Доктор Хаус - афганская версия

Немногословный, ироничный, с пристальным испытующе-изучающим взглядом - таким предстал передо мной полковник Кочекаев. Ни дать ни взять - армейская версия экранного доктора Хауса. Только в смягчённом виде - без налёта цинизма и сарказма. Удивило только отсутствие на его кителе отличительного знака спецназовцев ГРУ - "летучей мыши", которым они так гордятся. Зато я заметила тельняшку бело-голубого цвета. Поинтересовалась:

- Руслан Би-Арсланович, вам что ближе: десант или спецназ?

- Мне ближе по духу именно десантура, поэтому я почти 30 лет ношу тельняшку. И горжусь этим. Я ведь служил на заре образования Аэромобильных войск Казахстана в Капшагайской 35-й десантно-штурмовой бригаде. И хотя прослужил там всего 5 лет, считаю себя воином "крылатой гвардии".

- Значит, вашим армейским девизом является знаменитый десантный - "Никто, кроме нас"?

- У меня по жизни никогда не было никаких девизов, слоганов и кредо. Они мне ни к чему. Живу по своей внутренней установке и по тем основам воспитания, которые заложили родители. Конечно, внешние факторы и обстоятельства играют свою роль, но всё же стараюсь не изменять совести и своим внутренним убеждениям.

По зову сердца

Полковник Кочекаев по своей природе всегда был самостоятельным, самодостаточным и независимым. Рос в семье педагога и милиционера, но в отличие от двух старших братьев, не пошёл по стопам отца - не стал стражем правопорядка. Принципиально выбрал себе другую профессию. Руслан с отрочества, когда ещё занимался в секции дзюдо, мечтал о карьере спортивного врача. Поэтому после окончания школы в 1980 году поступил в Карагандинский государственный медицинский институт. Возможно, он и стал бы в будущем спортивным эскулапом, если бы не одно судьбоносное решение.

После 4-го курса Руслан по настоянию отца перевёлся на военно-медицинский факультет Томского мединститута, чтобы попробовать себя на армейской стезе. Через два года успешно закончил вуз по специальности "военный врач" и попал по распределению в Туркестанский военный округ. Уже там и написал рапорт, чтобы его отправили выполнять интернациональный долг в Афганистан.

- Понимаете, в те комсомольские времена мы были воспитаны на идеях интернационализма и военного патриотизма. Когда парень "косил" от армии, то девчата смотрели на него, как на неполноценного. А уж молодому лейтенанту не попроситься в Афган было просто непростительно. И вот с таким запалом юношеского максимализма молодёжь тогда готовилась постигать свои университеты жизни. До отправки в Афган я год прослужил в Туркмении, в батальоне резерва офицерского состава. Нас было 500 лейтенантов со всего Союза, выпускников военных училищ, и все мы рвались в горячую точку. Нас целенаправленно готовили для службы в Афгане: мы проходили огневую, инженерно-сапёрную и горную подготовку, учились выживанию в экстремальных условиях и азам командирской науки.

- Вы что, не видели тогда цинковых гробов, покалеченных ребят и обезличенной справки "пропал без вести"? Хотели что- то доказать себе в Афгане?..

- Я всё это прекрасно видел и знал не понаслышке. А насчёт доказать… Возможно, я хотел проверить себя как мужика на "вшивость": смогу  ли я выдержать все уготованные мне там испытания или нет. Я же говорю: нас так воспитали, что куда Родина пошлёт, туда мы и шли без вопросов.

- Вы проходили адаптацию в Афганистане в первые месяцы службы?

- Если считать месячную стажировку в кабульском военном госпитале ограниченного контингента советских войск, то да. А если вы имеете в виду классический адаптационный период привыкания к местным климатическим условиям, то нет.

Боевое крещение

Кабульский военный госпиталь был рассчитан на 1200 коек. Отдельно располагались два медсанбата и инфекционный госпиталь. Однако лейтенанту Кочекаеву не довелось поработать в столице Афганистана. В августе 1987 года его отправили служить в провинцию Логар, в расположение отдельного отряда спецназначения Главного разведывательного управления Минобороны СССР на должность врача-анестезиолога. И в первую же неделю ему пришлось пройти там боевое крещение.

- Я только успел пообщаться с моим сменщиком, как вдруг к нам привезли 12 раненых бойцов. Оказывается, в 5 км от нас, возле душманского кишлака Мухамед-ага военная колонна попала под обстрел. Вот мы втроём - два врача-анестезиолога и один хирург -  оперировали раненых прямо под открытым небом на носилках. Спасли всех, несмотря на комбинированный характер травм пострадавших. У них ведь были минно-взрывные, осколочные и пулевые ранения, ожоги.

