Через несколько дней в Пекине состоится третий саммит по международному сотрудничеству в рамках инициативы "Один пояс – один путь". Этот инфраструктурный проект, идею которого в 2013 году официально провозгласил в Астане председатель КНР Си Цзиньпин, призван сыграть важнейшую роль в расширении экономического присутствия КНР в мире, способствовать дальнейшей материализации китайского экономического чуда, которое казалось невероятным ещё 30 лет назад.

Чтобы осознать это, достаточно внимательно взглянуть на статистические показатели в глобальном масштабе за 1989-2019 годы, начиная от развала социалистической системы и до начала пандемии ковида, которая также наложила свой существенный отпечаток на мировую экономику. Взглянуть фрагментарно, опираясь на данные Всемирного банка (ВБ) и Международного валютного фонда (ВМФ) по валовому внутреннему продукту (ВВП).

Уверяю, что многие цифры вас удивят, а некоторые, возможно, шокируют. И вы поймёте, что за 30 лет, срок, который мы привыкли называть жизнью одного поколения или "мгновением для истории", в мире могут произойти так называемые тектонические сдвиги, выдвинувшие на главные роли новые государства из второго эшелона, и тем самым заставляющие прежних лидеров перестраиваться "на марше", принимая зачастую недостаточно просчитанные и непопулярные решения.

Ещё 40 лет назад, в 1983 году, Советский Союз с ВВП, составлявшим $993 млрд, занимал третье место в мире с долей в 7,7%. Это было больше, чем в Германии на 23% ($77,7 млрд), Франции – на 44% (559,9 млрд), но меньше, чем в США на 72,7% ($3634 млрд) и Японии – на 20,1% (1 243,3 млрд).

Прошло всего семь лет, и в 1990 году СССР, потративший колоссальные ресурсы на войну в Афганистане (декабрь 1979-1989 гг.), опустился на седьмое место в мире с ВВП в $790,9 млрд (3,4% мировой экономики). Он отставал от США уже на 86,7% (ВВП – $5 963,1 млрд), Японии – на 74,8% ($3 132,8 млрд), а также Германии – на 55,4% ($1 771,6 млрд.), Франции – на 37,7% ($1 269,1 млрд), Италии – на 32,8% ($1 176,4 млрд).

В то же время ВВП СССР был больше в два раза, чем у Китая ($394,6 млрд), в 2,4 - Индии ($329,1 млрд) и в 3,8 раза – Турции ($207,4 млрд).

За минувшие годы радикальной экономической трансформации, вызванной разрушением социалистических экономик Европы, ВВП в странах, традиционно занимавших лидирующие позиции в мировой экономике, вырос в предковидный период примерно одинаково: в США и России – в 3,5 раза, Германии, Великобритании и Франции – в 3 раза, в Италии – в 2,3, Японии – в 2,2.

В то же время азиатские экономики росли гораздо более высокими темпами. ВВП Кореи вырос в 5,8 раза, Индонезии – в 6,4, Турции – в 7, Сингапура – в 8, Индии – в 9,7 раза. При этом китайская экономика развивалась в другом измерении, увеличившись в 22,6 раза.

Таким образом, экономика России в 2019 году в 12 раз уступала США, в 3 раза – Японии, в 2,4 – Германии, примерно в 1,7 – Великобритании, Франции и теперь уже Индии. Но самая большая метаморфоза заключается в том, что Китай, отстававший от СССР в 1990 году по ВВП в два раза, к 2019 году уже опережал совокупный ВВП 15 бывших стран Советского Союза в 5,9, а России – в 8,3 раза. Если бы кто-нибудь предположил такое в начале 1990-х годов, его сочли бы наивным или сумасшедшим.

Причины экономического чуда Китая заслуживают отдельного анализа. Разумеется, старт радикальным экономическим реформам был дан несколько раньше, в 70-е годы, когда прежде закрытый Китай стал открываться миру. В 1979 году были восстановлены дипотношения с США, американские компании начали активно инвестировать в экономику КНР.

Однако бурный рост ВВП Китая начался именно с середины 1990-х годов. Этому способствовали многие взаимосвязанные факторы, среди которых следует особенно выделить возвращение Гонконга и вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО). Выгоды членства в ВТО, наверное, объяснять не надо, а передачу Великобританией суверенитета над Гонконгом Китайской Народной Республике (30 июня 1997 года), полагаю, необходимо соответствующим образом прокомментировать.

Это событие ознаменовало окончание 156-летнего британского правления Гонконгом, восходящего ко времени опиумных войн, а в более широком контексте – окончательный закат Британской империи. И хотя под британской короной в мире оставалось около 20, преимущественно островных, так называемых зависимых территорий, даже вместе взятые они не могли сравниться с такой жемчужиной как Гонконг.

