Как вслед за Аралом мы чуть было не лишились Балхаша

Ещё полвека назад Балхаш был третьим по величине водоёмом Казахстана. А ныне прочно занял второе место. И не потому, что чудесным образом увеличилось поступление воды, и он вышел из берегов. А от того, что за этот короткий геологический миг мы умудрились лишиться Арала.

Вопреки расхожему мнению, Аральское море не стало случайной жертвой неожиданной экологической катастрофы, всё произошло гораздо прозаичнее. Второе по величине озеро СССР (и Казахстана) отдали на заклание агропрому Средней Азии намеренно. (Об этом я неоднократно писал ранее: "Остров, навсегда утраченный Казахстаном", "Арал был осознанно принесён в жертву сельскому хозяйству Средней Азии" и т.д.)

Но дамоклова гильотина советских преобразователей несколько десятилетий висела и над Балхашом. Вода, "зря" наполнявшая пустынный водоём, не давала покоя умам истинных мичуринцев (помните, "мы не можем ждать милостей от природы"?). Ещё бы – ежегодно страна теряла 200 миллиардов кубометров воды, бездарно испарявшейся с поверхности степного водоёма. Непорядок!

Масштабная перестройка природы, которая пришлась на те времена, была отнесена в Советском Союзе к вопросам не только экономическим, но и идеологическим. Недаром все крупные проекты стартовали после одобрения высшим партийным руководством ("и лично") и воплощались под неусыпным вниманием советских иерархов. Именно тогда начали решительным образом перекраивать карту, одно за другим появлялись искусственные моря, исчезали реки, осушались болота, обводнялись пустыни. "Перегородить течение", "повернуть вспять", "перебросить воды", – газеты запестрели такими направляющими лозунгами-идиомами. И это очень быстро привело к тому, что в стране, где все объекты гидрологии стали рассматриваться лишь как "гидроресурсы", не осталось ничего неприкосновенного и святого. Если уж сама Волга, мать русских рек, исчезла на дне рукотворных морей…

В 50-е годы прошлого века появился амбициозный проект преобразования природы всего Южного Казахстана за счёт перераспределения воды реки Или. Первый этап – строительство Капчагайского гидроузла – был к тому времени делом решённым. Но на этом останавливаться не собирались.

Далее начинался совсем уж фантастический, однако широко обсуждаемый проект, названный по имени автора "проектом П.С. Калачёва". Предполагалось, что ниже Капчагая, в Кулан-Басском створе главная река Семиречья, едва вырвавшись из плотины ГЭС, вновь попадёт в цепкие объятия гидростроителей. Отсюда значительная часть воды (забор из Или предполагал 300 кубометров в секунду!), покинув старое русло, по широкому каналу через 15-километровый тоннель, проложенный сквозь Чу-Илийские горы, отправиться на запад – к реке Чу. И далее – орошать безводные просторы пустыни Бетпак-Дала.

Вот как об этом писал казахстанский энергетик, академик Ш.Ч. Чокин (одно время возглавлявший республиканскую Академию наук):

"Строительство Или-Чуйского канала позволит вовлечь в сельскохозяйственное использование около 3,5 млн га земель, расположенных в юго-западной части пустыни Бетпак-Дала, получить свыше 2 млрд квт·ч в год электроэнергии от трёх ГЭС (Койжарылганской, Андасайской и Уланбельской)…"

Но этим планы преобразователей не заканчивались. Предполагалась, что далее обретшая полноводность Чу соединится каналом с Сырдарьёй. Таким образом, благодаря "энергии и воле советского народа-победителя" маячила перспектива не только попадания илийской воды в Аральское море, но и создания "новой судоходной трассы" – канала Или – Чу – Сырдарья длиной 1000 километров, по которому и грузы, и пассажиры смогут попадать из Семиречья к самому Аралу. Моря, гидроэлектростанции и корабли в зазеленевшей пустыне? Перспективы захватывали дух!

Ну а Балхаш? А что Балхаш? Ш. Ч. Чокин в 1957 году лишь констатирует: "Оз. Балхаш значительно сократит свою площадь и превратится в несколько небольших, разобщённых между собой водоёмов".

Казахстанский геолог Т.Н. Джуркашев в своей монографии "Антропогеновая история Балхаш-Алакольской впадины" куда более категоричен: "Водный баланс Балхаша был бы нарушен коренным образом, что резко сократило бы площадь озера. Глубина восточного плёса в таком случае уменьшится на 11,5 м, а западного – на 6 м… В восточном плёсе вода сохранится лишь в наиболее глубоких котловинах…"

Работа вышла в 1972-м, но автор безвременно ушёл из жизни пятью годами ранее – в 1967-м. Потому симптоматичен его нескрываемый скепсис по поводу патриотичных прожектов, неоднозначность которых всё явственнее ощущалась с течением времени:

"Проект Н.С. Калачёва таит опасность многих осложнений. Прежде всего ставятся под угрозу ондатровое хозяйство в дельте Или и рыбные промыслы на озере. Кроме того, крупнейшие промышленные центры – Балхашский медеплавильный комбинат и Саякский рудник – лишатся источника воды для технических нужд. Другой недостаток проекта заключается в том, что высохшая котловина Балхаша подвергнется интенсивной дефляции со всеми вытекающими последствиями: пыльными и солевыми бурями, наступлением песков. Иначе говоря, район станет ещё более пустынным".

Любопытно, но очень схожие доводы специалистов витали и вокруг Арала. Однако, несмотря ни на что, Арала больше нет, а Балхаш всё ещё жив.