Историческая авантюра, или Как геолог Каныш Сатпаев восемь лет добивался финансирования жезказганского рудника

Его именем названы улицы, университеты, целый город, ледник и минерал. Что сделал для Казахстана учёный-геолог Каныш Сатпаев? Помимо прочего, открыл уникальные месторождения: меди, которая сделала казахские земли богатейшей медной провинцией мира, и марганца, способствовавшего победе Советского Союза в Великой Отечественной войне. Кто и почему стоял на пути Сатпаева и каким образом ему удалось заручиться поддержкой Сталина?

Богатейшая медная провинция

После окончания Томского технологического института 27-летнего казахстанского инженера Каныша Сатпаева отправляют в Атбасарский трест цветных металлов и назначают начальником геологического отдела.

Трест находился в посёлке Карсакпай. Расстояние от ближайшей железнодорожной станции до Карсакпая составляло 430 км. Добраться туда можно было только на верблюдах, дорог не было. Жизнь в голой степи пугала, но Канышу и его семье выделили для жизни не барак, а целый дом, и он решился.

Началась кипучая деятельность по разработке недр. Спустя некоторое время Сатпаев сделал шокирующее заявление: Жезказган – одна из богатейших медных провинций мира, более крупная, чем большинство провинций Америки. По мнению Сатпаева, Карсакпайский завод не осилил бы объём добытой в Жезказгане руды. Он был уверен, что необходимо построить водохранилище, железную дорогу, а развитие региона внести в пятилетний план развития экономики СССР.

Однако коллеги-геологи посчитали, что расчёты вчерашнего студента Сатпаева завышены, его научные выводы называли фантазиями. Сатпаев понимал: единственный вариант для него – доказать свою правоту перед научным сообществом.

В 1928 году команда Сатпаева зажгла печь, и через месяц была получена первая жезказганская медь. А уже через четыре года Всесоюзная комиссия по запасам полезных ископаемых признала недра Жезказгана сокровищем, охраняемым специальным государственным актом. Месторождение получило право называться самым богатым, самым перспективным меднорудным районом Советского Союза. Теперь никто не мог упрекнуть геолога Сатпаева в том, что он именовал месторождение Большим Жезказганом.

Авантюра

Но уже в 1933 году произошло событие, которое стало для Каныша Сатпаева ударом. Пришла телеграмма от Главцветмета, в которой сообщалось, что финансирование разведочных работ сокращено на 99%. И это при том, что работало 27 станков, людям нужно было платить зарплату, а в степи начался Великий джут…

Сатпаев не мог согласиться с отменой финансирования, ведь отменить богатства Жезказгана было никак нельзя. Теперь судьба месторождения была в его руках. Сатпаев обивал пороги – безрезультатно. В какой-то момент отчаялся, но лишь на время. Вместо того, чтобы отказаться от своего детища, геолог придумал авантюрный план.

Суть его была такова: Сатпаев заключил с несколькими трестами контракты на разведку новых сырьевых месторождений. Но новыми они были только со слов Сатпаева. Геолог и так прекрасно знал, где в Казахстане есть необходимые прииски. Главзолоту он обещал найти золото, угольному институту – уголь. С трестом "Лакокрассырьё" заключил договор на поиски сырья для красителя...

А полученные от трестов деньги геолог направлял на нужды своего завода. Деньги от этих сделок помогли продолжить работу Жезказгана, месторождение продержалось ещё два года. Но что было делать дальше?

Тяжёлый разговор

Точку в этой истории поставила встреча Каныша Сатпаева с наркомом тяжёлой промышленности СССР Григорием Орджоникидзе. Случилось это 31 декабря 1934 года. Непростой задачей было, во-первых, добиться этой беседы, а, во-вторых, убедить начальника в том, что Жезказган заслуживает внимания высшего руководства.

Перед встречей геолога предупреждали: если нарком во время разговора резко переходит на "вы", то не стоит ждать ничего хорошего. Каныш Имантаевич говорил с наркомом честно, прямо, эмоционально, приводил конкретные доводы о том, что руду можно добывать без дополнительных средств, а прочность породы такова, что не требуется никаких крепей. О том, что залегание руд позволяет вести разведку из одной шахты вкруговую. А это огромная экономия. Некоторые пласты вообще можно разрабатывать открытым, карьерным способом. И ещё одно немаловажное преимущество: подземных вод там почти нет. Значит, не нужно никаких средств на откачку воды. Также, помимо меди, можно добывать свинец, цинк, серу, серебро и множество других редких металлов.

Георгий Ордоникидзе ни разу не перешёл на "вы". А аргументы и искренность молодого геолога убедили наркома тяжёлой промышленности написать письмо Сталину. И вот результат: о Жезказгане заговорили по всей стране, а его строительство стало делом государственной важности. Началось строительство комбината, железной дороги и водохранилища в бескрайней степи.

Решающая битва

1942 год. Немцы захватили марганцевые месторождения СССР. Ещё немного – и страна лишилась бы запасов марганца, необходимого для производства стали. А значит, скоро не останется танков, и война будет проиграна. Каныш Сатпаев верил, что спасение придёт от неразведанного пока месторождения Жезды, в котором учёный увидел потенциал ещё в 1928 году.

Из-за острого аппендицита Каныш Имантаевич не мог покинуть Алма-Ату (так раньше назывался Алматы), и комиссия по оценке месторождения поехала в Жезды без него. Каково же было разочарование Сатпаева, когда он узнал об отрицательном ответе комиссии: работы в Жезды не были одобрены. Проект, рождение которого ещё несколько дней назад казалось реальным, теперь буквально получил приговор. По мнению геолога, виной всему были недостаток решимости специалистов, страх ответственности. Ведь истинные запасы месторождения ещё только предстояло выяснить.

Прикованный к постели после операции, Сатпаев сделал финальные расчёты, которые убедили руководство. А затем доказал свою правоту не на словах, а на деле. 12 июня 1942 года, через 38 дней после начала строительства, была отгружена первая партия жездинского марганца. Немцы делали ставку на марганцевый голод СССР и падение выпуска броневого проката. Вместо этого советским заводам удалось увеличить производство броневой стали в три раза. До 1953 года каждая третья пуля, каждый пятый танк были сделаны с добавлением жездинского марганца

Наследие великого учёного

Открытие огромных запасов медных и марганцевых руд в Казахстане, от которых отмахивались даже большие учёные, можно назвать чудом. В целом, если почитать биографию Каныша Имантаевича в серии "Жизнь замечательных людей", то чудом покажется многое: как он излечился от открытой формы туберкулеза, как сын кочевника, которому была уготована судьба чабана, стал известным на всю страну академиком, как всё детство он собирал камни и минералы, не зная, что это будет делом всей его жизни.

Как отметил автор книги и биограф Сатпаева Медеу Сарсекеев, "не существовало силы, которая могла бы заставить его отказаться от дела, в которое он безгранично верил". Там, где другие боялись брать на себя ответственность, Сатпаев с уверенностью и отвагой стучался в любые двери. А найденные им рудники с момента открытия выдавали десятки миллионов тонн высококачественного сырья, и работают по сей день. 

---

Читайте также:

69 лет Жезказгану: прошлое и настоящее одной из богатейших медных провинций мира

---