Справка «Мегаполиса» В Уголовном кодексе Республики Казахстан смертная казнь устанавливается за совершение 17 преступлений, среди них – дезертирство, совершенное в военное время или в боевой обстановке, убийство при отягчающих обстоятельствах, наемничество, государственная измена, геноцид, диверсия, посягательство на жизнь президента страны, а также лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие. После Указа президента Нурсултана Назарбаева от 17 декабря 2003 года в Казахстане был введен мораторий на смертную казнь. Последний смертный приговор был приведен в исполнение в Казахстане в конце 2003 года, незадолго до объявления моратория. Как сообщили в КУИС Минюста, тогда за жестокое убийство двух людей расстреляли 38-летнего уроженца Кызылординской области. Сейчас в исправительных учреждениях страны содержатся 62 преступника, попавших под «смертный» мораторий. 2 из них содержатся в аркалыкской колонии, 60 – в житикаринской. 31 из них был приговорен к исключительной мере наказания, но в связи с Указом президента о помиловании смертную казнь им заменили на пожизненное лишение свободы. По закону, после 25 лет отбывания в колонии такие зэки вправе претендовать на досрочно-условное освобождение, при условии, что за ними не числится злостных нарушений режима содержания. Остальные 29 преступников – это «непомилованные» смертники. Они доставлены в учреждение УК – 161/3 прямо из зала суда, где их приговорили к высшей мере наказания. Сейчас, в связи с объявленным мораторием, они сидят наравне с заключенными, получившими пожизненное наказание. Но если мораторий на смертную казнь в Казахстане будет отменен, приговор в отношении их приведут в исполнение. |
Кому золотая жила, кому гиблое место
Наказание, альтернативное смертной казни, Турочкин отбывает в учреждении УК – 161/3, что в городе Житикара Костанайской области. Эта колония знаменита тем, что стала единственной в стране для преступников, приговоренных к пожизненному лишению свободы. Она расположена на высоте 349 метров над уровнем моря – это самая высокая точка Костанайской области. Этапировать сюда преступников, попавших под действие моратория, стали с 2004 года. В канун пятилетия моратория «Мегаполис» решил наведаться в одну из самых недоступных зон.
Дорога от Астаны до Жетикары, живущей за счет загородных рудников, где добываются, в частности, золото и асбест, заняла 14 с половиной часов на поезде и три часа на легковушке. От Жетикары до колонии – еще 35 км.
Жизнь сплошная клетка
Житикаринская колония особого режима «Черный беркут» открылась в 1961 году. И вот уже четвертый год у нее есть живой талисман – беркут. Он мотает срок в персональной клетке наравне с убийцами-рецидивистами и насильниками-извращенцами, и встречает каждого, кто проходит мимо него, оглушающим клекотом.
Сейчас эта зона больше известна как учреждение, где содержатся пожизненные заключенные. Два корпуса, рассчитанных на 200 мест, всего за четыре месяца переоборудовали сами сотрудники колонии, потому что доверить такое дело зэкам – все равно, что отдать пистолет приговоренному к расстрелу.
– Получилась зона в зоне, – рассказывает начальник колонии, полковник юстиции Николай Стибикин. – Она находится под видеонаблюдением не только на подступах к ней, но и внутри. Видеокамеры установлены и в камерах, где содержатся «пожизненники» и «смертники».
Камера, где содержатся преступники – это помещение 3,5х3,6 метров. Доступ к зарешеченным окнам и входной двери перекрывают дополнительные решетки, установленные в полуметре от них. Из соображений безопасности. В камерах сидят, в основном, по два зэка. Из мебели – железные кровати, стол, стулья. Вместо, пардон, сортира – пластмассовые бочки. Построить здесь нормальный санузел нет технических возможностей.
Прогулочные дворики больше походят на те же камеры, но смотрятся повеселей, наверное, из-за более нарядной, белоснежной штукатурки. Правда, они гораздо уже камер, примерно полметра в ширину и три в длину. У каждой пары «пожизненников» свой дворик, с зарешеченным, но с продуваемым и, разумеется, просматриваемым сверху «потолком». На прогулки отводится полтора часа в день. Малейшее нарушение правил, например, переговоры через стенку – и все, моцион на воздухе мгновенно прекращается.
И прогулочные, и обычные камеры охраняют контролеры в бронежилетах, касках и с дубинками в руках. Словно часовые, они ходят по коридорам зоны, время от времени заглядывая в глазок камер – в профилактических целях. Впрочем, как отметил Николай Стибикин, с момента открытия колонии ни одной попытки суицида здесь не зафиксировано. Нападений на контролеров тоже не было.
