Уйгурская дилемма Турции в контексте китайской инициативы "Один пояс, один путь"

На протяжении долгих лет Турция была союзником уйгуров, что объясняется сильными языковыми, культурными и религиозными связями. Тем не менее политические и экономические союзы Анкары с Пекином, включая инициативу "Один пояс, один путь", осложнили эти исторические связи, разделили общественное мнение Турции и изменили официальную политику страны в отношении уйгуров в последние годы.

Потеряв политическую независимость в 1940-х годах, около 13 млн уйгуров, проживающих в западном Китае в провинции Синьцзян, долгое время считали Турцию культурным и политическим раем. Турция стала домом для уйгурских бизнесменов и студентов, а также для диссидентов, ищущих убежища, чтобы избежать преследований и жизни в концлагерях. Сегодня приблизительно 50 000 уйгуров живёт в Турции, так как Пекин пытается лишить их базовых прав человека, включая свободу вероисповедания, передвижения и общения на родном языке.

До начала 2010-х годов движение уйгуров широко поддерживалось в турецких политических кругах. В 2009 году Реджеп Тайип Эрдоган, в то время занимавший пост премьер-министра, назвал ситуацию в Синьцзяне "геноцидом" и попытался пристыдить Китай на международном уровне.

Резкая смена курса

Но после резкого экономического спада, последовавшего за военным переворотом в июле 2016 года, тон Эрдогана изменился. Национальная валюта обесценилась на 29 процентов, что нанесло экономике серьёзный удар, поскольку отношения с США испортились, и Турция сменила парламентскую систему на президентскую в 2018 году.

С того времени экономика не восстановилась. На сегодняшний день кредитные рейтинговые агентства оценивают Турцию как страну с высоким уровнем риска. За последние три года отток капитала превысил приток. Другими словами, иностранные инвесторы уходят с турецкого рынка по экономическим или политическим причинам. В то время как в 2013 году почти четверть государственных облигаций Турции принадлежала иностранным инвесторам, сегодня эта цифра составляет около 4%. Число прямых иностранных инвестиций (ПИИ) также снизилось. По данным Министерства торговли, за период с 2016 по 2020 год общий объём прямых иностранных инвестиций в Турцию упал с 12,18 до 6,67 млрд долларов. Со временем инвесторы из Нидерландов, Испании, Бельгии, Азербайджана и России сократили вложения в страну.

Китай спешит на помощь: инвестиции и вакцины

Когда иностранные инвесторы покинули Турцию, Китай выступил в роли важного игрока. Вскоре после валютного кризиса 2018 года Китай предоставил Турции кредит в размере 3,6 млрд долларов  для использования в энергетическом и транспортном секторах. После этого страна ссудила дополнительно 6,6 млрд долларов США для укрепления экономических и коммерческих предприятий между двумя государствами.

По мере усиления экономических связей политика Турции в отношении уйгуров в Китае менялась. В частности, министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу сделал заявление в 2017 году, заверив китайских коллег в том, что Турция не допустит критики в адрес Китая, отметив изменение политики правящей Партии справедливости и развития (ПСР) в отношении уйгуров.

Последний раз власти Турции критиковали притеснение уйгуров в феврале 2019 года. В письменном заявлении пресс-секретаря Министерства иностранных дел Турции Хами Аксоя прозвучало, что "более миллиона незаконно арестованных тюрков-уйгуров подвергаются пыткам и политическому "промыванию мозгов" в концлагерях и тюрьмах. Уйгуры, которых не удерживают в этих лагерях, находятся под сильным давлением". Ответ китайского правительства последовал незамедлительно. Посол Китая в Турции Денг Ли "предупредил" Турцию, что подобные заявления беспокоят китайских инвесторов, и если страна продолжит свою критику, то под угрозой неизбежно окажутся двусторонние экономические отношения.

В 2017 году Турция подписала договор об экстрадиции с Китаем во время визита президента Эрдогана в Пекин. Соглашение состоит из 22 статей и обязывает Турцию выдавать любого человека, разыскиваемого по уголовным обвинениям, в Китай. Хотя Китай ратифицировал договор в декабре 2020 года, Турция пока этого не сделала. Турецкий парламент получил документ в 2019 году. Многие связали задержку с ратификацией договора с тем, что Китай не поставил обещанные 100 млн доз китайской вакцины против Covid-19.

