Муратхан Токмади: Стекольный завод в Кызылорде теперь могут спасти только профессионалы

Наш собеседник является одним из авторов идеи строительства крупного современного стекольного завода в Казахстане. И одновременно – последовательным противником проекта, который сейчас реализуется в Кызылординской области. Его не удивляет, что сегодня проект упоминается в СМИ в связи с обвинениями Куандыка Бишимбаева в коррупции. Муратхан Токмади имеет полное право говорить: "Я предупреждал!"

- Сейчас стекольный завод в Кызылорде находится в центре уголовного расследования громкого дела Куандыка Бишимбаева. Что лично вас, Муратхан Шакерханович, связывает с этой историей?

- Я рассказывал об этом ещё в 2015 году, давал развёрнутое интервью газете Central Asia Monitor. В 2012 году, во время визита президента Нурсултана Назарбаева в ФРГ, мы подписали предварительные документы о строительстве завода c немецкой компанией Glas Trоsch-Euroglas, это знаменитая очень фирма. Тогда мы своими силами сделали технико-экономическое обоснование (ТЭО), потому что для нас как для бизнесменов было важно понять рынок, просчитать наличие сырья, логистику, экспортный потенциал, – эти все вещи важны, чтобы проект был успешным. Я заплатил 400 тысяч евро за ТЭО в Германии.

Были определены 3 вероятные локации для удачной реализации данного проекта. Рассматривалась Павлодарская область, потому что рядом граница с Россией, и в Сибири нет заводов по стеклу. Вторым местом стала Актюбинская область, третьей точкой – Костанайская область. В Павлодаре газа не было, а в Актобе газ был недорогой, и выбор пал на Актобе. Плюс сыграла свою роль близость к месторождению песка.

Кызылорда вообще не рассматривалась даже потенциально. Город и регион очень далеки от рынков сбыта. Мощность такого завода составляла бы 600 тонн в сутки, и предполагалось, что 40% потребления будет приходиться на внутренний рынок, 60% – на экспорт. Я возил тогда премьер-министра Серика Ахметова на завод компании Glas Trоsch-Euroglas в Германии. Эта компания имеет заводы в ФРГ и вообще по всей Европе. Тогда премьер сказал мне: сделайте всё возможное, чтобы немецкая компания зашла на наш рынок.

- Сырьё в Актюбинской области действительно было высокого качества? Сейчас много говорят о том, что именно в Кызылординском регионе уникальный песок.

- Любому стекольному производству нужен обогащённый кварцевый песок. Это бред – то, что говорят: мол, в Кызылорде такой песок, он якобы нереально чистый. Для бутылок он, возможно, и пойдёт. А для другого стекла без обогащения никак не обойтись. Немецкие специалисты провели лабораторные испытания песка из месторождения в Актюбинской области и подтвердили достаточно высокое его качество благодаря низкому содержанию железа. Чем больше железа, тем готовое стекло зеленее. Тем больше требуется это сырьё обогащать.

По строительству горнообогатительного комплекса у нас тоже был партнёр. И тоже немецкая компания. То есть все эти вопросы мы обсудили.

Эрик Трёш, президент немецкой компании Glas Trоsch-Euroglas, посетил Казахстан, побывал на нашем заводе в Алматы, мы его в Актобе свозили. Он встречался с премьер-министром, и когда Серик Ахметов его спросил, что нужно для реализации проекта, то он ответил: нужна господдержка. Такие проекты требуют серьёзного финансирования, мы готовы были участвовать собственными средствами, немецкая сторона входила в том числе и техническим решением. Серик Ахметов сказал, что государство поддержит, и поручил сопровождение проекта компании "Самрук Казына Инвест", её тогда курировал господин Бишимбаев. Именно ему Ахметов поручил поддержать и реализовать этот проект. Однако у Бишимбаева были, видимо, другие планы на этот проект.

