"Ш. – формальный владелец": как меняли собственника "дворца Путина"

На продаже "дворца Путина" бывший член кооператива "Озеро" и давний знакомый Путина Николай Шамалов заработал лишь 4,9 млн рублей, а внутри стройки его воспринимали как формального владельца. Такой вывод можно сделать из утечки документов, детально отражающих историю строительства дворца. Массив внутренних документов проекта по возведению "дворца Путина", оказавшихся в распоряжении "Би-би-си", показывает ключевую роль государства в стройке, раскрывает размер и источники финансирования. Документы массива подтверждают многие выводы расследования Навального о дворце.

Автор Андрей Захаров

Морозным днём 18 февраля 2011 года петербургский нотариус Алла Максимова зарегистрировала три однотипных договора купли-продажи. Внешне речь шла о ничем не примечательной, дежурной сделке: трое местных предпринимателей продали свои доли в неизвестной питерской фирме "Рирус". Имена – не из списка Forbes, покупатель – кипрский офшор.

На самом деле нотариус Максимова своей подписью закрыла продажу объекта, о котором к этому моменту написали многие мировые СМИ. На неизвестный "Рирус" был записан так называемый "дворец Путина" – роскошный дом рядом с селом Прасковеевка под Геленджиком, построенный в лесу втайне от всех якобы для президента России. А одним из трёх предпринимателей, продававших доли в "Рирусе", был Николай Шамалов – давний знакомый Путина по дачному кооперативу "Озеро", попавший в 2014 году под санкции Евросоюза.

Но суммы никак не соответствовали объекту, продажу которого фиксировала Максимова. За свои 49% в уставном капитале Шамалов получил 4,9 млн рублей. Причём по условиям договора деньги пришли на его карточный счёт. Это не выглядит обычно для бизнес-практик подобных сделок.

Что мы узнали из массива

Сделке предшествовал громкий скандал: один из партнёров Шамалова, предприниматель Сергей Колесников, уехал из России и опубликовал открытое письмо к тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. Из этого письма широкая публика впервые узнала о "дворце Путина". По своей силе этот скандал сопоставим с тем, который случился 10 лет спустя, когда политик Алексей Навальный опубликовал расследование, посвящённое дворцу: его видеоверсию посмотрели более 100 млн человек, обвинения Навального пришлось комментировать лично Путину.

Первый скандал – после письма Колесникова – привёл к тому, что вместо Шамалова официальным собственником загадочного объекта под Геленджиком стал бизнесмен Александр Пономаренко. Второй скандал – после расследования Навального – в итоге закончился тем, что владельцем дворца себя назвал предприниматель Аркадий Ротенберг.

Документы из массива, попавшего к "Би-би-си", показывают, как проходила смена собственника дворца 10 лет назад и насколько она могла быть формальной. Но самое главное, они отражают, что и к старым, и к новым собственникам даже сотрудники проекта относились как к номинальным. А реальный владелец мог скрываться на внутренних схемах за знаком вопроса.

В начало

Какой была реакция на бегство Колесникова

"Эта неприятная история (...) служит дурным предзнаменованием для нашего народа в то время, когда мы продолжаем бороться за улучшение качества жизни всех россиян", – так петербургский предприниматель Сергей Колесников начинал открытое письмо Медведеву о "дворце Путина", которое появилось в интернете в конце 2010 года.

Сергей Колесников был давним партнёром Николая Шамалова по медицинскому бизнесу. В том числе подключился и к строительству дворца под Геленджиком. Но затем понял, что "страна движется к пропасти и (...) дальше ждать нельзя". О мотивах, заставивших его написать Медведеву, он рассказал в интервью "Новой газете" в начале 2011 года. А спустя месяц в распоряжении газеты оказался инвестиционный контракт на строительство дворца, из которого следовало, что изначально к проекту имело отношение Управделами президента.

"В искреннюю мотивацию Колесникова никто не верил. Говорили, что у него были какие-то "тёрки" (с Шамаловым. – "Би-би-си".). Но я знаю, что обсуждался вариант судиться с журналистами", – рассказывает "Би-би-си" собеседник, занимавшийся административным сопровождением проекта.

В массиве есть документы, которые подтверждают его слова.

