Как нам обустроить Трамплин и избавиться от адовых щелей

Часть 1 | Часть 3 | Часть 4

Традицией уже стало размышлять о денежном выражении затрат на спортивное празднество. Накануне принятия решения по Белой Олимпиаде-2022 отечественные эксперты бирюзовели от патриотизма и грезили облагороженным обликом Алматы, дабы "не упасть лицом в грязь перед иностранными гостями". Конский пафос был, однако, чужд "зелёной" активистке из Германии Дагмар Шрайбер. За противостояние проекту расковыривания Кок-Жайляу её депортировали из Казахстана, так что выписывать нелестные словеса для Esquire ей пришлось из "прекрасного далёка". Эколог считает, что "в безусловном выигрыше на Олимпиаде – телеканалы и спортсмены-рекламоносители, строительные фирмы, производители спортивной формы, инвентаря, дорогого оборудования. В странах с сильной коррупцией –- ещё и политики, которым платят "откат".

Кстати, на Белую-2022 намеревался было выдвинуть свою кандидатуру и Мюнхен, но баварцы вовремя своих чиновников одёрнули. В дни прошедшего по этому поводу референдума заголовки немецкой прессы были недвусмысленными. "Нужны ли Германии Олимпийские игры?" и "Конец зимней сказки" (Frankfurter Allgemeine Zeitung) "Германия и Олимпия сейчас друг другу не подходят" (Die Welt). "После мюнхенского "Нет!" – больше никаких Олимпиад в Германии?" (Focus). Затем сказал своё слово и Гамбург. Тут можно и без перевода. "Hamburger sagen Nein zu Olympia" (Die Zeit). "Olympia? Nein, danke" (Freie Presse).

У европейцев вообще как-то прижилась эта советская традиция советоваться промеж себя, налогоплательщиков, по поводу и без повода. Как-то мне довелось участвовать в собрании жителей небольшого, на 450 человек, посёлка. Они решали, как благоустроить родную окрестность и сделать её более привлекательной для себя и гостей. Речь не шла о газе, свете и колдобинах. Собравшиеся обсуждали, как проложить... тропинки, поставить скамейки, указатели и живописно выложить валуны. В центре внимания был Гадючий Камень.

Бюргеры самой высокогорной (671 м, это уровень примерно самой нижней, северной точки Алматы) деревни центральнонемецкого Хэссена толковали неспешно и деловито. Деревушка живёт на туристах, и достопримечательностей здесь три. Местная купальня, гордо именуемая "бассейн". Забегаловка-кнайпа. Плюс санаторий ГДРовской ещё поры, трансформированный в общагу-хайм для переселенцев из экс-СССР. Словом, zu wenig, негусто.

Надо было этот список заманух как-то расширять. Соседство с полигоном бундесвера придаёт, конечно, этой точке на карте определённый цимес. На въезде в деревню – чёрный профиль танка в красном запрещающем знаке, по ночам – трассёры в небе. Но все же хочется местным фрау и прочим херрам легко продаваемого и малозатратного пешего туризма – экологического, неспешного, тихого. Под этим топтанием здесь и понимают и привлекательность объекта, и его клиентоориентированность.

Странно, не правда ли?

Не циклопических размеров франкенштейн, уродующий уже популярные, годами складывающиеся пешие маршруты Кок-Жайляу, а именно новые стёжки и тропки по удобным складкам местности. Природа их уже нам предложила, а человек лишь аккуратно ими пользуется. Главный недостаток таких проектов – их малый бюджет. Отмыть миллионы затруднительно. Однако в кризисные времена чем только чёрт не шутит: может, и наши местные условия чуть смягчатся.

Пешеходный маршрут в Европе можно подобрать под любой возраст и любую экипировку. Распланированные стёжки-дорожки можно застать, например, в природном парке Шпессарт. Здесь путешествующих ждут 197 пеших маршрутов, 24 трассы для горных байков, 37 популярных нынче тропок для Nordicwalken (ходьба с лыжными палками) и 59 направлений для прогулочных велосипедов.

В таком парке лесниками оборудованы и лабазы для фотоохотников. Взгромоздившись на дерево, тут можно дождаться, когда сюда придут косули и дикие свиньи за припасённым для них картофелем и свёклой. Щёлкай объективом хоть до упаду – кабаны с семейством на кормёжке достаточно бесцеремонно свинячат, посторонних клацаний не слышат, а холка не даёт им задрать рыло к небу, дабы поклянчить у фотокора визитку. Любители леденящего ужаса могут отыскать во время прогулок тот самый замок, что стал главным героем винтажной музыкальной комедии 1960 года "Привидение замка Шпессарт".