Он начал сразу говорить, что это дорого, что китайцы построят гораздо дешевле. Начал всячески вставлять палки в колёса: у меня все подтверждающие документы есть с подписями, все бумаги есть.

Мы поехали в Швейцарию, в штаб-квартиру компании Glas Trоsch-Euroglass, подписали там соответствующее соглашение, оговорив, на каких условиях зайдёт немецкая компания. Проект уже был готов, они ноу-хау даже делиться были готовы. Стоимость проекта составляла 180 млн евро в 2013 году. Эта сумма включала в себя всё – и ГОК, и завод.

Два года мы потратили на разработку этого проекта в целом. Я даже запустил в него российских партнёров – ведь чем больше входит бизнеса в проект, тем лучше. Нужны были рынки сбыта. Нужен был сильный игрок российский. Я пригласил известную в России компанию Modern Glass. Даже наши отечественные компании были готовы участвовать в реализации проекта.

- Но на деле вышло иначе?

- Да, Бишимбаев вдруг заводит компанию из Китая Qinhuangdao Yaohua Glass Machine Manufacture Co. Ltd., которая якобы за 150 млн долларов готова построить завод. Я не знаю, почему Бишимбаев с самого начала был настроен так. Он пытался нашего партнёра, главу Glas Trоsch-Euroglass отговорить от участия в проекте актюбинского завода. Господин Трёш даже написал потом министру Асету Исекешеву письмо о том, что он очень сожалеет, что такой человек как Бишимбаев представляет Казахстан. Бишимбаев, оказывается, отводил Трёша в сторону и говорил: давайте мы сами сделаем этот проект. Это всё документально зафиксировано.

В итоге раз альтернатива появилась, то была создана правительственная комиссия во главе с Альбертом Рау, первым вице-министром индустрии. Должны были изучить два проекта – китайский и наш совместный с Glas Trоsch-Euroglass. Когда рабочая комиссия посетила оба завода, они были в шоке от китайского качества стекла. Да и сам завод в КНР был, мягко говоря, не в очень хорошем состоянии.

- И какое решение в итоге было принято?

- Тем не менее Бишимбаев, я не знаю, каким способом, подключает ресурсы. Комиссия говорит, что китайский проект лучше. Наш партнёр, господин Трёш, видит это всё, испытывает глубокую обиду. Он был возмущён тем, как мы приглашаем в Казахстан инвесторов. Позже он мне сказал: "Давай понаблюдаем, что с этим проектом будет дальше".

Через некоторое время выясняется, что китайская компания Qinhuangdao Yaohua Glass Machine Manufacture Co. Ltd., которую лоббировал Бишимбаев, отказывается от проекта. Другие 5-6 компаний, с которыми велись переговоры, тоже впоследствии отказались от участия в реализации проекта.

---

Стройплощадка завода / Фото с сайта kazpravda.kz

---

- Да, Бишимбаев снова обратился ко мне за помощью. В 2015 году он пригласил меня помочь в реализации этого проекта. Бишимбаев дал мне честное слово своё мужское: мол, проект уже НУХ "Байтерек" ведёт, у них полностью всё готово, и деньги есть. К этому времени он полностью растерял всех инвесторов. На руках у Бишимбаева было четыре подписанных договора, и все четыре – лишь болтология. Но ответственность же есть! Если соглашение подписано, то должно быть исполнение. Президент об этом вспомнил на одном из совещании, поднял акима Кызылординской области с вопросом: "А где завод?"

Когда Бишимбаев ко мне обратился, я снова ему поверил. Он говорил, что наша компания ("КазСтройСтекло". - Ред.) войдёт в долю проекта, мы и сами были готовы войти. Я в Астане стекольный завод к этому времени уже построил, ещё несколько производств мы запланировали на юге и востоке республики. Реализуем, в общем, то, о чём Президент часто говорит: не просто добывать сырьё – надо продавать продукты с высокой добавленной стоимостью.

