Максим ШЕВЧЕНКО: В Казахстане будет стабильность, если казахская элита перестанет бороться за власть

Маргиналы в горах и китайский след

- Максим Леонардович, каково на ваш взгляд сегодняшнее положение дел в Центральноазиатском регионе?

- Прежде всего борьба за ресурсы. Дестабилизация политических режимов, проводимая мировыми центрами силы, приводит к тому, что национальные суверенитеты ослабевают, а доступ транснациональных корпораций к различным ресурсам - нефтяным, газовым, урановым и другим - облегчается. В ближайшие годы Среднюю Азию ожидают серьёзные события, потому что те лидеры, которые фактически создали новые суверенитеты - будем откровенны - уже не молоды. Поэтому практически в каждой республике неизбежно встанет вопрос преемственности власти (Киргизия стоит в этом вопросе чуть особняком). Хочется верить, что народы этих стран сохранят стабильное поступательное движение на пути единства своих народов и наций.

На фоне этого возникает рост радикальных движений - зачастую подогреваемых извне. Но не они являются главной проблемой.

Проблемой является то, что конфронтации проходят из-за конфликта элит, а не из-за каких-то маргинальных групп, которые бегают с автоматами в горах или какие-то книги «неправильные» читают.

Своё историческое бытие смогут продолжить только те государства, которые создают политические институты, способные демпфировать борьбу за власть и канализировать личный конфликт, амбиции людей в энергию политического развития. Те же страны, в которых личностный фактор доминирует над политическим, над принципом общественного согласия, неизбежно будут ожидать тяжёлые испытания.

- Предстоящие в нашей стране выборы президента Вы связываете с возрастающими рисками в регионе?

- В том числе.

- А что думаете по ситуации в Узбекистане, где недавно переизбрали действующего главу государства?

- За последние годы Узбекистан пережил серьёзные потрясения. В частности, ситуация вокруг дочери президента Гульнары Каримовой была если не шокирующей, то достаточно интересной. Некогда очень влиятельная персона в экономике, Каримова теперь под домашним арестом, её близкое окружение арестовано (правда, сейчас, говорят, отпущено). Так или иначе, ситуация тревожная.

Среднеазиатское общество - общество клановое, разделенное на роды, жузы, и, повторюсь, главная проблема стран региона - сумеют ли они в момент кризиса поставить политическую систему выше личных амбиций тех или иных людей.

- Чуть ранее в Таджикистане прошли парламентские выборы, на которых победила партия президента, а оппозиция осталась не у дел. К чему, на Ваш взгляд, это может привести?

- Я считаю, это серьёзная ошибка властей, которая дает повод гражданской войне. Не понимаю, зачем Рахмон (Эмомали, президент Таджикистана. – Авт.) и те, кто его поддерживает, так жёстко действуют в отношении национального консенсуса, который был с трудом достигнут по итогам гражданской войны. Исламскую партию возрождения (не прошедшая в парламент оппозиционная партия. – Авт.) в реальности поддерживает очень много таджиков. Вместо того чтобы допустить серьёзные политические силы к управлению, их фактически отодвигают от политического процесса. И это вновь может привести к драматическим  последствиям. Потому что это не вопрос ислама, а вопрос регионализма. Куляб и Курган-Тюбе (города в Таджикистане. – Авт.) - вот что было двумя точками гражданской войны. Всё остальное - мифология.

А ещё такой нюанс, как влияние в регионе КНР. Китайцам для продвижения экономических проектов в Центральной Азии нужна стабильность, для чего они борются с исламским фактором в том же Синьцзяне. Подавление исламского фактора в Таджикистане, полагаю, тоже является китайским следом.

Китай делает ставку на понятные механизмы авторитарного управления, несвойственного для Таджикистана, где высокая степень регионализма.

Сила баланса

- Ряд экспертов называют сдерживающей силой в регионе Россию...

- Как может быть сдерживающей силой государство, которое по своим границам имеет нерешённые территориальные конфликты и демаркационные линии вместо границ? Например, с Грузией или с Украиной? На Кавказе жёсткий конфликт снят, но потенциальное противостояние остается. Россия является мощным фактором стабильности, но точно не доминирующей силой в регионе. Казахстан в этом смысле гораздо более стабильное государство.

- Как Вы оцениваете риски для региона вследствие экономических санкций Запада против России? Ведь экономики многих стран Центральной Азии завязаны на российской экономике, которая сегодня переживает не лучшие времена.

- Последствия санкций сильно преувеличены. Они ударили по большим городам, где сосредоточена финансовая, банковская, спекулятивная экономика. Наибольшие потери понесла банковская сфера. Но российская экономика пострадала по другой причине - от падения цен на нефть, вследствие чего просел бюджет. Санкции же для экономики РФ, по большому счёту, - формальность.

