Цена военного билета – 4 года лишения свободы

Операцию по задержанию вымогателя в погонах «без шума и пыли» провели оперативники военно-следственного управления в декабре прошлого года. Когда гражданка С. обратилась к ним с заявлением о факте вымогательства со стороны подполковника Скворцова, они снабдили её специальной аппаратурой, пометили её же деньги специальным химраствором, проинструктировали, что и как надо делать, и отправили на встречу с военкомом...

Начальник отдела по делам обороны Медеуского района Алматы, встретившись с гражданкой С. в своём служебном кабинете, вероятно, почуяв неладное, не стал сразу пачкать руки мечеными деньгами, а отправил её с третьего этажа на улицу к своей машине, припаркованной неподалёку от здания. Открыв пультом дистанционного управления сигнализации дверь внедорожника, он через окно своего кабинета проследил, как женщина положила конверт с деньгами на сиденье водителя, и минут через 15 спустился вниз сам, чтобы забрать его. В это время оперативники ВСУ налетели со всех сторон и надели на подполковника наручники.

В ходе обыска в служебном кабинете Скворцова между бутылками с дорогим спиртным обнаружили ещё 10 тыс. долларов США, а в сейфе – 270 тыс. тенге. Теперь уже бывший военком сначала сказал, что это его личные сбережения, но потом вдруг вспомнил, что, оказывается, 10 тыс. долларов США ему на хранение недавно передала тёща.

КОГДА КОГО-ТО «ПУТАЕТ БЕС», ТУТ ЖЕ ПОЯВЛЯЕТСЯ ПРОКУРОР С НАРУЧНИКАМИ...

На открытый судебный процесс, который проходил в конференц-зале департамента по делам обороны Алматы, председатель военного суда Мухамеджан Пакирдинов пригласил районных военкомов Алматы и представителей отделов по делам обороны Алматинской области.

– Я хотел, чтобы все работники департаментов и отделов по делам обороны извлекли урок из этого вопиющего случая и впредь никогда не допускали подобного, – сказал Мухамеджан Пакирдинов после оглашения приговора.

По утверждению судьи, он не ставил целью как-то унизить обвиняемого. Наоборот, в ходе всех открытых судебных заседаний г-н Пакирдинов стремился сделать так, чтобы все присутствующие на суде военкомы поняли, что наказание за содеянное будет неотвратимым и строгим.

– Для нас всех важна прежде всего профилактика правонарушений, а не сам факт наказания, – резюмировал Мухамеджан Ахмедияевич.

Государственный обвинитель – военный прокурор Алматинского гарнизона Серик Аскаров просил суд определить подполковнику Скворцову наказание в виде лишения свободы на 5 лет с конфискацией имущества. Статьёй УК за подобное мошенничество предусматривается от 3 лет до 7. Судья вынес свой приговор – 4 года колонии общего режима, лишение воинского звания и конфискация имущества. Кроме того, Мухамеджан Пакирдинов вынес частное определение в адрес министра обороны Серика Ахметова, чтобы он наряду с Генеральным штабом ВС РК осуществлял постоянный и надлежащий контроль за состоянием дел в департаментах и отделах по делам обороны. 

После окончания судебного заседания и оглашения приговора  пытаюсь вызвать на откровенный разговор начальников отделов по делам обороны, которых специально пригласили на это мероприятие с единственной целью – извлечь из всего этого урок. Военкомы на мои вопросы отвечали смело, но тут же просили, чтобы я ни в коем случае не светил в открытой печати их имена и фамилии.

– Наверное, судье можно было ограничится условным сроком и не упекать оступившегося офицера, у которого малолетние дети и больная мать, в тюрьму, – делятся впечатлением коллеги подполковника Скворцова. – Кому от этого стало легче? Дети Скворцова надолго остались без отца, жене трудно одной их будет поднимать...

Офицеры рассуждали в курилке, что все они ходят под Богом и что у всех у них, как говорится, бывают форс-мажорные обстоятельства, когда для решения каких-то неотложных личных вопросов приходится злоупотреблять служебным положением.

– Да, Скворцов не смог уйти от соблазна, и, когда ему предложили деньги, он после некоторых колебаний всё-таки рискнул их взять, но теперь-то понял свою ошибку и готов исправиться. А его сразу в тюрьму. Можно было суду и гуманность проявить по отношению к человеку, который впервые попал на скамью подсудимых. Он же не опасен, чтобы его за решётку прятать, не бандит, не насильник и маньяк. Там в колонии он точно не исправится, а обозлится на весь мир ещё больше.

– Подполковника Скворцова показательно осудили так строго, вероятно, чтобы другим военкомам неповадно было взятки брать.

– Не факт, что этот выездной суд непременно сыграет какую-то сдерживающую роль. Кто из сотрудников отделов по делам обороны внутренне готов брать взятки и готов в дальнейшем к такому повороту событий, когда придётся отвечать перед законом, тот просто станет гораздо осторожнее, осмотрительнее. Каждому ведь всегда кажется, что с ним такого судебного разбирательства не произойдёт. Авось пронесёт.

– Со Скворцовым не пронесло.