- Чем конкретно вы помогли Бишимбаеву?

- Я ему организовал в мае 2015 года поездку на завод компании Pilkington (SP Glass Holding), он находится в посёлке Раменское в Московской области. Этот проект реализовывался в сотрудничестве с Роснано ("Российская корпорация нанотехнологий". – Ред.). На этой встрече были все, даже представители Роснано. Куандык Бишимбаев спросил: интересно ли российской стороне войти в наш проект. Ему ответили: нет, у фирмы Pilkington есть уже завод в России.

Позже, после встречи, уже в гостинице Бишимбаев уговаривал меня с ними договориться. Говорит, что если они не зайдут, то мы провалим проект. На следующий день я уговорил их прилететь в Астану на ещё одну встречу. В итоге в столицу приезжают представители компании Pilkington, идут переговоры трёхсторонние: принимают участие представители НУХ "Байтерек", нашей компании ("КазСтройСтекло". – Ред.) и Pilkington.

И тут, к удивлению всех, Бишимбаев объявляет: мол, извините, нами уже выбран стратегический партнёр – компания Stewart Engineers, Inc. И EPC-контракт (контракт на строительство. - Ред.) заключён с ними. Представители компании Pilkington просто встают и уходят, не прощаясь.

---

Стекольный завод / Фото акимата Кызылординской области

---

- А для чего было всё это затевать: просить вас о помощи, ездить в Россию?

- Я не понимаю до сих пор. Тогда мне показалось, что Бишимбаев не совсем психически здоровый человек. Я его спрашивал: для чего это всё, ты же сам об этом просил в Москве, уговаривал меня. Даурен Ибрашев (один из фигурантов расследования. – Ред.) и остальные там сидели, слышали всё это. Потом слух даже пустили, что я его чуть не избил. На самом деле был разговор на повышенных тонах. Я ему так и сказал: "Ты просто враг народа". Я говорил это и в интервью, которое вышло осенью 2015 года.

- Что вас смущает в проекте кызылординского стекольного завода?

- Лично меня – многое. Почему EPC-контракт заключили именно со Stewart Engineers, Inc.? Два года прошло – завод не построен, колонны стоят.

Второе: я очень сомневаюсь в качестве закупленного оборудования и в выбранных технологических решениях. Производить просто стекло сегодня не конкурентно. Надо, чтобы стекло было с мягким покрытием, энергосберегающее. Вот что нужно Казахстану. Мы проводим выставку ЭКСПО-2017 под девизом "Энергия будущего", но при этом будем производить простое стекло. Возникает вопрос: почему? Всё потому, что Stewart Engineers, Inc. не умеет производить стекло энергосберегающее.

Неужели Бишимбаев идёт против политики Президента? Я в тот раз его обвинил, сказал: "Ты просто вор, просто хочешь здесь украсть". Вот эти странности, которые проявились, – лишь начало. Сейчас копнули одну только часть: строительство какого-то склада, где он миллиард украл. А почему сам EPC-контракт не копнуть, к примеру? Чем эта компания Stewart Engineers Inc. заслужила этот контракт вообще? Пусть проверят условия контрактов: на самом ли деле поставщики продавали за эти суммы.

- Эта компания была создана в 2014 году, и потом ей дали гарантию на 5 миллиардов тенге. Что за компания, которая заплатила налогов за 2015 год всего 500 тысяч тенге? Я плачу миллионами налоги, и у меня нет таких льгот. Почему так? Понятно, что эта компания – так называемая прокладка.

Я знаю одно: когда шумиха поднялась после моего осеннего интервью в 2015 году, Бишимбаев этот проект вместо государственно-частного партнёрства стал реализовывать как государственный проект – полностью за счёт средств АО "Инвестиционный фонд Казахстана". Я перечисляю вещи, которые делались против политики Президента, против политики страны. Есть задача, чтобы квазигосударственный сектор уменьшался, чтобы частному сектору всё передавали. А Бишимбаев всё наоборот делал.