Через два дня после выхода статьи "Новой газеты" в недрах проекта была подготовлена справка с лаконичным названием "План действий". Речь в ней идёт о том, как минимизировать ущерб от откровений Колесникова и что делать с самим беглым предпринимателем.

Из неё следует, что всерьёз рассматривался путь "эскалации конфликта" – "преследования оппонентов в уголовном и гражданском процессуальном порядке".

Однако этот сценарий воспринимался как малоперспективный из-за того, что к тому времени Колесников уже уехал из России и имел "фактический иммунитет от преследования со стороны российских правоохранительных органов". А также из-за того, что на руках у него были практически все "документы и детальные сведения, касающиеся реализации спорного инвестиционного проекта".

И, наконец, не менее важная причина – "высокий риск инициирования широкого международного расследования в отношении доверителей и вовлечения в открытый конфликт высших должностных лиц Российской Федерации".

Обсуждали также возможность неофициального выхода на Колесникова, чтобы выяснить "личностные мотивы", которые заставили его рассказать о дворце всему миру. "Я не слышал о том, чтобы один из этих сценариев был реализован", – рассказал "Би-би-си" знакомый Колесникова. Сам предприниматель отказался от каких-либо комментариев. В интервью "Новой" в начале 2011 года он говорил, что на него оказывалось "определённое давление".

В начало

Как вырабатывали единую историю проекта

Более насущной задачей была названа выработка "единой "истории" проекта". Её, в том числе, предстояло озвучивать СМИ.

В массиве есть документ под названием "вопросы БКЗ". В нём ответы на вопросы о дворце, составленные московской фирмой, которая обслуживала строительство дворца в Геленджике.

"Как бы вы могли прокомментировать документы, опубликованные в "Новой газете"?" – звучит один из них.

Авторы документа заботливо подготовили целых три варианта ответа, а адресат – судя по всему, это загадочный БКЗ – явно должен был выбрать наиболее подходящий, общаясь с журналистами. При этом в первом варианте он должен был сделать вид, что не читал расследование "Новой газеты", а во втором – всё-таки подтвердить, что знакомился с ним.

А. Не берусь комментировать публикацию "Новой газеты", т.к. не знаком с ней.

Б. Документы, опубликованные "Новой газетой", были выпущены довольно давно, поэтому я сейчас не готов их прокомментировать.

В. Этот вопрос не связан с деятельностью городской думы, поэтому без комментариев.

Ещё один вопрос – о присутствии на объекте офицеров ФСО. Тут предлагаются несколько вариантов ответа.

Сначала достаточно подробные: а) "заказчиком строительных работ выступает учреждение, подведомственное ФСО" или б) "мы реализуем проект строительства пансионата класса de luxe, сюда будут приезжать высшие должностные лица, и сотрудник ФСО был привлечён в качестве консультанта".

Потом более лаконичные: г) "у меня нет информации о присутствии сотрудников ФСО на объекте, это выдумки лиц, незаконно проникших на территорию объекта"; д) "предлагаю адресовать этот вопрос в ФСО"; и, наконец, е) "без комментария, этот вопрос не связан с деятельностью городской думы".

Адресатом документа мог быть Болат Кабыкенович Закарьянов, или сокращённо БКЗ, – один из героев расследования Алексея Навального про "дворец Путина". На момент скандала с бегством Колесникова он одновременно возглавлял городскую думу Геленджика и руководил фирмой "Индокопас", которая занималась строительством дворца.

"Сколько лет прошло? – риторически отреагировал сам Закарьянов на вопрос корреспондента "Би-би-си" о конкретных документах из массива. – Честно, уже не помню такие тонкости".

В начало

Кто владел проектом

"Официальным владельцем (дворца. – "Би-би-си".) был Шамалов. Был ли он номиналом? Этот вопрос мы внутри не обсуждали, но для нас ответ был очевиден. Мало-мальски разумному человеку такой объект не нужен, потому что его нельзя использовать", – говорит собеседник, участвовавший в реализации проекта.

До скандала с письмом Колесникова на Николая Шамалова была записана 49-процентная доля в компании "Рирус", которая одно время выступала в роли главного инвестора. Однако Колесников и Навальный утверждали, что он лишь номинальный собственник, а в реальности дворец строился для Владимира Путина.

