первую каденцию. И тогда на Китай подняли тарифы резко. Администрация Байдена не снизила эти тарифы, надо сказать. После того как производители поняли, что с Китаем будет торговая война, несмотря на администрацию, бизнес стал уезжать из Китая, переводить своё простое производство в другие страны Юго-Восточной Азии или даже Африки. То есть мы теперь имеем кроссовки, которые шьются во Вьетнаме, джинсы, которые шьются в Лесото.

Теперь берём эту табличку и смотрим, что на Китай насчитали тариф 37%, а на Вьетнам – 47% из-за того, что кроссовок слишком много шьют. Непредсказуемость осталась. Куда уходить? Если из Китая производство потянется в Казахстан? Не думаю, потому что любое производство, которое будет попадать под пошлины, будет попадать под эти тарифы. Я думаю, что в мире есть много стран не из этого списка, у которых нет 10%-ных тарифов. Но надо сказать, что эта табличка, она же не выбита в камне. То есть они же могут поменять эту табличку, исходя из того, куда переезжает это производство. Поэтому мне кажется, что не будет такого бодрого отклика на эти тарифы, как на тарифы с Китаем в первый раз. То есть не будет такого переноса производства, а скорее будут продолжать продавать те же самые кроссовки, просто они теперь будут стоить не 130 долларов, а 150–180 долларов за пару.

– Я так понимаю, президент Трамп хочет, чтобы все эти предприятия не ушли из Китая во Вьетнам, а пришли в Америку?

– Да, он хочет, чтобы американцы сидели и шили кроссовки. Но сколько они тогда будут стоить? С пошлинами кроссовки будут стоить не 180, а 300 долларов. Если у нас есть простое производство, требующее ручного труда, какой смысл тащить его в Америку? Кто будет этим заниматься за разумные деньги? Зачем? Остаётся непонятным, в чём суть решения? Отличная аналогия: это всё равно что финансовый менеджер борется со своей домработницей за право мыть туалет. Какой в этом смысл?

– Какой совет можно было бы дать правительствам стран, таких как Казахстан, которые внезапно оказываются в такой новой экономической реальности?

– Судя по всему, Казахстану особо беспокоиться не о чём, поскольку влияние этих изменений для него не столь значимо. Казахстан экспортирует в США относительно немного продукции, поэтому переориентироваться на другие рынки будет несложно. Этот процесс произойдёт естественным образом без дополнительных рекомендаций. Бизнес по всему миру способен адаптироваться без лишних подсказок.

В ближайшее время можно ожидать определённой сегментации мировой торговли. Если США действительно начнут активно вводить и взимать новые пошлины, это постепенно приведёт к отдалению Америки от глобального рынка. На первом этапе торговля с США будет продолжаться по инерции, но затем начнёт снижаться. В то же время другие страны, вероятно, активизируют сотрудничество между собой, усиливая свободную торговлю, поскольку США фактически отгородятся от остального мира. Казахстан на этой волне может укрепить экономические связи с соседями и другими регионами, включая Европу.

– Какова роль Казахстана в условиях глобальных торговых изменений? Может ли он стать независимым логистическим хабом, несмотря на тесную экономическую связь с Россией?

– Что касается России как большой приграничной страны и экономики для Казахстана, то она сама по себе сейчас не интегрирована в глобальную экономику. Если бы ситуация была иной, Казахстан мог бы стать ключевым связующим звеном между Китаем, Россией и Европой. Казахстан находится в стратегически важном месте, что делает его естественным логистическим центром. Однако реальность такова, что Казахстан сильно зависит от российской экономики.

Подобные ситуации уже происходили в истории. Например, Финляндия пережила серьёзный экономический спад после распада СССР. Для Советского Союза торговля с Финляндией не была критически важной, но для самой Финляндии она играла значительную роль. Когда эти связи были разорваны, страна испытала резкий экономический шок, несмотря на то что принадлежала к капиталистическому миру. Казахстан сейчас сталкивается с аналогичным сценарием: его экономика меньше, чем у России, но тесно связана с ней, поэтому любые кризисные события в России отражаются на Казахстане.