– Вот именно. Но зачем непременно в тюрьму? Неплохому, в общем-то, человеку судьбу поломали. И нас по большому счёту ничему не научили. Всё это одна лишь голая теория и лишняя мышиная возня. Так, в общем-то, всегда у нас бывает. Прав тот, у кого не прав больше, а возможностей. И влияния. От нас чего-то требуют постоянно, а сами не соблюдают. Да мы этот закон о коррупции каждый день до сотрудников под роспись доводим. Тошнит уже от этой чистки.

– Что тогда, на ваш взгляд, надо делать гражданским людям, родителям юношей, чтобы военкомы взятки не брали? Чем пугать? Расстрелом?!

– Не давать повода для взяток. Не провоцировать. Кстати, тот призывник, из-за которого весь этот судебный сыр-бор и разгорелся, был действительно болен и не подлежал призыву на срочную службу. И билет этот военный ему не нужен был абсолютно. Не понятно, почему его тётя так настойчиво обрабатывала подполковника Скворцова и совала ему эту взятку.

– Он сам ей с помощью калькулятора показал, сколько ему непременно надо принести за решение вопроса. Вымогал то есть.

– Зачем, спрашивается, вымогал? Сейчас тех, кто не желает или не может в армии служить по каким-либо причинам, мы сами не заинтересованы призывать. Никому из нас эти проблемы не нужны. Контингента и без того хватает. Призыв сейчас небольшой, не то, что было при Союзе.

– Получается, что не хочешь идти в армию служить – плати. Передумал и собрался идти в военкомат сдаваться добровольно – тоже плати. Особенно, если не годен для службы или плоскостопие медкомиссия обнаружила... Но военный билет-то молодому человеку нужен позарез потому, что ни на госслужбу, ни на высокооплачиваемую работу его никогда не возьмут без него. И вы, военкомы, этим бессовестно пользуетесь.

– По закону надо всё делать и по совести, тогда у всех не будет вообще никаких проблем с призывом. Прежде чем что-либо сделать, надо не только о себе любимом думать и о своём великовозрастном чаде, но и о других людях. Потому так и хочется прокричать: родители будущих солдат, дорогие наши, ну остановитесь же вы наконец и не провоцируйте нас на совершение преступления. Мы же тоже люди, и у нас, как у каждого члена общества, тоже есть свои слабости.

– Вы – военкомы, наделённые безграничной властью над призывниками и кандидатами в контрактники. И этим всё сказано. К вам ежедневно обращаются за помощью, несут подарки и предлагают деньги, ублажают, стоя на коленях, а вы и рады тому.

– Кто на что учился.

– У подполковника Скворцова вообще не было никакого военного образования, и тем не менее он был назначен на эту высокую и ответственную должность. Сельхозинститут закончил и военную кафедру при нём. Кто его рекомендовал военкомом Медеуского района и за какие заслуги?

– Приказ о назначении из Астаны пришёл. Бывшему начальнику департамента организационно-мобилизационной работы полковнику Сагимбекову вопрос задайте, как он там кадры себе подбирал и по каким критериям расставлял на местах. Нас просто перед фактом поставили, вот и всё. И не надо всех нас одной чёрной краской мазать. Не все берут и не все дают.

ПОТЕРПЕВШАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

Пока суд да дело, потерпевшей гражданке, которая обратилась с заявлением в ВСУ, меченые деньги пока так и не вернули, и когда это произойдёт – не известно. Именно этот вопрос, похоже, гражданку С. сейчас и мучает больше всего.

– Я в шоке. Деньги не мои, чтобы провести полицейскую операцию по задержанию подполковника Скворцова, я 1,5 тысячи долларов США взяла под проценты у своих знакомых, и с декабря прошлого года мне их почему-то не возвращают, – сокрушается тётя призывника. – Как так получается? Где справедливость?.. Выходит, что сейчас я привлекаю всеобщее внимание и прессы, и людей в погонах. Я сама медик по образованию и работаю в Центре... Тысячу раз уже пожалела о том, что подписалась на это мероприятие по изобличению коррупционера и, получается, всё затеяла. Теперь на меня все показывают пальцем и снимают. Почему я-то должна страдать? Мне ведь в военно-следственном управлении МВД почему-то не выдали эти меченые деньги, а сказали, чтобы я сама их принесла. А теперь вообще сказали, что не отдадут обратно полторы тысячи долларов, пока решение суда не вступит в законную силу. Не делай добра – не получишь зла.

– Что с вашим племянником? Будет он служить в армии или уже нет? Или кто-то другой уже помог вам выписать ему военный билет?

– Что вы. Не будет мой племянник служить в армии. Не слышит на одно ухо, болен. Но личное дело его сейчас не в Медеуском военкомате. Так что пока не знаю, что будет дальше. Он один у нас работает, и отца у него нет. И деньги мне три с половиной месяца не возвращают. А у подполковника Скворцова сейчас на суде конфисковали 10 тысяч долларов и в доход государства отдали. Как так получается? Ну скажите мне: где высшая справедливость?! Кстати, я до последнего надеялась, что Скворцов откажется от денег. Не станет брать грех на душу. Да, видно, не смог он себя перебороть. Бес сильнее оказался.

– Теперь вам стало его жалко?

– Не его. Скорее, жену и малолетних детей. Они-то почему теперь должны страдать? Я пыталась, конечно, на суде хоть как-то заступиться за Скворцова и просила, чтобы офицера не наказывали строго, не лишали свободы, но судья был непреклонен...