Цена гуманности
В клетку здесь не только небо и пейзаж за окном, но и медкабинеты и библиотека, и даже столовая. Кстати в ней на самом видном месте – таблица калорийности, соблюдение которой проверяется ежемесячно. За последний год поддержание объема калорий на столах заключенных стало задачей из разряда невыполнимых, так как расходы на ежедневное питание заключенных сократились.
По данным председателя КУИС Мейрама Аюбаева, в 2007 году на питание одного «пожизненного» зэка государство тратило 165,9 тенге в день, в 2008 году – 153,9, то есть на 12 тенге меньше. То, что денег на продукты для осужденных не хватает – подтвердил и Николай Стибикин.
– Расходы в бюджете на продовольствие утверждаются и закладываются в начале года. Но цены ведь растут ежемесячно! – посетовал полковник. – По этой причине нам не хватает средств на покупку полугодового продзапаса, только на трехмесячный НЗ.
Зеков нужно не только кормить, но и охранять, лечить, одевать. За последний год подорожало практически все, что необходимо для нормального функционирования режимного объекта. Но государственное финансирование исправительного учреждения не поспевает за инфляцией. По информации председателя КУИС, если в прошлом году на содержание одного заключенного из бюджета было выделено 829,5 тенге в день. В этом году – всего 742,4 тенге, или на 87,1 тенге меньше.
– Осужденных стало больше, тогда как финансирование на содержание осужденных в 2008 году увеличилось лишь на 4,4 %, – поясняет председатель КУИС Мейрам Аюбаев в ответе на запрос «Мегаполиса».
Тюремный дизайн
Самая любимая комната зэков, предназначенная для кратких свиданий, оформлена в сурово-зарешеченном стиле. По правилам, в течение первых десяти лет срока свидания «пожизненных» зэков проходят так: сначала их запирают в самые настоящие клетки, и только потом запускают гостей. Причем ни заключенным, ни посетителям не разрешается не только обниматься, но даже приближаться друг к другу!
Может быть, поэтому каждая свиданка заканчивается горькими слезами матерей и жен. Они хотят знать, ждать ли изменений в уголовно-исполнительном законодательстве, которые позволят их сыновьям и мужьям поскорей выйти на свободу и вернуться домой.
Каннибал на аппетит не жалуется
Здешний контингент – это серийные убийцы, совершившие свои кровавые преступления при отягчающих обстоятельствах. Сколько людей пострадали от рук этих душегубов – в колонии уточнить затруднились. Но каждая история здесь – тема для отдельной главы учебника по криминалистике.
27-летний Виталий Никитин на пару с сообщником вырезал целую семью: главу семьи Черненко, его мать, жену и двоих малышей. Друзья попросили у них денег взаймы на спиртное, а те отказали. Никитин с товарищем обиделись и отомстили. А чтобы скрыть следы преступления, изуверы подожгли дом, в котором находились их жертвы.
Больше, чем писем от жены, которая обещала ждать, Никитин ждет приезда матери, и не только потому, что она привезет любимое сало.
– Хочу попросить прощения у мамы, хотя за убийство нельзя каяться, – сказал Виталий на прощание.
Еще более жуткое преступление на счету Евгения Турочкина, того самого, что вместе с Сергеем Копаем и Михаилом Вершининым (Вершинин мотает пожизненное наказание в этой же зоне. А Копай некоторое время назад скончался в Аркалыкской тюрьме) с августа 1998 по февраль 1999 года снимали девиц легкого поведения, а после бурно проведенного времени убивали их. Трупы жертв они расчленяли, из мышечной ткани убитых готовили шашлык, котлеты, пельмени. Оставшиеся части тел проституток они выбрасывали на мусорку. По словам Турочкина, на их след полиция вышла случайно, когда до нее докатились слухи о свежем черепе, которым один из людоедов расплатился с кем-то за долги.
Небольшой рост, бритая голова, глубоко посаженные глаза и олимпийское спокойствие, даже когда речь заходит об анатомических подробностях разделывания трупов – вот такой он, людоед Евгений Турочкин. Любопытно, что отсутствием аппетита он не страдает и на зоне.
– Кормят хорошо, по праздникам всегда что-то вкусненькое. То баурсаки испекут, то плов, бешбармак, сорпа, – рассказал он.
Для полного счастья ему не хватает работы, лучше – по своей специальности.
– Я станочник широкого профиля третьего разряда, – с гордостью сообщил 31-летний зэк. – Хотелось бы работать, а то тяжело сидеть и ничего не делать.
Возможно, в обозримом будущем людоед сможет проявить свой профессионализм. В КУИС разрешили работать, правда, пока в порядке эксперимента и лишь четверым из шестидесяти зэков. Эта четверка пока вяжет щетки для побелки помещений. А поставить на конвейер производство в Жетикаре рассчитывают после поездки в одну из российских колоний, где более богатый опыт по трудоустройству пожизненных зэков.
