Учёные прогнозируют, что в 2018 будет много землетрясений. Почему этому нельзя верить?

Выводы американского геофизика Роджера Билхэма под заголовком "Прогноз на 2018-й: Землю будет трясти со страшной силой" перепечатали многие мировые и казахстанские СМИ. Учёный спрогнозировал едва ли не двукратный рост числа землетрясений с 2018 года. Сообщалось, что к таким выводам он пришёл, основываясь на многолетних наблюдениях, которые показали, что землетрясения случаются чаще, если скорость вращения Земли вокруг своей оси немного уменьшается.

Насколько эти выводы обоснованы с научной точки зрения и применимы к Алматы, объясняет стоявший у основания Института сейсмологии профессор Алкуат Нурмагамбетов. 75-летний сейсмолог до этого года возглавлял кафедру геофизики КазНИТУ, а теперь, когда ушёл на заслуженный отдых, в шутку называет себя "домашним профессором", но промолчать в ситуации, когда его же коллеги необоснованно нагнетают обстановку, не может.

Саму роль влияния скорости вращения Земли на сейсмическую активность профессор не отрицает, но напоминает, что землетрясение – это геологический процесс и основной его причиной является то, что происходит внутри Земли.

"Сильное землетрясение при желании можно связать с любым из явлений, будь то изменение скорости вращения Земли, изменение солнечной активности, сейсмогравитационные возмущения, погодные условия, изменения атмосферного давления и так далее. Всё взаимосвязано, и случайных процессов в природе не бывает. Но все эти факторы являются лишь второстепенными по отношению к явлениям, которые происходят внутри Земли. Движение плит, блоков земной коры, разрыв сплошности среды – это главные причины. А внешние факторы способны лишь учащать землетрясения либо удлинять период их активизации. Но это вещь очень сложная и пока слабо изученная", – поясняет Алкуат Нурмагамбетов.

Он отмечает, что изучение описанного Роджером Билхэмом вопроса может стать ключом к пониманию природы землетрясений. Но в этой конкретной публикации речь шла не о прогнозе землетрясений в нашем традиционном понимании, а об усилении сейсмичности, обусловленном естественными внешними факторами.

Также профессор объяснил, что даже если взять расчёты Билхэма за истину, к конкретному месту на Земле их применить невозможно. То есть делать вывод, что в два раза больше землетрясений будет именно в Алматы, или в Японии, или в США, на основе опубликованных данных нельзя.

Продолжая тему, профессор Нурмагамбетов отдельно остановился на выводах своего давнего знакомого и коллеги – заведующего лабораторией Института сеймологии Абдрахмана Курскеева, заявления которого становятся самыми обсуждаемыми в СМИ темами.

Сейсмическая активизация в конце 2017 – начале 2018 года

"Нельзя такими вещами пугать людей, мы и так все пуганые, – высказался об этом наделавшем шуму заявлении Нурмагамбетов. – Меня спрашивают уже и коллеги бывшие, и соседи: что он (Курскеев. – Авт.) пишет там опять об активизации? Вечно пугает людей".

Профессор сейсмологии ещё раз напоминает: на сегодняшний день надёжных методов краткосрочного прогноза, которые бы имели не научную значимость, а практическую, к сожалению, не существует.

В то же время подобного рода неточные прогнозы и ложные тревоги, когда землетрясение объявлено, но не произошло, могут породить панику. А на вторую тревогу люди могут просто не среагировать, потому что уже не поверят, что опасность реальна, предупреждает сейсмолог.

Чтобы негативных последствий избежать, Нурмагамбетов предлагает определить соответствующие правила взаимоотношения науки и общества при публикации материалов такого характера.

"Есть у нас ещё такой профессор-биофизик Инюшин, он тоже любитель людей попугать. Я ему говорил: "Слушай, Виктор Михайлович, ну нельзя так пугать. У тебя нет никаких оснований для этого. Занимайся своим делом, считай прирост урожая зерна. Куда лезешь-то?" Это же всё нереальные вещи, о которых он пишет, но он тем не менее продолжал писать", – с прискорбием отмечает Алкуат Нурмагамбетов.

При девяти баллах погибнут 300 тысяч алматинцев

"Это неточная информация. Мировой опыт позволяет предварительно определить людские потери. Так, в городах развивающихся стран при девятибалльном землетрясении в среднем гибнет около 5% населения (около 100 тысяч из 2 млн жителей Алматы. – Авт.), а число серьёзно раненых составляет около 20%", – рассказал Алкуат Нурмагамбетов.