- У вас что, не было тогда стационарного медпункта? Как же вы могли в антисанитарных условиях проводить тяжело раненым бойцам операции?

- На тот момент никакого стационарного медпункта в отряде не было, его мы сами построили. Позже. Никто из руководства не рассчитывал на масштабные боевые потери, всё-таки наши хлопцы были хорошо подготовленными спецназовцами-диверсантами. Подразумевалось только два сценария: или они возвращаются с задания целыми-невредимыми, или нет. Поэтому все операции мы проводили на открытом воздухе. Давали раненым наркоз, делали перевязки, первичную хирургическую обработку, накладывали повязки и вызывали в экстренных случаях "вертушку" с кабульского авиаотряда для эвакуации. Иногда "вертушка" не прилетала. И тогда мы на свой страх и риск сами проводили операции.

- А что тогда использовали в качестве наркоза?

- Классические промедол и калипсол. Кстати, когда командир нашей группы уходил с бойцами на задание, мы тоже давали ему 10 шприц-тюбиков с промедолом в качестве обезболивающего. И знаете, помогало.

Быт

Полевой лагерь спецназовцев ГРУ находился в предгорной местности, в 5 км от посёлка Бараки. Район считался крайне опасным из-за действовавших там моджахедов, поэтому всевозможные комиссии из Кабула и Москвы с проверками в отряд спецназа не приезжали. Слишком велика была вероятность попасть под обстрел душманов, что с воздуха, что с земли.

Несмотря на статус военного врача, никаких кунгов и прочих армейских благ цивилизации Руслану Кочекаеву в отряде не предложили. Привели к обычной землянке и предложили благоустроить её по собственному вкусу. Вот Руслан вместе с напарником Сашей и строили себе в течение месяца некое подобие домика, чтобы хотя бы можно было поспать в человеческих условиях. Полевая душевая, прачечная и сортир разведчиков-спецназовцев – это вообще была отдельная песня из разряда "увидев эту антисанитарию, врач-инфекционист повесился бы на месте". Но бойцы мужественно переносили все тяготы афганской службы. Лишь иногда, тайком от начальства, баловались кишмишевкой - наливкой из винограда.

В 1987 году личный состав стала косить желтуха и дизентерия: военные врачи отправляли десятки бойцов в инфекционный госпиталь.

В свободное время разведчики гоняли в футбол, проводили первенства по рукопашному бою, борьбе и боксу. Руслан как мастер спорта СССР по дзюдо проводил иногда тренировки.

Приём пациентов

Первое, что сделали в отряде новые врачи, - это своими руками построили медпункт. Тогда-то к ним стали обращаться за медпомощью жители кишлака. Ездить в город для них было накладно, тем более что консультации городских светил медицины стоили дорого. Вот они и спускались в полевой лагерь. Однако спецназовские врачи проводили приём афганцев выборочно, на своё усмотрение. Принимали далеко не всех и не всегда. Во-первых, потому как специфика службы накладывала ограничение на общение с местными, а во-вторых, из соображений личной безопасности.

- Афганцы вели против нас партизанскую войну: днём они работали мотыгами на полях, а вечером вытаскивали из схоронов автоматы и выходили в рейды. Поэтому мы с осторожностью и недоверием общались с местным населением. Кто знает: сегодня утром ты лечишь какого-нибудь дехканина, а завтра вечером он может в упор расстрелять тебя из-за угла как неверного. Попасть на территорию нашего отряда могли разве что дети и старики. Я помню 7-летнего мальчика с обожжённой грудью и рукой. Он обварился дома кипятком. Привёл к нам его отец. Мальчуган 2 недели ходил к нам на перевязки, мужественно терпел болезненные процедуры. Правда, иногда мы всё-таки обезболивали его наркотическими анальгетиками. Потихоньку раны затянулись, и он ушёл. Вообще мы поражались живучести местного населения, настолько их раны быстро заживали. Может, в Афгане воздух и почва стерильные, или это организм вырабатывает такой стойкий иммунитет, не знаю.

- Руслан Би-Арсланович, вы оказывали первую медпомощь пленным душманам?

- Конечно! Я ведь врач, давал клятву Гиппократа. Пленных "духов" нам передавали или сотрудники ХАД - военной афганской контрразведки, или Царандоя - афганской милиции. Если кому-нибудь из них требовалось оказать первую медпомощь, то я всегда её оказывал.

- А какой у вас был позывной в отряде?

- "Таблетка". Хорошо, что хоть не Пипетка, Клизма или Пинцет, как в других частях. Там народ любил подтрунивать над медиками, а у нас - нет. У нас всё было по-серьёзному.