"Нам было понятно, что лично на Путина этот объект не может быть оформлен. Его фамилия на совещаниях не звучала, мы полушутя говорили "Начальник", – рассказывает ещё один источник, занимавшийся проектом.

Внутри проекта роль Шамалова действительно могли оценивать противоречиво. В одной из справок от февраля 2011 года написано буквально следующее: "Формальным владельцем компаний, задействованных в реализации проекта, выступает физическое лицо (Ш.), это же физическое лицо осуществляет оперативное руководство проектом (далее – управляющий)". Справка готовилась для совещания с представителями власти, рассказывает источник "Би-би-си".

Ш. или ШНТ во внутренних документах обычно называли, видимо, Шамалова, чьё полное имя Шамалов Николай Терентьевич.

Дальше в том же документе к проблемам строительства отнесено следующее: "Масштабы проекта (объём строительных работ и объём привлечённых средств) не соответствуют имущественному и социальному статусу управляющего".

Шамалов, если, конечно, о нём идёт речь, входил в список 200 богатейших бизнесменов России по версии Forbes лишь однажды: в 2011 году он занял 198-е место с капиталом в полмиллиарда рублей. Бывший врач-стоматолог, 15 лет проработавший в российском представительстве компании Siemens, Шамалов официально имел лишь один крупный актив – 10-процентный пакет в банке "Россия". Этого, судя по внутренней справке, было недостаточно, чтобы быть владельцем объекта, который как раз тогда стал известен благодаря письму Колесникова.

В качестве решения составители справки предлагали "продать активы новому владельцу, обладающему необходимыми финансовыми и организационными возможностями".

Им в итоге стал предприниматель и совладелец "Шереметьево" Александр Пономаренко. Он в отличие от Шамалова в 2011 году был на 57-м месте в списке Forbes с состоянием в 1,7 млрд долларов.

"Почему Пономаренко? Я думаю, дело в том, что у него был легальный доход для финансирования такого объекта, а у Шамалова нет", – говорит собеседник, непосредственно занимавшийся строительством дворца. Тем более что фигура могла быть неслучайной: он бизнес-партнёр Аркадия Ротенберга. А офшор, в прошлом связанный со структурами братьев Ротенбергов, был одним из основных кредиторов проекта.

"Пономаренко вышел из указанного проекта в марте 2016 года и не располагает данными относительно статуса данного объекта", – так ответили на все вопросы "Би-би-си" в пресс-службе Шереметьево.

В начало

Как готовилась сделка с Пономаренко

Алексей Навальный в своём расследовании заявил, что сделка с Пономаренко могла быть фиктивной. Как этот эпизод из истории дворца отражён в массиве?

26 января 2011 года юристы Шамалова встретились с представителями Пономаренко. Формально это была встреча покупателя с продавцом. Однако справка из массива показывает, что обсуждались весьма нестандартные вопросы.

Стоимость дворца вместе с виноградниками в Дивноморском оценивалась в 10,5 млрд рублей. "Планируется ли реальное перечисление указанной суммы со стороны покупателя?" – говорится в протоколе совещания.

Слово "реальное" в протоколе подчёркнуто.

В интервью "Коммерсанту" Пономаренко рассказывал, что приобрёл дворец у Шамалова и ещё двух физических лиц. Точную сумму он не назвал. На вопрос газеты: "Есть версия от источника, что стоимость завершённого проекта около 350 млн долларов, это как-то мало…", он только ответил, что "это близко к правде".

350 млн долларов – это те самые 10,5 млрд из внутренней справки, которую "Би-би-си" обнаружила в массиве.

Так произошло ли реально перечисление денег или нет?

В начало

За сколько Пономаренко купил дворец

Утверждение схемы покупки проходило болезненно. Внутри проекта никак не могли решить, как покрывать долги застройщика – почти все деньги, потраченные на дворец, были заёмными.

Пономаренко покупал дворец через свою кипрскую компанию Kernicom. Она приобрела доли в петербургской фирме "Рирус", на которую был оформлен объект.

