Все против США: Иран победил Америку?

То ли из-за узости суждений – не осознавая историческую благодать такого правления, то ли в силу каких-то местечковых пристрастий – самим охота поправить, то ли из-за упёртого неприятия американцев со всеми их общечеловеческими ценностями. Не, нам Америку не надо!..

Сопротивление заветной мечте США воистину глобально. И не стоит думать, что его нет в тех странах, которые считаются верными союзниками заокеанцев. В любой пивнушке грубоватой Германии после первой же кружки речь непременно перекинется к теме "тупоголовых янки". А на фасадах и заборах изысканной Италии, непременно наткнёшься на характерные портреты американских президентов – с парой перекрещенных костей снизу. Ну, а то, что страны и их правительства послушно бредут в кильватере непотопляемого авианосца… Чего ж непонятного – АНБ, ЦРУ, "Викиликс", Сноуден – всем же всё объяснили. Если лучший друг так много про тебя знает, то выбирать не придётся: когда и куда скажет, тогда и туда пойдёшь. Обидно? А как ты хотел? Коль болтаешься на крючке, так и веди себя соответственно. Не болтай.

Воевать с Америкой традиционными методами сегодня вряд ли возможно и разумно. Но успешно сопротивляться, при наличии воли, желания и аргументов – по силам многим. И яркий тому пример – Иран, чьё противостояние с США закончилось, по мнению большинства аналитиков, несомненной победой персов. Не поступившись принципами, страна выбралась из-под стандартно навязанных (стандарты, понятно, как обычно были приняты под данный конкретный случай) санкций – окрепшей и закалённой. С не разрушившейся (вопреки чаяниям) экономикой, ещё более монолитным обществом и региональным влиянием, коего у неё никогда до того не было.

Что бы там ни говорили в угодливом политическом бомонде и что бы ни рядили рядовые пользователи новостного контента, иранская безъядерная победа стала очень чувствительным щелчком по заокеанскому самолюбию. Ведь Штатам, по большому счёту, пришлось расписаться в несостоятельности полувекового этапа своей политики в отношении Тегерана. И признать своё бессилие в достижении главной цели – приручении и подчинении ключевого игрока, без влияния на которого невозможно достичь геостратегического господства в этом архиважном регионе мира. Чтобы понять чувства американцев, нужно немного освежить историю.

Санкции против Ирана начались после того, как премьер Моссадык на заре современной иранской государственности национализировал иностранные нефтяные компании, которыми (вот удивительно!) владели в основном американцы и британцы. В ответ и появился британо-американский бойкот персидской нефти.

В тот раз, отдадим должное, Америка победила. Возвращённый с её помощью на престол шах Реза Пехлеви (в 1953 году) делал всё так, как велели из Вашингтона. Вернул нефть в нужные руки, поприжал "аятолл", понакупил оружия (от правильных производителей) и даже стал задушевным другом Израиля.

Но вот парадокс: чем больше шахский Иран подчинялся Америке, тем больше противилось такому статусу иранское общество. Потому что уже тогда стала проявляться одна из самых фундаментальных проблем американской политики – неспособность понимать глубинные чаяния и заветные движения других народов. Или – нежелание их понимать?

Действительно, американцы, если и способны кого-то понимать, то только себя, любимых. Потому собственный пример государственного устройства и организации социума, во многом искусственный, рукотворный и замешанный не на традициях, а на целесообразности, – для них единственный и неоспоримый вариант развития. Все отклонения от которого – ересь. Именно от того они так нахраписто и бесхитростно лезут со своими "ценностями" во все щели по всему миру. Сделать из других подобие себя – это единственная стратегия их взаимодействия со всеми прочими членами мирового сообщества. Других вариантов не просматривается. Сокровенный же смысл этого маниакального стремления к однополому миру также несложно уразуметь: если вся Земля будет населена "американцами второго сорта", то "первосортные американцы", естественно, будут превалировать на ней всегда и во всём.

Но Иран – не простая среднеевропейская страна. И держать его за простачка, который ради жвачки вывернет тебе свои карманы, вряд ли можно считать признаком политической прозорливости. Место Ирана в мировой истории вряд ли ниже места Америки. Про культуру – вообще промолчу. К тому же, как у центра шиизма, у страны имеются не только естественные лидерские амбиции, но и генетическая ответственность за судьбы единоверцев во всём мире. Так что ожидаемой реакцией на проамериканизм шахских властей (подкрепляемых для верности массовыми репрессиями) стал антиамериканизм общества. Именно на волне америкофобии появилась судьбоносная работа эмигранта аятоллы Хомейни "Исламское государство" – эдакого "Капитала", лёгшего в основу новейшей иранской государственности.

А потом, в 1979 году, произошла ожидаемая Исламская революция, бегство шаха, возвращение Хомейни, – и Штаты вновь оказались не у дел к северу от Персидского залива. Заветную нефть опять отобрали. И заставили героическую Америку испытать унижение, сопоставимое с нападением на Пёрл-Харбор и атакой на башни-близнецы. Позволив разгневанным тегеранским студентам захватить американское посольство, а доблестным американским морпехам провести операцию по их освобождению (с культовым названием "Орлиный коготь"), закончившуюся таким провалом, какой испытывали редко какие спецподразделения за всю историю цивилизованных отношений на Земле!

Как всегда в случаях дипломатического тупика и невозможности решить проблему силой (сила была изрядно потрёпана во Вьетнаме), Америка прибегла ко второму варианту решения проблемы, из двух имеющихся в арсенале внешней политики: экономическому линчеванию. Иран вновь решили напугать санкциями. Но на них к тому времени у Ирана уже была эффективная прививка. Их там больше не боялись.

С тех пор санкции расширялись, усиливались, пропихивались и, в конце-концов… были совсем аннулированы. Потому что ничего желаемого они не принесли – непрогибаемый Иран с восточным терпением ждал своего часа. А мировое сообщество (в большинстве своём) тем временем сочувствовало Ирану (даже если прямо того не показывало) и усилиями своих дипломатов последовательно и кропотливо работало над смягчением и отменой антииранских санкций. Не потому, что кто-то как-то особенно любил Иран (любовь между странами – сказки), а в основном – чтобы насолить Штатам.

И нобелевский лауреат-миротворец дрогнул. Не потому, что прозрел, а от того, что все наличные варианты были исчерпаны и не дали результатов. И оттого, что перед Америкой встали новые вызовы. И (а что ещё делать?) нужно было срочно вводить новые санкции.