- Какие виды боевых травм на вас оказывали самое гнетущее впечатление?

- Никакие. Я ведь военный врач, ко всему привыкший. И от природы бедный на проявление бурных эмоций. Хотя, конечно, когда ты видишь на столе молодых парнишек, подорвавшихся на противопехотной мине, - это зрелище не для слабонервных. Нам часто приходилось либо ампутировать конечности раненым, либо останавливать острую кровопотерю тем из них, кто потерял руки-ноги в ходе задания. В таких случаях мы давали им адекватное обезболивающее, ушивали раны, накладывали повязку, проводили противошоковые мероприятия и вызывали санавиацию. У нас были ограниченные возможности в плане материально-технического обеспечения.

- Хотя бы раз вы раз вы сталкивались с чудесным спасением раненых, когда они по всем законам медицины должны были умереть, а они выживали?

- Сталкивался. Притом с таким чудом, которое не поддаётся никакому логическому объяснению. Двое наших офицеров - командир взвода и замполит - попали под перекрёстный огонь "духов". На них не было касок, только обычные кепки-эксперименталки. Так вот у одного из них пуля, выпущенная из английской винтовки "Бур", прошла вдоль козырька. А другому она должна была влететь в лоб, но почему-то изменила траекторию и просто по касательной проехала по макушке. Оба они почувствовали контакт с пулей, но остались в живых.

Фото с сайта glavnoe.ua

---

Спецназ

Главной задачей 500 спецназовцев ГРУ был поиск и уничтожение бандформирований, поэтому для выполнения диверсионных заданий уходили обычно 3-4 группы по 25-35 человек. Они выдвигались в отрыве друг от друга на 3-5 суток и далее действовали по обстановке. Сегодня полковник Кочекаев не помнит уже имена полевых командиров-моджахедов, ликвидированных баракинскими бойцами. Но отчётливо помнит, что его коллеги установили своеобразный рекорд, который не смогла побить ни одна другая разведывательно-диверсионная рота. Возле кишлака Абчакан баракинские спецназовцы уничтожили самый крупный караван моджахедов, нагруженный вооружением. Всего там насчитывалось более 200 вьючных животных - верблюдов и лошадей.

Руслан Кочекаев вместе с сослуживцами нередко выезжал в командировки для выполнения служебного задания в разные регионы Афганистана. Побывал в таких городах, как Хост, Джелал-Абад, Гардез, Кундуз, Газни, Кабул, Хайратон и Пули-Хумри. И везде видел одну и ту же картину: разруху, нищету и людские страдания. Правда, тогда он уже знал из истории Афганистана, что за все годы существования этого государства ни одной европейской державе не удалось подчинить его себе. Афганские племена просто на генетическом уровне не умеют стоять на коленях перед захватчиками-иностранцами…

От грустных мыслей баракинских разведчиков-спецназовцев спасали так называемые вечера юмора с соседним десантно-штурмовым батальоном. Бойцы обеих частей любили подтрунивать друг над другом, доказывая свою элитную принадлежность. Иногда дело принимало жёсткий оборот.

К примеру, поймают ГРУшники душмана, "попрессуют" его в зиндане, а наутро подводят к забору, разделяющую две воинские части, и заставляют кричать заученные фразы на русском языке: "Спецназ - зашибись! ВДВ - чмыри!" Естественно, услышав это оскорбление, бойцы в голубых беретах устраивали экзекуцию и матерную профилактическую лекцию несчастному пленнику, не понимавшему смысла сказанной им фразы. Через какое-то время наступал черёд десантников подводить к забору своего пленника-бедолагу, чтобы он орал спецназовцам ответные частушки…

Но в целом, воины элитных армейских подразделений ладили, просто иногда соперничали между собой своеобразным способом. 

Афганские уроки

Служба в Афганистане завершилась в феврале 1989 года с выводом ограниченного контингента советских войск. За мужество, смелость и храбрость Руслан Кочекаев был удостоен ордена "За службу Отечеству" 3-й степени, медаль "За отвагу" и медаль "За боевые заслуги".

По его признанию, Афганистан больше запомнился позитивными воспоминаниями, чем негативными. Там зародилось боевое братство и армейская дружба, которая длится уже почти 30 лет.

Руслан Би-Арсланович всегда на связи со своими друзьями-однополчанами. Например, с начальником Военно-медицинской академии РФ, профессором, генерал-майором медслужбы Александром Белевитиным и с заместителем начальника казахстанского ГРУ по воспитательной части, полковником Ерболом Смагуловым.

