Мы можем ожидать повышения инфляции, но постепенно она уйдёт на уровень однозначных цифр

Представьте, что в потребительской корзине есть различные продукты потребления и услуги. Соответственно, потребительская корзина состоит из какого-то списка. Понятно, в этом списке есть определённые веса. И в этом смысле методологии могут немножко корректироваться. Но есть и международная практика, которой Казахстан в том числе стремится соответствовать.

Понятно, что Национальный банк, ответственный за инфляцию, соответствующие расчёты на основании рекомендаций международных организаций и одобренной методологии делает. Есть расчёты по общей инфляции, отдельно по товарам и услугам. Национальный банк, я думаю, более-менее объективно должен считать реальные инфляционные статданные.

Понятно также, что с точки зрения потребительской корзины эти расчёты не отражают инфляцию по всему периметру товаров, поэтому ощущения у разных людей об уровне инфляции могут быть разные. Кто-то может чувствовать, что инфляция выше, чем официально заявленная. Он покупает, скажем, более узкий перечень продуктов, который входит в корзину, либо иной список товаров и продуктов, которые больше подвержены инфляции. У кого-то, наоборот, складывается ощущение, что инфляция в стране не такая большая, как заявляется. В общем, так или иначе это всё индивидуально.

Плюс есть ещё вопросы, связанные с ожиданием инфляции. И в Национальном банке соответствующие исследования также проводятся.

Что касается влияния инфляции на повседневную жизнь граждан, то, безусловно, это очень вредный фактор. Инфляция делает всех людей беднее, их покупательную способность понижает. Если уровень доходов остаётся тем же самым, а товары и услуги на рынке дорожают, то, соответственно, покупательная способность людей падает. В этом смысле у Национального банка есть прям такая главная задача – борьба с инфляцией.

Он проводит денежно-кредитную политику, которая влияет на эту инфляцию. В экономике есть товары, есть деньги. Соответственно, если денег больше, чем товаров, то возникает инфляция. Если, наоборот, денег меньше при том же количестве товаров, то начинается обратный процесс.

У денежно-кредитной политики, за которую отвечает Национальный банк, тоже есть возможность влиять на монетарные факторы, то есть на объём денег в экономике, так называемые М1, М2, М3. И делается это различными инструментами.

Но одним из ключевых инструментов является учётная ставка Национального банка. Когда ставка повышается, Национальный банк сигнализирует: определённый уровень доходности на свободные деньги обеспечивается. Соответственно, финансовые институты начинают свободные деньги располагать на счетах Национального банка. Так или иначе эти деньги из экономики уходят, поскольку эти финансовые институты на свои деньги получают возвратность в соответствии с учётной ставкой Нацбанка.

Если она высокая, то отвлекает на себя определённый объём денег. Соответственно, если учётная ставка Национального банка падает, то какое-то количество денег уходит со счетов Национального банка в экономику. Тем самым в экономике становится больше денег, и, соответственно, это влияет на инфляцию. Таким образом, это один из основных инструментов, с помощью которого Национальный банк борется с инфляцией.

На сегодня учётная ставка в Казахстане очень высокая. Она как раз таки нацелена на борьбу с инфляцией. Безусловно, высокая учётная ставка Национального банка влияет на кредиты бизнесу. Когда банки второго уровня выдают кредиты бизнесу, они берут учётную ставку, добавляют к ней административные расходы и маржу. Поэтому средняя ставка для выдачи кредитов бизнесу начинает расти. 

Но сегодня кредиты бизнесу выдаются на уровне базовых. Ставки банков второго уровня на выдачу кредитов, наверное, больше 20%. Поэтому работают отдельные программы субсидирования бизнеса по линии, скажем, "Даму", других институтов развития, когда государство субсидирует ставку и бизнес благодаря программам получает деньги по сниженным ставкам – примерно под 8% годовых.

Нынешняя высокая ставка Нацбанка связана с ожиданиями высокой инфляции в стране. Эта инфляция имеет под собой ряд факторов. Есть, безусловно, фактор монетарный, на который Национальный банк влияет. Но, безусловно, очень важный фактор – это внешние рынки.

В Казахстане продукция конечных переделов не производится. То есть мы импортируем продукцию из России, Китая, дальнего зарубежья. Соответственно, вместе с этими товарами мы импортируем и инфляцию. Потому что существует разница в курсах, разница в макроэкономической среде. И через вот этот товарный канал сегодня, наверное, главный импорт инфляции и происходит. 

