Тлеу НУРМУРАТОВ: «При желании можно завалить Казахстан яблоками и грушами»

74 килограмма фруктов и ягод в год – норма для тех, кто хочет долго оставаться живым и здоровым. Но хотеть мало. Цены на привозную продукцию чем дальше, тем больше. О местной лучше не вспоминать. Незрелые и мелкие яблочки, которые двадцать лет назад свалили бы гнить в ближайшей канаве, в магазинах Алматы в конце лета стоят 500 с лишним тенге. Как крупные и красивые французские, немецкие, итальянские плоды, наверняка доставленные в южную столицу самым дорогим видом транспорта – воздушным. Что происходит с плодоводством Казахстана и когда мы сможем выполнять норму, заданную медициной, рассказывает национальный координатор проекта UNEP-GEF по сохранению и использованию агробиоразнообразия в Центральной Азии (2006 – 2013 г.г.) доктор биологических наук Тлеу НУРМУРАТОВ.

– Подходящие условия для садоводства есть только на юге и юго-востоке страны. 90 процентов садовой продукции дают Алматинская, Жамбылская и Южно-Казахстанская области. Северные и другие территории в небольшом количестве производят ягоды. Для выращивания плодов там условий нет. Но даже при таком раскладе мы можем сполна обеспечивать себя фруктами. Правда, не сегодня. Лет 15–20 придётся подождать. Сейчас идёт массовая закладка садов, инициированная государством и поддержанная госсубсидиями. Не хотелось бы, чтобы эту работу делали кое-как. Обследование хозяйств трёх областей, проведённое в рамках международного проекта по сохранению агробиоразнообразия, показало, что ошибок допускают много.

В Чингильдинском массиве, где раньше выращивали овощи, какой-то богатый человек взял 100 гектаров земли и посадил сад всего из трёх сортов яблони, что само по себе не здорово. Сортов должно быть много, тогда созревание плодов происходит в разное время, и сад «работает» непрерывно. Расстояние между деревьями на этом участке – шесть на шесть метров, то есть земля используется нерационально. Междурядья зарастают травой, а технику пустить нельзя – тесно. В то же время параметры современного сада три на четыре или полтора на четыре метра, обеспечивая большие урожаи, затрудняют жизнь сорным растениям.

В Уйгурском районе Алматинской области есть фирма «Райымбек». Её глава получил субсидию от государства на закладку 20 гектаров сада, но распорядился деньгами из рук вон плохо. Все посаженные деревья – турецких и итальянских сортов, не адаптированных к местным климатическим условиям. Они плохо растут, усыхают, сильно повреждаются вредителями. Прошло всего восемь лет с момента закладки сада, а часть деревьев уже выкорчёвывают. В том числе грушу и сливу. А по-хорошему интенсивный сад должен жить и плодоносить 40 лет, разреженный – 60–70.

В ходе проекта мы изучали агробиологические особенности сортов и сделали интересные наблюдения. В суровую зиму 2011 года, когда в отдельных районах температура опускалась до минус 35–37 градусов, многие интродуцированные сорта яблони (Голден делишес, Старкримсон, Айдаред и др.) подмёрзли, а местные (Заря Алатау, Заилийское, Ренет Бурхардта, Талгарское и другие) перезимовали благополучно. К тому же они, как показали исследования, хороши для интенсивного садоводства. Так зачем же от них отказываться?

В списке рекомендуемых для выращивания в Казахстане приоритетных плодовых культур 66 сортов яблони, 23 столовых сорта винограда, 14 сортов абрикоса, 6–7 сортов груши. Есть из чего выбирать. Я часто бываю в Ташкенте, там фрукты, особенно после наших, невозможно есть. Самые вкусные яблоки и самый вкусный виноград – в Алматинской области. И этим надо пользоваться.

– Хороший сад начинается с хороших саженцев, а посадочного материала не хватает…

– Все владельцы питомников получают субсидии. Раз так, можно сказать им: выращивайте столько-то саженцев апорта, столько-то Голден делиша, столько-то Айдареда. Но такого задания никто не даёт. Власти на местах вообще не вникают, кто что производит, как будут использоваться бюджетные деньги. И наши питомниководы проявляют чудеса находчивости. Например, закупают саженцы по дешёвке в соседних странах и продают в Таразе, Алматы, даже Панфилове. Подумайте только: и растить ничего не надо, и деньги, полученные от государства, целы, и за руку никто не схватит, потому что лицензия на торговлю посадочным материалом есть. А что слабые растения, подсох­шие и с низкой приживаемостью – это никого не волнует.