Нельзя, по его мнению, говорить и о разрушении половины от общего числа домов. Нужно учитывать, что каждый город имеет свои особенности, как и каждое отдельное здание.

При этом надо помнить, что существует шесть типов зданий и при девятибалльных толчках:

• самодельные постройки из местных материалов и кирпичные с деревянными перекрытиями полностью разрушаются;
• кирпичные с железобетонными перекрытиями частично разрушаются;
• здания с антисейсмическими усилениями получают тяжёлые повреждения;
• крупнопанельные дома получают умеренные повреждения.

Другое дело, что строить надо хорошо, говорит Нурмагамбетов и с долей сомнения смотрит на 38-этажную стеклянную башню Esentai Tower.

"Все они говорят, что всё рассчитали. А как рассчитали? На 5-7 баллов или на реальное землетрясение? Расчёты бывают разные. И одно дело разработать проект, совсем другое – то, как на деле будут строить. И чтобы объединять комнаты, должен прийти специалист и дать заключение, как усилить здание. Но думаете, всё, что сказал специалист, делается?" – делится опытом профессор сейсмологии.

Животные предупредят о землетрясении

Алкуат Нурмагамбетов в своё время занимался изучением возможностей животных заранее сообщить о приближающемся разрушительном землетрясении, исследовал последствия многих землетрясений в Средней Азии и написал об этом книгу.

Исследования показали, что есть очень много сведений о том, как животные якобы подавали предупредительные знаки перед землетрясением. Однако при опросах жители пострадавших районов сначала рассказывали о том, что корова будто бы мычала за час до происшествия, потом от них же выяснялось, что мычала она уже в сам момент землетрясения, и так далее.

"Люди склонны преувеличивать, – делает вывод сейсмолог. – Вокруг ашхабадского землетрясения 1948 года ходила легенда, якобы туркменские скакуны за несколько дней разбежались и подавали какие-то знаки. Уже в 70-х годах я нашёл одного старика-туркмена, который там работал. Когда я начал расспрашивать детали, он так и ответил: "Что ты мучаешь меня, мы же привыкли преувеличивать. Это же наши великие скакуны".

Исследования показали, что в отдельных случаях животные на землетрясение реагируют. Но это точно никак не относится к абсолютно оторванным от природы городским собакам и кошкам, живущим в многоэтажных домах.

В 70-х годах в СССР создавались целые биополигоны животных с целью изучения их возможностей в предсказании землетрясений, но никакой пользы для практического прогноза это не принесло.

Чего на самом деле стоит бояться

То, что все попытки предсказать землетрясение пока тщетны, не значит, что надо опускать руки и закрывать все исследования. Проблема при целенаправленном подходе рано или поздно будет решена, уверен профессор.

Однако вполне справедливые опасения вызывает состояние самой сейсмологии в таком сейсмоопасном регионе как Алматы. Об этом ранее заявлял и новый директор алматинского Института сейсмологии Анвар Боранбаев. Однако, по убеждению Алкуата Нурмагамбетова, казахстанская сейсмология находится в опасности.

"Посмотрите, на ком держится наш Институт сейсмологии: на 70-80-летних стариках и старухах. Через несколько лет заниматься сейсмологией будет некому. Нужно заниматься подготовкой кадров, а не повторять постоянно, что мы живём в сейсмически опасной зоне и проблема прогноза землетрясений не решается. Кто будет решать эти вопросы, если сегодня мы не позаботимся о кадрах?" – задаёт основополагающий вопрос Нурмагамбетов.

Он рассказал, что КазНИТУ (ныне Satbayev University) в своё время этим вопросом занимался и подготовил два выпуска сейсмологов, которые пришли работать в Институт сейсмологии.

"Но работать и жить в Алматы на зарплаты 30-40 тысяч тенге невозможно, и многие ушли в нефтянку и другие отрасли. Видя всё это, мы прекратили подготовку сейсмологов. Я уже несколько лет обращаюсь в Министерство образования и науки с просьбой возобновить подготовку кадров, но тщетно. Комитет по ЧС как-то самоустранился от этого, хотя этот вопрос для них тоже важен", – заключил профессор.