Вот здесь Национальный банк ничего особо сделать не может. Здесь задача больше правительства. То есть надо налаживать внутреннее производство, смотреть на такие возможности. Но это долгосрочные программы. Одно дело – изменить за день учётную ставку. И другое дело – наладить производство любых товаров в стране. Это вопрос не одного года.

Мы знаем также, что Национальный банк собирается снизить инфляцию до уровня однозначных цифр. То есть нужно завести инфляцию в коридор 8–9%. Если это случится, то постепенно учётная ставка начнёт снижаться и будет удешевлять кредиты бизнесу. Но пока во главе угла в республике стоит забота о населении, этим и занимается Центральный банк страны. 

Если говорить о прогнозах по инфляции на ближайшие месяцы, то Нацбанк держит ставку высокой неслучайно. Есть у нас процессы, связанные с повышением тарифов на различные виды коммунальных услуг, цен на нефтепродукты. И это проблемы не одного дня. То есть очень долгое время эти тарифы сдерживались. Тарифы на воду, электричество или те же самые нефтепродукты очень низкие.

Взять, например, нефтепродукты. У нас очень долгое время нет никаких подвижек в нефтепереработке. Самый последний нефтеперерабатывающий завод на территории Казахстана был построен в 1986 году. Несмотря на то что мы нефтяная страна, уровень нефтепродуктов, как товара, который производит нефтеперерабатывающий завод, регулируется. Он очень низкий, поэтому инвесторы в создание новых заводов никогда вкладывать не будут.

Да, с одной стороны, это социальная забота, мы заботимся о том, чтобы люди покупали дешевые нефтепродукты. Но взять ту же самую Норвегию, где нефтепродукты стоят 2 евро за литр. У них тоже очень много нефти, это нефтяная страна, значит, они понимают, что лучше создавать предприятия в своей стране, рабочие места, платить хорошие зарплаты, благодаря чему люди могут платить, возможно, более высокие тарифы за нефтепродукты или другие виды услуг.

Мы очень долгое время сохраняли социальные уровни тарифов, цены, заботясь о населении. Но в долгосрочном режиме это не очень хорошая история. Потому что сегодня в коммунальной инфраструктуре мы имеем очень высокий уровень износа. То есть очень большая часть инфраструктуры в стране – системы теплоснабжения, водоснабжения, водоотведения – находится в критическом состоянии.

Мы узнаём из новостей, как зимой идут порывы на теплотрассах, замерзают города, где-то заваливаются ТЭЦ. В какой-то мере причиной порывов может быть воровство на местах, и с этим отдельно должны разбираться спецорганы. Но есть и вопрос тарифов: они недостаточно высокие, чтобы модернизировать инфраструктуру, сделать её инвестиционно привлекательной. По сути, инфраструктура в условиях низких тарифов висит на шее государства. И оно свои бюджеты и средства налогоплательщиков размазывает тонким слоем по всем задачам. Это ни к чему хорошему не приводит. Поэтому, мне кажется, в этом смысле лучше бы нам по тарифам социально уязвимые свои населения субсидировать.

В правительстве сегодня как раз идёт реализация национального проекта модернизации, который напрямую будет влиять на тарифы и цены. С одной стороны, это болезненная реформа. С другой – начавшееся повышение тарифов создаёт и ожидания по инфляции. И Национальный банк выдерживает высокую учётную ставку, чтобы эту инфляцию сдерживать, сохраняя покупательную способность казахстанцев.

Безусловно, налоговая реформа небольшой вклад в инфляцию тоже даст. По расчётам правительства, это 2–3%. Но и внешние факторы, которые идут через тот же нефтяной канал, колебания цен на нефть, другие внешние факторы, тоже на нас влияют. Но вопросы налоговой реформы в данном случае отражают потребности бюджетного кризиса, наблюдается очень высокий уровень бюджетного дефицита.

В 2024 году примерно на 15 трлн деньги доходов госбюджета пришлось 25 трлн расходов. То есть дефицит составил около 10 трлн тенге. Какая-то часть этого дефицита компенсируется трансфертами из Национального фонда. Но это влияет на устойчивость Национального фонда – фонда будущих поколений. В этой связи правительство реализует налогово-бюджетные реформы.

В общем, все вопросы взаимосвязаны. Но так или иначе мы можем ожидать некоторого повышения инфляции. Мы можем ожидать, что Нацбанк сохранит высокую учётную ставку для того, чтобы с этой инфляцией бороться. Так или иначе, думаю, инфляция постепенно уйдёт на уровень однозначных цифр – 8–9% годовых.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.