Пришло время повсеместно переходить на интенсивную технологию, когда на гектар земли высаживается 1500–2500 плодовых деревьев – в 3–5 раз больше, чем обычно. Но никто не учит, как правильно заложить интенсивный сад, как за ним ухаживать, как подбирать сорта. Центры распространения знаний у нас есть, только учёба там совсем слабенькая. Фермеры в большинстве своём неграмотны, и этим пользуются все, кому не лень.

Один американец завёз из Австралии в Казахстан феромоновые ловушки для плодожорки, и садоводы охотно отдают за них 10 тысяч тенге, думая, что с помощью этого приспособления можно истребить вредителей. Ничего подобного! Самцы плодожорки летают за пять километров. Если вы собрали бабочек в Маловодном, на их место прилетят другие из Каракемера, и численность популяции восстановится. Кроме того, феромоны, завезённые с другого континента, могут быть просто неэффективны в местных условиях. Спрашиваю у продавца: «Вы химик-органик?» – «Нет». – «Плодовод?» – «Нет». – «Как же вы этим занимаетесь?» «Я, – говорит, – бизнесмен, моё дело продать».

– Будет ли всё-таки возрождён апорт?

– Будем надеяться, хотя обещания некоторых парламентариев засадить склоны Заилийского Алатау этим великолепным сортом остались не выполненными, а государственная программа по возрождению апорта буксует уже несколько лет. В 50-е годы прошлого столетия на юго-востоке страны под этим сортом было занято 70% садовых площадей, сейчас около пяти. В погоне за увеличением валового сбора закладка садов сорта апорт стала осуществляться без учёта зональности. Черенки заготавливают с неотселектированных деревьев. Поэтому преобладают малопродуктивные формы апорта, идёт деградация сорта, усугубляющаяся вирусной инфекцией.

В целом интерес фермеров к апорту невелик: он поздно, лишь на 8–10-й год вступает в плодоношение, тогда как другие сорта начинают давать отдачу через 3–5 лет. Но эту проблему можно решить. Институтом плодоводства и виноградарства собрано более 100 клоновых форм апорта. Из их числа выделено несколько перспективных с более ранним плодоношением. Уже есть маточные насаждения, где будут заготавливать черенки для массового выращивания элитного посадочного материала.

Заявки на выплату субсидий для закладки апорта рассматриваются в приоритетном порядке, субсидирование ухода за яблонями этого сорта продлено до 7 лет. Но в целом государство плохо помогает тем, кто пытается выращивать апорт. В большом штате Минсельхоза нет ни одного агронома-плодовода. Как министерство будет выполнять свою программу по плодоводству – я не знаю. Кто-то должен сидеть там, задавать направление и бить кулаком по столу – тогда только будет порядок. Нельзя приказать фермеру, пусть приказывают тем, от кого зависит распространение знаний, кто должен убеждать людей, пропагандировать прогрессивные методы работы, осуществлять контроль.

– Как известно, возрождение апорта невозможно без дикой яблони Сиверса.

– Когда-то заросли яблони Сиверса сплошными массивами покрывали склоны Джунгарского и Заилийского Алатау. В результате хозяйственной деятельности человека (в годы войны дикую яблоню рубили на дрова!) и изменения климата они почти исчезли. Сейчас государство уделяет большое внимание охране дикоплодовых лесов, но ущерб, нанесённый им, может оказаться невосполнимым. Яблоня Сиверса продолжает исчезать. Некоторые специалисты считают, что надо выкорчёвывать старые деревья, заготавливать черенки из корневой поросли и высаживать их в землю. Но без ухода они будут плохо расти. Поэтому мы предложили свою методику сохранения дикоплодовых лесов и ознакомили с ней заинтересованные министерства. Дело за ними.

– Будет ли на наших столах больше местных абрикосов и персиков?