В отчётности Kernicom говорится, что в 2011 году она вложила в некую дочернюю структуру 356 тысяч долларов. По курсу того времени это около 10 млн рублей. Навальный из этого сделал вывод, что это и была реальная стоимость сделки. Документы массива этот вывод подтверждают.

За виноградники в Дивноморском Пономаренко заплатил более существенную сумму – согласно договору купли-продажи, они обошлись ему в 250 млн рублей. Правда, спустя несколько месяцев он продал их структуре нынешнего бизнес-омбудсмена Бориса Титова за 300 млн, заработав таким образом 50 млн рублей. Эти данные подтверждаются кипрской отчётностью Kernicom.

В массиве есть два варианта сложных взаиморасчётов по долгам по дворцу и виноградникам, превышавшим 10 млрд рублей. В обоих большая часть задолженности должна была покрываться с помощью векселей, то есть без реального перечисления денег, как и обсуждалось на совещании перед продажей. Отсутствие платежа в этих схемам каждый раз подчёркивается особо.

Вексельную схему предложила сторона Пономаренко, следует из массива и рассказывает его знакомый. Предполагалось, что вместо оплаты долга Kernicom просто выдаст расписки (векселя), что обязуется когда-нибудь его покрыть. В массиве есть проекты шести векселей на общую сумму в 280 млн долларов (около 8 млрд рублей): они представляют собой файлы в формате Word под названием "Простой вексель №1 (2, 3, 4, 5, 6)", с указанием внушительной суммы долга и обязательством погасить его по первому требованию.

Были ли они в реальности выданы и впоследствии оплачены – из массива неясно. Из отчётности одного из офшоров-кредиторов следует, что как минимум часть долга примерно в 3 млрд рублей была погашена в 2013 году, но кем именно, не указано. Не исключено, что это сделал прежний владелец, который по сути продолжил управлять проектом и после сделки.

В начало

Кто управлял дворцом после продажи

На совещании перед продажей дворца обсуждали не только вопрос о реальном перечислении денег. Там поднимался ещё один вопрос, который также звучит весьма нестандартно с точки зрения обычных рыночных законов: кто будет финансировать дальнейшие расходы по обоим объектам – покупатель или продавец?

Уже после покупки объектов структура Пономаренко наняла компанию Шамалова "Ногата" в качестве управляющего. Иначе говоря, покупатель сразу же отдал своё приобретение в управление продавцу. Первым на это обратил внимание Алексей Навальный в своём расследовании.

В массиве есть два договора управления – дворцом и виноградниками. Согласно им, "Ногата" получила максимальное количество прав, в том числе право самостоятельно привлекать займы, принимать инвестиционные решения, использовать прибыль и в целом управлять проектами.

Главная задача такой необычной конструкции в массиве не скрывается: это было "сохранение максимального контроля ШНТ над проектом". За аббревиатурой ШНТ, напомним, в документах, скорее всего, скрывался сам Шамалов.

"Пономаренко появился на объекте лишь один раз, а его люди в проект не входили", – рассказывает знакомый предпринимателя.

Судя по массиву, сохранить проект в управлении команды Шамалова было критически важно: до сдачи дворца в эксплуатацию оставалось чуть более полугода. Дворец торопились сдать к 8 октября 2011 года, рассказывал ранее "Би-би-си" сотрудник одной из подрядных организаций.

"Должен был приехать "папа", – рассказывал он. "Папой", по его словам, называли владельца дворца.

"Би-би-си" направила вопросы Шамалову на корпоративный e-mail "Ногаты". Секретарь Нина распечатала письмо для него, но посетовала, что Шамалов не бывал в офисе "с того года", а иного способа связи с ним нет.

Его партнёрами по "Рирусу" были Елена Ярошенко и Андрей Кузьменков. За свои доли они получили в сумме 5,1 млн рублей. Их роль в компании была скорее формальной: Ярошенко работала с Шамаловым в петербургском представительстве Siemens бухгалтером, а её брат Кузьменков много лет трудился у Шамалова водителем.

Связаться с Ярошенко не удалось. Кузьменков заявил "Би-би-си", что "не был никаким собственником ("дворца Путина". – Авт.)". И положил трубку.