- Аналитики связывают усиление рисков в регионе с выводом основной части войск США и их союзников по НАТО из Афганистана. К 1 января 2015 года численность западного контингента сократилась более чем в 10 раз. При этом после президентских выборов в прошлом году в стране установилось «двойное» правление - президента и премьера. И эксперты прогнозируют возможность осложнения ситуации.

- Я выступаю за восстановление целостности Афганистана, за то, чтобы пуштуны, которые составляют основу движения «Талибан», ведущие афганские племена - ахмадзай и другие - вернулись к тем политическим позициям, которые они занимали до начала 90-х годов. Проблема «Талибана» - это не проблема исламского радикализма, это проблема восстановления пуштунскими племенами политической власти на всей территории Афганистана. В ходе гражданской войны бразды правления перешли в достаточной мере к таджикам. Несмотря на то что прежний и нынешний президент страны являются пуштунами, этнический баланс в силовых и других структурах, свойственный Афганистану, был нарушен. Пока этот баланс не будет восстановлен, гражданская война будет продолжаться.

Третьего не дано

- А чем грозит региону и мировому сообществу «Исламское государство»?

- Тем, что много молодых людей уехало воевать в Сирию и Ирак. Останутся они там или вернутся? Я считаю, многие из них сюда не вернутся. Кстати, вопрос: почему Королевство Саудовская Аравия может быть, а «Исламское государство» со столицей в Мосуле, например, нет? Кто решает, какому государству быть, а какому нет? Сегодня на территории, подконтрольной ИГ, проживает порядка 7-9 млн человек, и находятся огромные нефтяные поля. Перед нами стоит развилка: либо мы эту силу предоставим самой себе, она будет радикализироваться, станет центром притяжения для международного терроризма, что вполне реально. Либо будем вести с ней дипломатические переговоры - в этом случае есть возможность включить её в цивилизованное пространство. Саудовская Аравия когда-то была ваххабитским революционным государством, крушившим останки Османской империи. Но дипломатия привела к тому, что воины Неджда стали Королевством Саудовская Аравия. В политике не надо быть заложником мифологических подходов, не надо никого идеализировать, но и не надо демонизировать. Да, на территории ИГ достаточно террористов, сумасшедших с сектантским сознанием, но фундамент этого движения - национальная освободительная борьба суннитов Ирака против иностранной оккупации. Напомню, что начиная с 1990 года, Ирак является зоной непрерывной войны Западной коалиции против Ирака. Так что это движение суннитов возникло не на пустом месте. Правительство Ирака состояло в основном из шиитов, что являлось результатом сговора между США и Ираном. Часть Ирака отдана курдским политическим организациям, а сунниты Тикрита или сунниты Фаллуджи стали играть третьи роли. Это несвойственно для них - они составляли  основу партии Баас, они правили Ираком, и поэтому сегодняшние события на территории Сирии и Ирака - это в том числе их борьба за право определять историю на важной для них территории. Поэтому надо сложно подходить к такому явлению, как ИГ. И чем быстрее мы вступим в диалог с этим феноменом, тем быстрее удастся снизить уровень террористической угрозы.

- С каждым днем увеличивается число жертв военной операции в Йемене.

- Хуситы Йемена угрожают Саудовской Аравии. С другой стороны, ИГ тоже направлено против Саудовской Аравии. То есть страна атакована с двух сторон. Это поставило Королевство перед проблемами, и не только потому что страна производит нефть. Это территория Хиджаза, аль-Харамейна, Мекки и Медины - двух величайших святынь исламского мира. Так что не только нефтяные поля, но и контроль над святыми местами может быть целью войны как для хуситов, так и для салафитов из ИГ. Я не уверен, что Королевство в одиночку сможет им противостоять. И почти уверен, что оно потерпит военное поражение в непосредственном столкновении с ИГ и с йеменскими хуситами. Поэтому мировая коалиция должна решать - будет ли она защищать Королевство или предоставит его самому себе. В этом смысл всех этих разговоров про военную интервенцию в этом регионе. Саудовская Аравия - это основа системы доллара, и крушение страны будет означать и крушение американской финансовой экономики. Так что война не за Йемен и не за Саудовскую Аравию, а за мировую финансовую систему.

- Каков Ваш прогноз по дальнейшему сценарию развития событий на региональной сцене?

- Общая конфликтность будет нарастать, поскольку великие державы, которые контролировали мировой процесс, ослабляют свое влияние и уже не могут бросать вооруженные силы для решения вопросов. Количество конфликтов превышает потенциал урегулирования этих конфликтов со стороны великих держав. Поэтому некоторые регионы мира будут предоставлены сами себе. Что касается Центральноазиатского региона: к югу от вас скоро будут серьёзные проблемы.

Казахстан будет оставаться зоной стабильности, если казахская элита найдет в себе силы следовать в ближайшее десятилетие путями сохранения стабильности политических институтов, а не борьбы за власть.