- То есть с самого начала, на ваш взгляд, всё неэффективно было?

- Всё. Я говорил, к примеру, о том, что железнодорожная станция Кызылорда может не справиться с нагрузкой. Рассчитана ли она на несколько сотен вагонов в месяц со стеклом, на такой оборот стекла вообще?

- Если бы ваш актюбинский проект в своё время реализовался, то когда запустили бы производство?

- В 2016 году мы бы запустились точно. У наших партнёров были чёткие обязательства: запуститься в 2016-м. Построить производство и запустить всего за 22 месяца – у них были закреплены в контрактах эти обязательства, это было прописано. В 2014-м мы бы начали реализацию, через два года по графику был бы запуск. И сегодня завод вышел бы на проектную мощность.

Наши партнёры, компания Glas Trоsch-Euroglass – это лучшие стекольные производства в мире. Производство стёкол для истребителей, к примеру, то есть речь идёт о самых высокотехнологичных продуктах. Мы такого партнёра благодаря Бишимбаеву просто потеряли. Кому я только тогда не писал: и Серику Ахметову, и открытое письмо Президенту было...

- Не знаю, в своё время меня Серик Ахметов попросил передать ТЭО нашего актюбинского проекта, который мы сделали за свой счёт. Я передал, но они бестолково даже этим ТЭО воспользовались. Не смогли нормально всё сделать.

Пока у меня конкретных предложений нет. Прежде всего надо будет сделать технический и технологический аудит. Я думаю, что в течение месяца мы могли бы управиться. Может, чуть больше времени понадобится. Иначе просто разворуют всё. Деньги наших налогоплательщиков будут закопаны в землю. Этого ни в коем случае нельзя допускать.

Вопросы есть к акимату области: куда они смотрели? Большие деньги были потрачены на инфраструктуру проекта.

Надо проверить: сколько денег взято, сколько на самом деле потрачено, закуплено ли оборудование, у тех ли поставщиков. Надо проверить, сколько инженерных сетей проведено, как это сделано. Только после этого можно будет сказать: проекту быть или не быть. Голословно нельзя говорить, без аудита невозможно ничего всерьёз предпринимать.

- В октябре 2017 года планируется закончить строительство предприятия, но успеют ли к этому сроку?

- Построить коробку – это не значит запустить. Запустить в нашем понимании значит, что ты всё построил, у тебя все цеха работают, конвейер работает.

Было предложение от немецких партнёров за 22 месяца сдать такой завод – можно было в докризисный период всё закупить, притом на хороших условиях. Это всё было потеряно только одним человеком по фамилии Бишимбаев.

Теперь проект надо доверить профессионалам, которые разбираются в этом. Речь всё-таки идёт о больших государственных деньгах. Ситуацию надо исправлять, а такое могут сделать только профессионалы. Если нам доверят, то мы приложим все силы, чтобы проект довести до ума. Это нужно для страны, для отрасли. Для нас в первую очередь, для переработчиков. Но без вмешательства тех, кто уже натворил дел. Если отдадут опять какой-нибудь дочерней компании "Байтерека", результат будет тот же самый. Здесь надо подойти по-хозяйски.

- Я его никогда не считал компетентным специалистом. Я просто удивился, когда после моего интервью он стал министром национальной экономики. Разочарование испытываю. Он же ещё препоны создавал потом. Бизнес переводил в личное. Даже когда меня избрали президентом Федерации триатлона, он звонил руководству нашего спорта.

Конечно, я не желаю никому его участи. Желание урвать, не думая о последствиях, не думая о производстве, о проекте, в целом о бизнес-среде – это всё же, несмотря на такие показательные вещи, в нашей стране происходит. Одно только лишь сожаление испытываю, что такой инновационный индустриальный проект, реально нужный, просто из-за таких, как он, пускается под откос.