– Абрикос особая культура. В условиях Алматы он даёт 3–4 урожая за 10 лет. В Чилике, Чундже можно получить восемь. А в более холодных местах, в результате подмерзания цветков – всего 2–3 урожая. Огромное дерево стоит, а ягод на нём нет. Кто это станет терпеть? Спиливают. В горах мы обнаружили абрикос, который переносит заморозки до минус 8 градусов. Для селекционеров это просто находка. Но большого интереса я не заметил. Поехали посмотрели и всё.

Как бы там ни было, Уйгурский район Алматинской области «сидит» на абрикосах. Местные фермеры выращивают сорта, устойчивые к заморозкам, и получают хороший урожай. Прямо «с куста» его отправляют в Россию. Там с удовольствием покупают казахстанские фрукты. С яблоками та же картина: их везут в Астану, Костанай, Павлодар и дальше – в российские города. Иногда владельцу сада даже урожай снимать не надо: россияне сами загружают им фуры.

Это плохо, что никто не регулирует торговлю с заграницей. Можно же просчитать, сколько нужно фруктов, например, южной столице, и поставить условие фермерам, получающим субсидии: столько-то продаёшь здесь, остальное – где хочешь. Но тогда нужно создавать торгово-закупочные базы. Может, фрукты и не везли бы в Россию, но опасения, что они испортятся, вынуждают садоводов поступать таким образом.

Теперь о персиках. Они неплохо растут на крайнем юго-востоке страны, в Панфиловском районе, но садоводы выращивают их больше для себя, чем на продажу. Товарное производство этих плодов так или иначе налажено в Шымкентской области. Сейчас там закладывают много новых садов на землях, где раньше выращивался хлопчатник.

– Как вы относитесь к обработке плодовых культур пестицидами?

– Пестициды – это ядовитая «приправа» к фруктам. Некоторые фермеры, даже в лучших хозяйствах, 25–30 раз за сезон обрабатывают сады. Часто на всякий случай. Потому что хотят во что бы то ни стало получить товарную продукцию.

Я занимаюсь садом 20 лет, и за это время обрабатывал плодовые деревья пестицидами всего два раза. Ничего страшного не произошло. Урожай не хуже, чем у других. Регулярный полив, своевременная обрезка и подкормка укрепляют растения, они меньше подвергаются болезням и «атакам» вредителей. А у нас пытаются обработать даже дикорастущие яблони, чего нельзя делать ни в коем случае. Природа должна сама отрегулировать этот вопрос. В помощь ей можно запустить полезных насекомых (зеленоглазок, божьих коровок), но не больше того.

– Что вы скажете о рентабельности казахстанских садов?

– Плодоводство – одна из самых выгодных отраслей сельского хозяйства. Рентабельность сада при средней урожайности превышает 280 процентов, а в лучших хозяйствах достигает 350. Даже если человек не делает всего, что нужно делать, не направляет все усилия на получение урожая, всё равно он имеет большую выгоду. По этой причине многие фермеры стали отказываться от сахарной свёклы, сои, кукурузы и переходить на сады.

– Нужны ли садам удобрения?

– Не меньше, чем полям и огородам. Особенно органические. Но, к сожалению, органики сейчас так мало, что даже дачникам её не хватает. В этом году машина навоза, причём не доведённого до кондиции (не отлежавшегося, не перепревшего), стоила от пяти до десяти тысяч тенге.

Я объехал много стран и везде обращал внимание на сады и виноградники. В Германии, если у человека есть клочок земли с виноградником на берегу Рейна, он считается богачом. Получает ягоды, перегоняет в вино, делает хорошие деньги. Опрыскивание посадок производится с небольшого вертолёта. У нас бы крик подняли: как так, отрава попадёт в реку… Там – тишина. Потому что применяют современную технологию, при которой мельчайшие капельки попадают точно в цель.

Садовой техники за рубежом выпускают много. Но в большинстве наших хозяйств её ещё не видели. Только недавно один фермер стал применять машину для закладки сада, а остальные по старинке выполняют эту работу вручную.

И всё же, если правительство повернётся лицом к проблемам плодоводства, то скоро мы будем с фруктами. Свободных садопригодных земель у нас много, и при желании можно завалить Алматы и весь Казахстан яблоками, грушами и другими плодами. Хотя спрос на них всё время будет расти, потому что образ жизни и взгляды людей на питание стали меняться. Мяса и молока сейчас употребляют меньше, а фруктов и овощей – больше. Об этом тоже надо помнить.