Парадоксальные итоги развития казахстанской экономики в 2017 году

Мнение автора является частным и не отражает мнения или позиции Национального банка РК

Экономику в 2017 году можно назвать парадоксальной. С одной стороны, показатели экономического роста вроде бы лучшие за последние три года, растут практически все отрасли – горнодобывающая, обрабатывающая, растут производство электроэнергии, строительство, транспорт – инфляция находится в заданном коридоре. Однако этот рост не отражается на росте заработных плат, производительной занятости и доходов населения, которые в реальном выражении устойчиво падают. Такая ситуация порождает недоверие к статистике и в целом к официальным данным.

Тем не менее объяснение этому парадоксу есть, и оно, к сожалению, не в пользу устойчивого экономического роста. Наблюдаемый реальный рост экономики во многом определяется комбинацией трёх факторов – ростом цен на сырьё (нефть и металлы), девальвационным "отскоком", о котором я довольно много писал до девальвации и после неё, и эффектом ЭКСПО. Эффект этого девальвационного "отскока" оказался существенно продолжительнее, чем я ожидал, – предполагалось, что он исчерпается к началу 2017 года, но он растянулся до осени. Думаю, во многом этому способствовало ЭКСПО-2017.

Итак, по порядку. Самый большой рост показала горнодобывающая промышленность – 9,6%. Это связано с ростом добычи нефти (+10,9%) (в основном на Кашагане) и газа (+10% – в Казахстане он попутный, и рост добычи нефти сопровождается ростом добычи газа). Кроме того, выросла добыча металлических руд, что связано с ростом цен на металлы (+8,2%). В обрабатывающей промышленности нужно выделить рост в металлургии (+6%, из неё – обработка чёрных металлов выросла на 6,5%). В этой связи рост производства электроэнергии весьма логичен: основными потребителями её являются именно металлургические предприятия и предприятия сырьевого сектора.

Особенностью этих отраслей является их относительная малочисленность (менее 4% от общего занятого населения страны), локализованность вокруг крупных предприятий и капиталоёмкость. Это значит, что занятость и заработные платы в них не сильно зависят от объёмов производства – они, в любом случае, работают круглосуточно, и специалисты сконцентрированы вокруг них. Существенные изменения происходят только в период форс-мажоров, когда производство вообще останавливается либо масштабно расширяется. В текущем же режиме ситуация стабильна. Более того, низкая мобильность людей и сильная зависимость от работодателя позволяют сохранять заработную плату без повышения даже при улучшении производственных показателей.

Рассмотрим остальные отрасли: транспорт, оптовую и розничную торговлю, связь и строительство. Казалось бы, рост этих отраслей является признаком оживления экономики – он возможен при росте доходов населения и сам должен стимулировать рост этих доходов. Однако в 2017 году природа роста этих отраслей нетрадиционна – она во многом связана с временным изменением сберегательного поведения и качества потребления.

Ниже представлен график условных сбережений (разница между доходами и расходами) на душу населения в % от доходов. Она сократилась практически в два раза от уровня 2015 года.

При этом значительно выросли объёмы выдачи новых кредитов (в млрд тенге):

Население берёт кредиты по двум причинам – либо это оптимизм, либо безысходность. При уверенности в завтрашнем дне, товар покупается в кредит, чтобы не ждать, пока накопится необходимая сумма. От безысходности кредит берётся, потому что нет денег на необходимые расходы. Объём выдачи новых кредитов находился на уровне 2013-2014 года, а в третьем квартале существенно превзошёл и их, хотя динамика роста реальных доходов населения в 2016-2017 годах существенно иная:

Комбинация двух графиков говорит о том, что в 2017 году реализовывался пессимистический сценарий – население кредитами поддерживает падающие доходы.

Наблюдаемый рост физических объёмов розничной торговли во многом объясняется перестроением потребления в пользу более дешёвых товаров. Ниже представлена динамика объёмов импорта из стран ЕАЭС и других стран в тенге 2014 года (то есть с учётом среднего курса тенге к доллару и инфляции за соответствующий период).

Довольно грубо, но в целом правильно картину можно описать следующим образом: в 2014 году на 10 000 тенге покупали два продукта из дальнего зарубежья и один российский продукт, который дешевле, в 2017 году покупается два российских продукта и один из дальнего зарубежья. С точки зрения индекса физического объёма розничной торговли ничего не изменилось (также продано три продукта), однако прибыли бизнеса в реальном выражении упали, что влечёт за собой падение реальной заработной платы и реальных доходов населения.

Соответственно, рост по транспорту во многом объясняется и ростом физических объёмов перевозок нефти, металлов, объёмов более дешёвых продуктов из РФ и, конечно, ЭКСПО -2107.

Уровень потребления существенно поддержала и дедолларизация накоплений. Процесс начался в 2016 году и устойчиво продолжался в первом полугодии 2017-го – в ходе процесса фиксировалась курсовая прибыль от конвертаций в 2014 году. В 2014 году накопления в 185 тысяч тенге были сконвертированы в 1000 долларов, а в 2017 году в результате обратной конвертации у человека появилось 330 тысяч тенге. Психологически это воспринимается следующим образом: 185 тысяч тенге (с учётом инфляции или ставки по депозиту за 2014-2017 годы пусть будет 230 тысяч тенге) являются неприкосновенным запасом – сбережениями многих лет на чёрный день, а оставшиеся 100 тысяч тенге – это дополнительные деньги, доход от умного поведения. Эти деньги можно потратить на поездку, подарок себе или близким – трата этих денег не вызывает напряжения, потому что сбережения и запасы на чёрный день (230 тысяч) в неприкосновенности.

Эффект ЭКСПО оказался более значимым, чем я предполагал, потому что выставка подтолкнула внутреннее потребление. Этот эффект сконцентрировался в шутке, что за период ЭКСПО жители Астаны увидели всех своих родственников со всего Казахстана. На ЭКСПО съездили те, кто никогда бы не поехал в столицу, а значит, это повод и обновить гардероб, и обменяться подарками.

Резюме. Разрыв официальной картины роста экономики и ощущения населения скрывается не в каком-то обмане статистики. Разрыв и противоречие кроются в природе экономического роста. Перечислю ещё раз основные факторы:

1) больше половины экономического роста дают отрасли, в которых работает менее 4% занятого населения, при этом зарплата и занятость в них не сильно зависят от производственных показателей, а сами предприятия точечно локализованы на западе и севере страны.

2) Рост физических объёмов в остальных отраслях во многом связан с перестроением потребления в сторону более дешёвых товаров, это снижает реальную прибыльность бизнеса и, соответственно, реальные заработные платы и доходы населения.

3) Падение потребления сдерживается (i) наличием девальвационной премии, (ii) активным потребительским кредитованием и (iii) ЭКСПО как поводом к внутреннему туризму, который в силу специфики страны мультиплицировался в потребление новой одежды, подарков, той-бизнес и другое (ненужные, но имиджево важные) потребительские расходы.

Все эти факторы (шоковое кратное изменение цены импорта из разных стран, быстрая дедолларизация, существенный рост объёмов добычи нефти и цены на неё, проведение ЭКСПО и национальные особенности гостеприимства) сами по себе являются довольно редкими, а их сочетание вообще уникальным – этим и объясняются парадоксальные экономические итоги 2017 года.