- Скажите, если бы вам предложили сегодня отправиться с миротворческой миссией в одну из горячих точек планеты, вы бы поехали?

- В Афганистан - однозначно, да. Насчёт других стран мира, не знаю.

-  Вы, как врач, признаёте столь любимый многими журналистами "афганский синдром"? Ваши однополчане не страдали им после окончания войны?

- Да, я признаю этот синдром. Он действительно имеет под собой почву. Многие воины-афганцы заболевали им спустя несколько лет после окончания войны, пережив острую психотравму или тяжёлую стрессовую ситуацию. Но к нашим спецназовцам "афганский синдром" не имеет никакого отношения. Они всегда обладали устойчивой психикой и умели контролировать себя в любой ситуации. Поверьте, никто из моих сослуживцев плохо свою жизнь не заканчивал: не накладывал на себя рук, не калечил окружающих и не попадал в психиатрическую больницу или в тюрьму.

- Поговаривают, будто некоторые разведчики-спецназовцы баловались в своё время наркотиками в Афгане, чтобы снять стресс...

- Да, некоторые наши бойцы курили иногда "чарс"- производное от опия-сырца. Но ни о каком употреблении синтетических наркотиков речи даже не идёт! В те времена мы даже знать о них не знали.

- Руслан Би-Арсланович, а с каким литературным или мифическим героем вы связывали свою специальность?

- С греческим Хароном, который перевозил на своей лодке путников либо на берег Жизни, либо на берег Смерти. Я ведь по специальности анестезиолог-реаниматолог: либо возвращаю пациентов к жизни, либо теряю их.

Новый этап жизни

Из Афганистана отряд спецназа ГРУ выводили эшелоном. До Украины бойцы добирались две недели. Руслан Кочекаев остался служить в составе 9-й бригады спецназначения в Кировограде, хотя друзья звали его перевестись в отряд российского спецназа ВДВ в подмосковную Кубинку. В 1993 году он переехал в Казахстан. 5 лет был командиром роты в капшагайской десантной бригаде. Его начальниками были основатели Аэромобильных войск Казахстана - генералы Уали Еламанов и Мукан Дюсекеев.

С 1998 года и по сегодняшний день Руслан Кочекаев работает в Алматинском военном клиническом госпитале Минобороны. Начинал карьеру вместе с другими 12 боевыми врачами-"афганцами". Прошёл путь от ординатора отделения интенсивной терапии до замначальника госпиталя по медицинской части. Сейчас он единственный врач-"афганец" в лечебном учреждении. Остальные его коллеги или вышли на заслуженный отдых, или скончались.

- Руслан Би-Арсланович, каково сегодня ваше состояние здоровья? Полученные в Афгане травмы и ранения не дают знать о себе?

- Как говорят евреи: "Не дождётесь!" А если всерьёз, то моё боевое прошлое очень даже даёт сегодня о себе знать. Я ведь неоднократно был контужен в Афгане. Несколько лет тому назад мне удалили в нашем госпитале желчный пузырь - так и живу без него и радуюсь жизни.

- Многие ваши коллеги и однополчане давно уже получили воинское звание генерала, а вы до сих пор в звании полковника. Признайтесь, только честно, ваша пятая графа никогда не была препятствием для вашего карьерного роста?

- На днях я перевожусь в Астану на должность замначальника центральной военно-врачебной комиссии, поэтому "расти" ещё смогу. Я буду проводить экспертизу на определение степени годности военнослужащих различных родов и видов войск. Что касается пресловутой "5-й графы" (Руслан Кочекаев по национальности ногаец), то отвечу вам так: она никогда не делала погоду в моей жизни.

- Что вам дали более 30 лет службы? Почему вы, несмотря на большую выслугу лет, до сих пор не вышли на пенсию, а работаете?

- На протяжении многих лет я отмечаю целых три профессиональных праздника: День медицинского работника, День Воздушно-десантных войск и День спецназа. Разве это не здорово? А по поводу пенсии отвечу также, как и со здоровьем: не дождётесь! Буду работать, пока могу и пока мне позволят работать! Я ещё "повоюю"!

Анекдот в тему

Учения. Летит самолёт с десантниками. Подходит время десантирования. На выпуске:

- Сидоров пошёл!

- Я три раза прыгал и ни разу парашют не открывался!

Ну, короче, вытолкнули. А в этот момент проходит собрание в колхозе. Председатель: "Да сколько, товарищи, это будет продолжаться? Коровы не доены, доярки все в декрете, трактористы вечно пьяные…"

В это время раздаётся страшный удар по крыше. Председатель (упавшим голосом): "Да и десантник этот задолбал уже!.."