Спустя 10 лет после того морозного дня, когда он вместе с Шамаловым продал дворец в Геленджике, масштабное расследование об этом объекте выпустил Алексей Навальный, рассказав о том, что случилось с проектом после 2011 года. Возможно, о реакции внутри проекта на это расследование мы тоже когда-нибудь узнаем. Из очередной утечки.

В начало

_________________________________________________________________________

Когда закончили строительство

По состоянию на 2008 год главное здание – собственно, сам дворец – было готово на 48%. В августе 2010 года, за несколько месяцев до откровений Колесникова, был поставлен внутренний срок: к концу 2011 года закончить все работы некапитального характера. Численность штата, который планировалось нанять, впечатляет: согласно внутренним справкам, речь шла о 400 сотрудниках.

Жил ли в итоге во дворце тот самый "папа"? Неизвестно. Зато известно, что недавно там обнаружили плесень, и теперь во дворце вовсю идёт капитальный ремонт.

В начало

Как скрывалось предназначение объекта

В массиве дворец называется "пансионатом". Причём название пишется уважительно с большой буквы: "Пансионат".

Главная задача, которая ставилась перед юристами проекта при регистрации прав, – "обеспечить конфиденциальность сведений о функциональном назначении и технических характеристиках строящихся объектов". Существующий порядок регистрации, сетовали авторы документа, предполагает, что в "Росреестр" и другие органы подаётся вся информация о постройках. Чтобы избежать этого, планировалось провести инвентаризацию объектов лишь на основе документов без детального обследования и обмера на месте. "Для этого должностным лицам организаций, задействованных в оформлении прав на объекты, должны быть даны соответствующие инструкции", – говорится во внутреннем документе стройки.

"Конечно, административная поддержка была: проект тяжёлый, у земель особый статус, приграничная территория", – рассказывает собеседник, занимавшийся административным сопровождением проекта.

В марте 2011 года внутри проекта обсуждалось, что делать с лесом, который окружает дворец (более 8,5 тысяч га). Ключевой задачей было ограничить "фактический доступ третьих лиц на лесные участки, прилегающие к территории Пансионата". В качестве одного из вариантов тогда обсуждали закрепление участков за ФСБ или ФСО, следует из массива. Это не единственный пример, когда внутри проекта к могущественной спецслужбе относились без привычного пиетета. В массиве есть документ, в котором предлагается забрать у ФСБ в безвозмездное пользование кабельные линии, питающие дворец электричеством. Эта схема представлялась строителям дворца наиболее выгодной.

В 2011 году от варианта передать лес какой-нибудь спецслужбе отказались "из-за ажиотажа вокруг основного объекта" – в разгаре был скандал, связанный с письмом Колесникова. Но спустя четыре года все произошло так, как и предлагали юристы проекта: лес вокруг дворца отдали в бессрочное пользование пограничному управлению ФСБ по Краснодарскому краю.

После выхода расследования Навального в ФСБ прокомментировали часть моментов, которые относятся к деятельности ведомства. Например, введение бесполётной зоны над дворцом там объяснили "возросшей разведывательной активностью ряда сопредельных государств" (цитата по РБК). Впрочем, передачу леса там объяснять не стали.

В начало

"Би-би-си" не раскрывает источник происхождения массива из соображений безопасности. По этой же причине мы не называем компанию, чьи внутренние документы оказались в распоряжении редакции. Собеседник, занимавшийся строительством дворца, подтвердил "Би-би-си", что эта фирма действительно занималась административным сопровождением проекта.

Подлинность массива подтверждается ещё несколькими доказательствами.

Во-первых, в свойствах файлов указано название организации, на компьютерах которой они были созданы. Там же есть информация о дате и времени сохранения документа.

Во-вторых, помимо файлов в форматах Word, в массиве есть скрины подлинных документов с подписями и печатями. Например, договоры купли-продажи недостроенного дворца, кредитные соглашения между офшорными компаниями и застройщиком объекта, а также выписки из ЕГРЮЛ, заверенные сотрудниками налоговой, и ходатайства в Федеральную антимонопольную службу.

Над текстом работали: Анастасия Напалкова, Анна Пушкарская. Видео: Иван Ступин, Владимир Комиссаров, Мария Заходяйченко, Денис Королев.