Курс тенге: мы увидим настоящее дно при Акишеве

5 ноября Национальный банк Казахстана в очередной раз (при Келимбетове подобные заявления уже звучали) заявил о том, что "в целях сохранения золотовалютных активов Национального банка и Национального фонда Национальный банк принял решение о минимизации своего участия на валютном рынке с 5 ноября 2015 года". И уже с 6 ноября обменные пункты проводят операции с долларом на уровне 310 тенге за доллар, обновляя исторические максимумы американской валюты. Возникают вопросы: "почему это происходит?", "что будет дальше?", ну и классический – "что делать?"

Девальвация национальной валюты в экономике происходит по нескольким причинам. В случае с Казахстаном имели место: устойчивое снижение цен на основной экспортный товар (нефть), отрицательное сальдо торгового баланса, устойчивое снижение индекса РЭОК (реального эффективного обменного курса) относительно валют стран основных торговых партнёров. Причём в последние несколько месяцев выпали, как говорится, все три карты.

Терпеть больше было нельзя, иначе мы бы погрузились в экономический коллапс, поэтому тенге отпустили.

1. Устойчивое снижение цен на основной экспортный товар. Казахстан, несмотря на программу индустриализации, к сожалению, до сих пор зависит от цен на нефть. Она питает бюджет страны, а значит, является источником выполнения социальных обязательств государства (выплат пенсий, пособий и т.д.), и нам выгодно, чтобы нефть продавалась дороже, а так как цены на неё номинированы в долларах, чтобы курс доллара в Казахстане также был высоким.

Когда в 2009 году Национальный банк провел девальвацию, этому предшествовал 7-месячный рост цен на нефть. С января по июль 2008 года цена на нефть выросла с 91,99 до 134,57 долл/барр. или на 46%. После чего началось резкое падение цен, и в итоге к январю 2009 года они упали более чем в 2 раза - до 45,7 долл/барр.

Подобная ситуация наблюдалась и в этот раз. В с января по август 2014 года средние цены на нефть марки Brent составляли 107,75 доллара за баррель, но уже 31 декабря котировки достигли 55,27 доллара за баррель. В августе 2015 года цены упали ниже уровня 50 долларов за баррель. 24 августа биржевые котировки впервые с марта 2009 г. опустились ниже 45 долларов за баррель.

2. Отрицательное сальдо платёжного баланса. Фактически отрицательное сальдо свидетельствует о том, что в страну поступает меньше денег, чем уходит из неё. Отсюда возникают проблемы с обслуживанием многих обязательств государства. И так как основной товар, поставляемый на экспорт из Казахстана, – это нефть, то снижение её стоимости непременно сказывается на торговом балансе.

До девальвации 2009 года отрицательное сальдо счёта текущих операций наблюдалось в IV квартале 2008 и до III квартала 2009 года. А в данном случае мы видим знак минус, начиная с III квартала 2014 года.

3. Устойчивое снижение индекса РЭОК относительно валют стран основных торговых партнёров. Он представляет собой средневзвешенное изменение обменного курса тенге по отношению к корзине валют стран – основных торговых партнёров Казахстана, скорректированное на изменение относительных цен. Снижение индекса показывает, что тенге реально дорожает по отношению к корзине валют стран, с которыми Казахстан осуществляет торговые операции, а значит, при прочих равных условиях отечественные производители испытывают менее благоприятные конкурентные условия на внутреннем и внешнем рынках. Одним словом, тенге растёт быстрее, чем другие валюты, из-за чего торговать становится сложнее – ведь цены на нашу продукцию выше. Здесь можно вспомнить прошлогоднюю ситуацию, когда в результате того что рубль дешевел быстрее тенге, к нам хлынуло огромное количество российских товаров, а мы хлынули в Россию, чтобы купить дешёвые машины и товары.

Перед девальвацией августа 2015 года все эти факторы сложились воедино. То есть, нефть мы продавали дёшево, страна получал денег меньше, чем тратила за рубежом, а тенге укреплялся быстрее остальных валют стран-торговых партнеров, делая нашу продукцию дороже и снижая ее конкурентоспособность. Терпеть больше было нельзя, иначе мы бы погрузились в экономический коллапс, поэтому тенге отпустили.

Национальный банк никогда не давал тенге свободу

Впрочем, классическая дилемма, которая предшествует любой девальвации, заключается в спорах о том, нужно проводить девальвацию одномоментную или постепенную. Ну и вторая дилемма, сопровождающая любой центральный банк мира в его валютной политике, заключается в том, держать ли курс интервенциями или дать ему свободу.

Начнём со второй и скажем, что Национальный банк никогда не давал тенге свободу. Он постоянно поддерживал национальную валюту интервенциями, угождая и экспортёрам, и импортёрам. Курс был предсказуем и находился либо в жёсткой фиксации, либо в управляемом плавании. Но ухудшение вышеописанных показателей больше не позволяло держать тенге на поводке. Да, можно было повысить верхнюю границу коридора, как это сделал ЦБ Китая, и продолжать интервенции, но точка невозврата была пройдена, да и прогноз по ценам на нефть был неутешительный. Поэтому тенге отпустили.

Первая дилемма – это способ девальвации. Почему тенге не отпускали плавно? Здесь опять дело в точке невозврата. Национальный банк слишком долго держал курс, вероятно, надеясь на стабилизацию, но её не произошло. Наоборот, ситуация ухудшилась. Можно было бы делать это постепенно, но платёжный баланс не складывался бы в положительное сальдо, а тенге всё равно был бы крепче того же рубля. В итоге мы пришли бы к новому курсу, но процесс этого перехода был бы очень мучительным.

Что происходит сейчас?

Тенге отпустили в свободное плавание, и теперь его стоимость будет определять спрос и предложение. За редким исключением, Национальный банк будет вмешиваться в курсообразование, только когда его атакуют спекулянты (официально озвученный повод), а также, когда это не будет мешать достижению ценовой стабильности (повод в рамках режима политики).

Согласен, мы слышим это заявление от Национального банка второй раз кряду, и это не делает государственному институту, мягко говоря, чести. Но, судя по всему, новый председатель Национального банка Данияр Акишев настроен серьёзно.

Дело в том, что инфляционное таргетирование, переход к которому объявил ещё Кайрат Келимбетов, подразумевает отказ банка от поддержки курса. При Келимбетове мы увидели 300 тенге за доллар, после чего началась борьба со спекулянтами при помощи интервенций, и курс до последних нескольких дней не был полностью свободен.

Но стоит сказать, что не всегда спекулянты атаковали несчастный тенге, и в мире каждый второй центральный банк, объявивший о переходе к свободному плаванию, грешил интервенциями. В макроэкономике это называется "боязнь плавания", и глядя на то, что происходит сегодня, можно утверждать, что Келимбетов плавать опасался.

Акишев, судя по всему, воды не боится, и тенге отправился в свободное плавание, как говорится, искать дно между спросом и предложением.

Келимбетов плавать опасался. Акишев, судя по всему, воды не боится

Судя по всему, мы увидим настоящее дно тенге именно при Акишеве, за что его уже многие недолюбливают.

Главное сейчас не совершать опрометчивых покупок валюты, так как доподлинно неизвестно, где курс может остановиться. Да и страна у нас такая, что одним решением мы можем отказаться и от инфляционного таргетирования, и от свободного плавания.