Согласно подписанной 125 лет назад (в 1898 году) Второй пекинской конвенции, Китай предоставил Великобритании 92% нынешней территории Гонконга, так называемые "новые территории", в аренду сроком на 99 лет, которые и истекли 30 июня 1997 года.

Остающиеся густонаселенные 8% территории были уступлены Великобритании в вечное пользование ранее, в XIX веке: остров Гонконг – согласно Нанкинскому договору 1842 года, и южная оконечность полуострова Коулун – согласно Первой пекинской конвенции 1860 года. Данные площади были практически не способны к ведению самостоятельной жизнедеятельности, поскольку основные запасы природных ресурсов и вся инфраструктура располагались на "новых территориях".

Согласно подписанной в 1984 году Китайско-британской декларации по вопросу Гонконга, в обмен на получение суверенитета над всей колонией Китай обязался сохранить законодательство, права и свободы Гонконга в будущем, обеспечить действие Международной конвенции по правам человека. В декларации нашли отражение две ключевые концепции: "Одна страна – две системы" и "Гонконг управляется народом Гонконга", ставшие реальными в связи с политикой Дэн Сяопина.

Декларация предусматривала создание на срок до 2000 года вспомогательного переходного органа – Совместной группы по связям. Гарантии, оговорённые сторонами, должны продлиться до 2047 года.

Среди более чем шестимиллионного населения теперь уже бывшей колонии на момент её возвращения Китаю насчитывалось 3,5 млн обладателей британского паспорта, в связи с чем созданное в 1997 году британское Генконсульство в Гонконге стало крупнейшим консульским учреждением Соединённого Королевства за рубежом, превышающим по размерам большинство посольств.

Однако огромный интерес к Гонконгу объясняется не столько историческими, сколько серьёзными социально-экономическими факторами. Британское присутствие здесь измерялось вложенными инвестициями в 70 млрд фунтов стерлингов, деятельностью свыше 1000 компаний.

На время передачи власти в числе полумиллиона иностранцев в Гонконге было 35 тысяч подданных США, действовали 1100 американских компаний, а инвестиции из-за океана в размере 14 млрд долларов составляли основу для одной четверти производственной сферы территории.

Гонконг был одним из крупнейших мировых центров торговли и финансов, восьмой по объёмам торгово-экономической формацией; его валютные резервы превышали 60 млрд долларов.

Согласно статистике Всемирного банка, в 1995 год реальный доход на душу населения в сопоставимых ценах составлял в среднем 22 950 долларов, что уступало только соответствующим цифрам США и Швейцарии и было на 20% выше, чем в Великобритании. О масштабах приобретения Пекина убедительно свидетельствует тот факт, что валовый внутренний продукт Гонконга составлял в 1997 года 1/5 от ВВП КНР.

Несомненно, что возвращение Гонконга в лоно Китая имело огромное историческое значение, являясь, наряду с воссоединением Германии и распадом СССР, одним из эпохальных событий в истории человечества конца ХХ века, сыгравшим важную роль в реализации "экономического чуда" Китая, его выдвижения на передовые позиции в мировой экономике.

По данным агентства Bloomberg, в ближайшие пять лет доля Китая в глобальном росте ВВП составит 22,6% – ровно в два раза больше, чем США.

Важнейшую роль в расширении экономического присутствия КНР в мире призван сыграть инфраструктурный проект "Один пояс – один путь". Безусловно, место выдвижения этой масштабной китайской инициативы именно в Астане было выбрано не случайно, исходя из естественной географической и геополитической роли, которую может сыграть Казахстан в её реализации, с учётом несомненной экономической выгоды проекта для нашей страны.

Перспективы широкомасштабного сотрудничества между Китаем и Казахстаном в двустороннем и многостороннем формате, как известно, обсуждались в ходе государственного визита в Поднебесную президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в мае этого года. Стороны договорились увеличить двусторонний торговый оборот с 31 до 40 млрд долларов, подписали свыше 20 двусторонних соглашений, а также 47 документов в деловой сфере на общую сумму 22 млрд долларов. Как заявил глава государства, Казахстан заинтересован в дальнейшем укреплении многосторонних связей с Китаем, а достигнутые договорённости придадут мощный импульс тесному взаимовыгодному сотрудничеству двух стран.

Есть все основания полагать, что предстоящий саммит в Пекине придаст существенный импульс дальнейшей реализации инициативы "Один пояс – один путь", откроет для нашей страны новые возможности для дальнейшего ускоренного экономического роста, в русле реализации Послания главы государства народу "Экономический курс справедливого Казахстана".

Константин Жигалов, экс-посол РК в ряде европейских стран и Канаде

Читайте также: