Мы прошли климатическую точку невозврата. Дальше может быть только хуже

Мы, судя по всему, прошли свою климатическую точку невозврата. Дальше может быть только хуже. В Казахстане на западе страны из-за засухи гибнет скот. Прогнозируют в июле экстремальную засуху еще в нескольких регионах. В это время также звучат тревожные заявления о том, что поступающей из Урала воды будет скоро недостаточно для полноценного водоснабжения Западного Казахстана. В научном журнале Communications Earth & Environment появились прогнозы учёных, что до конца XXI века уровень Каспийского моря может уменьшиться от  9 до 18 метров из-за снижения количества воды в реках, впадающих в него. Озеру Балхаш также может грозить обмеление в связи с увлечением водозабора из трансграничных рек со стороны Китая в СУАР. В связи с низкими показателями накопленной воды в Токтогульском водохранилище в Кыргызстане, маловодье наблюдается и в Кызылординской области.

 

 

 

В это время в самом Кыргызстане фермеры митингуют из-за засухи, в том числе по причине спуска воды из Токтогульского водохранилища в Казахстан и Узбекистан в обмен на электричество. В Узбекистане жители Самаркандской и Навоийской областей столкнулись с дефицитом воды из-за снижения уровня грунтовых вод. В Таджикистане из-за засухи идет активное опустынивание пастбищ и других сельхозземель. В Туркменистане в третьей декаде мая 2021 года уровень воды в Амурдарье оказался на 24,5% ниже, чем в аналогичный период 2019 года, и на 16,4% ниже, чем в маловодном 2020 году. 

 

 

Если использовать определение известного специалиста по коммуникациям Сэма Блэка, то речь идёт о проблемах из категории: "Известное – неизвестное", когда известно, что тот или иной кризис, в принципе, возможен, но пока неизвестно, когда именно он произойдёт.

 

Кстати, в августе 2020 года, когда мы провели экспертный опрос по антикризисному менеджменту, один из вопросов касался возможных кризисных ситуаций, которые могут возникнуть в Казахстане в будущем и которые окажут серьёзный негативный эффект на социально-экономическую и политическую ситуацию в стране. И в глаза бросилось то, что из семи выделенных рисков несколько имели прямое отношение к экологическим. Например, на втором месте оказался дефицит воды, который может привести к военным конфликтам с соседними странами. Недавний пограничный вооружённый конфликт между Кыргызстаном и Таджикистаном, в том числе, был связан с доступом к источникам воды. На пятом месте стояло – глобальное потепление и климатические изменения. А на седьмом месте оказалась угроза появления экологических беженцев. Всё это указывает на то, что на государственном уровне давно уже пора менять весь механизм разработки стратегических программ развития страны с акцентом на возможные экологические риски и угрозы.

 

 

Насколько известно, в наше национальное законодательство уже включены нормы по адаптации к изменению климата, чтобы учитывать климатические риски. Но сделали это слишком поздно. Тем более что неизвестно, как на практике будут бороться с минимизаций этих самых рисков, так как у нас бумажный вариант "светлого" настоящего и будущего часто не совпадет с реальной жизнью. И в случае с Казахстаном давно надо ввести новый вид кризиса, когда даже если известно, какие будущие кризисы нас ждут, но неизвестно, как успешно будет к ним готовиться власть и как эффективно она станет нейтрализовать все негативные последствия в случае их возникновения в стране.