С недавних пор советоваться с горожанами понемногу пытаются и у нас. Общественный совет южной столицы Казахстана, к примеру, в сентябре будет на своих слушаниях поднимать тему "Туризм в Алматы". Об этом сообщил один из авторов informburo.kz, член общественного совета Алматы Бекнур Кисиков. Глядишь, и вспомнят, что прямо под боком у горожан есть уже частично готовая инфраструктура для того же популярного пешего туризма, о котором сегодня так много толкуют. Деньги вложены. Универсиада отгремит за неделю: а что потом с этими трассами? Со всем этим районом в целом? Понятно, что мажоры на внедорожниках освоят серпантины очень быстро – как только спадёт околоспортивная шумиха и поднимутся шлагбаумы. Но если есть всё же у города хозяин и горожанам не все равно, как им отдыхать, – вполне возможно, что и холмы трамплина перестанут служить только тренерам-зимникам и десятку-другому фристайлеров и лыжников. Страшно подумать, но и рядовым казахстанцам сюда тоже могут открыть дорогу. Должны открыть.

Заповедные тропки несложно оборудовать и у нас, в предгорьях Заилийского Алатау. Научились ведь ставить тренажёры и турники по западному образу и подобию.

Наконец, опыт "Лесной сказки" можно позаимствовать, хоть это и прямой конкурент такому облагораживанию алматинских склонов.

Под рекреации для уставших путников можно использовать пустующие коттеджи. Они расположены неподалёку, у подножия холма. В Брюсселе таким образом городская администрация получила в своё распоряжение виллу местного художника по имени Constant Montald.

Здесь разбит парк с голубями, кроликами и фазанами. Старики приходят сюда поиграть в шахматы, ребята посещают кружки: творческий человек творчески же распорядился своими гонорарами от поклонников – в их же, поклонников, пользу.

И похожие задумки в алматинской мэрии уже бродят по коридорам. Ведь аким Алматы уже отмечал, что отстроенные в "жирные годы" 3-4-этажные особняки стоят без дела, ибо содержание их дорого. Байбек нацелился на эту собственность, чтобы в рамках государственно-частного партнёрства предложить хозяевам отдать их под детсады.

Впрочем, европейский опыт сгодится не во всем. Например, европейцы менее чувствительны и более прагматичны в вопросах перекочёвки кладбищ. Мёртвых они с почтением, но все же решительно переселяют, если речь заходит об интересах живых. В Брюсселе на пробежке я с удивлением как-то отметил, что бегу по... надгробным плитам. Кладбище павших героев первой мировой войны разрастающаяся столица Бельгии и Европы проглотила между делом. Героев перезахоронили. Часть всё же осталась тут, в новом разбитом парке. Впечатления, признаюсь, самые смешанные от такого джоггинга.

Вот и отечественные благоустроители трамплиновских холмов споткнутся наверняка на местном кладбище. Оно расположено чуть ниже комплекса трамплинов, ближе к проспекту Аль-Фараби. Перекочёвка останков стартовала ещё в 2010 году. Здесь придётся подойти к вопросу со всей тщательностью.

Казахи говорят: "Өлі риза болмай, тірі баймас" – "Пока умершие не будут довольны, живые богатыми не станут". Потому переезд придётся осуществить (если на него всё же решатся) со всей щепетильностью, проявляя уважение к аруахам. Их покой считается священным. Ведь даже во время обряда құда тұсу (сватовства), раздавая гостям мясо забитого барана, родня невесты просит почтить память предков. Таким образом символически родители просят благословения у своих ушедших предков на брак. Самой невесте есть это мясо нельзя. Это жертвенное животное (өлі-тірі) символизирует также нерушимость свадебного договора. Об этом, в частности, писал автор нашумевшего "Ситуативного казахского" Канат Тасибеков.

На трамплине, впрочем, вновь столкнутся интересы самых разных групп влияния. Давайте вообразим хотя бы виртуально конфликт интересов на трамплине и поиск компромисса. Одна сторона будет твердить про золото олимпийских медалей и престиж Казахстана на всепланетном уровне, добиваясь тотального закрытия холма от случайных любителей спорта. Другую сторону – энтузиастов и туристов – вряд ли вообще кто-то возьмётся представлять. Ведь все ещё не популярен в наших краях поджарый профиль бегуна, так как мощный "комок нервов", нависающий над ремнём по-прежнему служит символом почёта, уважения и признания в обществе.

У радетелей же пешего туризма в Европе есть мощное политическое лобби: партия "зелёных" в ФРГ, например, активно участвует в выборах всех уровней, и экологические движения могут развернуть правительственный законопроект на 180 градусов. В наших условиях экологи памятны своими разборками на уровне партайгеноссе и представлены в основном общественными активистами. В высокие кабинеты, где принимаются решения, естественно, "Зелёное спасение" допускают только по высокоторжественным случаям. Поэтому лоббировать интересы пешего туризма вряд ли успешно в таком формате получится. Ведь если спроса у общества нет, то и власти выступать с малоинтересными инициативами тоже неразумно. Выхлоп будет слабеньким.

В таком раскладе вся надежда только на ту самую небесную канцелярию: если уж одному человеку не удаётся воззвать к здравому смыслу другого такого же человека, то у стихии есть все шансы простым и наглядным образом показать нам тут, внизу копошащимся, что и почём. Это только кажется, что мы уже ухватили бога за бороду и встаём прочно на ноги.

Разламывание холма от подбородка до гульфика наглядным образом показывает, кто в мире хозяин. Словом, добро пожаловать на Универсиаду-2017. Нам есть что показать миру.