Однако Китай известен тем, что добивается желаемого, применяя политику экономического давления для наказания стран, критикующих его действия, и Турция не исключение. Было совсем не удивительно слышать, как Эрдоган тепло отзывался о Китае во время встречи с президентом Си Цзиньпином в Пекине в июле 2019 года.

Согласно сообщениям китайских СМИ, Эрдоган выразил признательность "процветанию Китая" за обеспечение "счастливой жизни" "жителей разных национальностей, проживающих в Синьцзян-Уйгурском автономном районе". Президент Турции также подчеркнул противодействие страны экстремизму и готовность укреплять взаимное политическое доверие и сотрудничество с Китаем в сфере безопасности. Глава государства также заверил Китай в том, что Турция не допустит антикитайской деятельности в стране. В ответ президент Си высоко оценил позицию Турции и поблагодарил Эрдогана за заверения в том, что никаким силам в Турции не будет позволено заниматься сепаратизмом против Китая. Решающим проявлением этой гарантии является приказ о выдворении, который Турция предъявила президенту Уйгурского всемирного конгресса Долкуну Исе 9 сентября 2021 года. Несмотря на постановление суда от 7 сентября, дающее Исе право свободного перемещения, Турция запретила ему въезд в страну 19 сентября.

Однако смена курса ПСР по отношению к Китаю не получила широкой поддержки. Согласно опросу, проведённому MetroPoll в мае 2021 года, 53,2% респондентов не думают, что правительство адекватно реагирует на обращение Китая с уйгурами.

Лидеры оппозиции также критиковали молчание действующего правительства в отношении уйгуров – нарратив, который правящей партии было трудно контролировать. В апреле 2021 года, когда председатель "Хорошей партии" Мерал Акшенер написала в Twitter о своей поддержке Восточного Туркестана, посольство Китая в Анкаре ответило в Twitter: "Китайская сторона решительно выступает против и категорически осуждает любой вызов со стороны любого лица или власти суверенитету Китая и его территориальной целостности. Китайская сторона оставляет за собой право на правомерный ответ".

Несмотря на то что по сообщениям турецких СМИ Анкара вызвала посла Китая в столицу из-за публикаций в Twitter, министерство иностранных дел Турции не сделало заявления для прессы. В то время как правящая партия молчала, в Twitter ответ был другим.

Журналист Гёкхан Озбек написал:

Çin tarafı, herhangi bir kişi veya gücün Çin’in egemenliğine ve toprak bütünlüğüne herhangi bir şekilde meydan okumasına kararlılıkla karşı çıkmakta ve bunu şiddetle kınamaktadır. Çin tarafı, haklı karşılık verme hakkını saklı tutmaktadır.@meral_aksener @mansuryavas06

— Çin Büyükelçiliği Ankara/中国驻土耳其使馆 (@ChinaEmbTurkey) April 6, 2021

"Знайте своё место! Эта страна – не колония. И вы – не колониальный правитель, чтобы делать выговор! Вы не можете косвенно угрожать ни одному гражданину в этой стране! Оставайтесь в рамках дипломатических правил! Не покушайтесь ни на кого в Турции!"

 Другой пользователь Twitter написал:

Çin tarafı, herhangi bir kişi veya gücün Çin’in egemenliğine ve toprak bütünlüğüne herhangi bir şekilde meydan okumasına kararlılıkla karşı çıkmakta ve bunu şiddetle kınamaktadır. Çin tarafı, haklı karşılık verme hakkını saklı tutmaktadır.@meral_aksener @mansuryavas06

— Çin Büyükelçiliği Ankara/中国驻土耳其使馆 (@ChinaEmbTurkey) April 6, 2021

"Китай угрожает и покушается на Мерал Акшенер и Мансура Яваш, защищающих тюрков-уйгуров. Китаю должна быть передана дипломатическая нота, и сотрудники китайского посольства должны быть объявлены персонами нон грата".

Пока к молчанию ПСР присоединяется её партнер по коалиции Партия националистического движения (ПНД).

Внезапное изменение позиции, касающейся тяжёлого положения уйгуров, живущих в Турции, и обращения с ними в Китае, в обмен на экономические стимулы из Пекина свидетельствует о приоритетах правительства ПСР и его готовности контролировать дискурс СМИ для навязывания нарративов, которые лучше всего подходят их текущим политическим интересам.  

Перевод Виктории Арсентьевой, Globalvoices.org