Можно ли предсказать землетрясения? Интервью с сейсмологом Мухтаром Хайдаровым

В ночь на 23 января в Алматы произошло сильное землетрясение. По словам экспертов, это было самое мощное землетрясение за последние 112 лет после Кеминского 1911 года и Верненского 1887 года. 

О том, как прогнозировать землетрясения и почему сообщество казахстанских сейсмологов бездействует, в интервью Informburo.kz рассказал кандидат физико-математических наук и экс-руководитель сейсмологических организаций Казахстана Мухтар Хайдаров. 

– С учётом недавнего землетрясения в Алматы можно ли сказать, что в ближайшие десятилетия регион может столкнуться с сильным землетрясением?

–  В ближайшие месяцы я не вижу угрозы Алматы. Однако если мы говорим про ближайшие десятилетия, к сожалению, такая вероятность существует. Я обращаю внимание на глобальный 25-летний цикл мегаземлетрясений, который начался в 2004 году с Суматранского. Эти циклы ассоциируются с крайне мощными землетрясениями, которые я называю мегаземлетрясениями, которые имеют самую высокую магнитуду. Первым в этом цикле было землетрясение в 2004 году на Суматре в Индонезии. Затем последовало Сычуаньское в 2008 году с магнитудой 7.9, в результате которого погибли 75 тысяч человек. Это землетрясение было сильнее, чем недавно произошедшее в Турции.

– Почему происходят землетрясения?

– Существует теория тектоники плит, которая утверждает, что горячее ядро Земли производит большое количество тепла, которое нагревает мантию. В мантии происходит конвекция – движение от горячего дна к холодному верху – литосфере. Тектонические плиты могут сталкиваться или скользить друг по другу. Таким образом, когда завитки двигаются, они тащат за собой континент.

– Учёные говорили, что изучить разломы под Алматы достаточно сложно, так они закрыты строениями. Насколько разломы изучены к данному моменту?

 – Разломы тщательно исследованы, и, к сожалению, многие из них остаются активными. Мы проживаем в зоне повышенной сейсмической активности, особенно в опасной зоне Евразии, сравнимой по риску только с Японией.

Северный Тянь-Шань – высоко сейсмоактивный регион, где практически отсутствуют неактивные разломы. Это обусловлено геологическим положением этой зоны между гигантской Индийской тектонической плитой и Евразийской. В этом регионе преобладают гигантские тектонические плиты и зона сдвига между ними. Например, Индийская плита сталкивается с Таримской, а последняя представляет собой остаток древней океанической плиты. Именно на границе между Таримской и Тянь-Шаньской плитами произошло землетрясение 23 января.

– О скольких разломах близ Алматы вам известно?

–  Последняя информация, которую я слышал, утверждает о наличии 27 разломов, из которых якобы только половина активна. Однако, по моим данным, все они активны. Даже на Русской равнине разломы проявляют свою активность. Исследователи провели геодезические измерения между берегами и разломами на Русской равнине и обнаружили, что борты разломов двигаются более чем на 10 сантиметров ежегодно. В нашем регионе, по данным измерений, это движение превышает 20 сантиметров. Если применить геодезию к нашему городу, вероятно, обнаружатся значительные движения.

– Существуют ли технологии предсказания землетрясений? 

–  Я апологет краткосрочного прогнозирования землетрясений как единственного средства, способного спасти население. Сейчас же в парадигме западных учёных присутствует скепсис относительно возможности прогнозирования землетрясений. Однако считаю, что, придерживаясь фундаментальных принципов физики и геофизики, мы должны стремиться к тому, чтобы прогнозы землетрясений были такими же надёжными, как поиск месторождений.

Краткосрочное прогнозирование в пределах месяца, а на практике даже одной-двух недель, возможно. Важно восстановить сейсмонаблюдение и активно его использовать. Ранее отсутствие микроаппаратуры и онлайн-режима не позволяло сейсмологам исследовать и давать прогнозы землетрясений. Современные технологии позволяют проводить непрерывное сейсмонаблюдение и анализировать данные в реальном времени. Когда я был директором НПК "Прогноз", мы успешно прогнозировали землетрясения с магнитудой более пяти в 2005–2007 годах.

Система "раннего оповещения" вряд ли может считаться таковой, если предупреждает о землетрясении всего за 20 секунд до его возникновения. Надо предсказывать за несколько дней, как сделали китайцы в 1975 году. За полгода до предполагаемого землетрясения в Хайчэне китайцы начали предварительную работу. Они наблюдали за поведением животных и уровнем воды в колодцах, собирая данные, которые могли указывать на предстоящее событие. Это позволило им эвакуировать население в 600 тысяч человек.

– Если же прогнозировать землетрясения можно, то почему никто этим не занимается?

– Чтобы успешно внедрить краткосрочное прогнозирование землетрясений, необходима законодательная поддержка и согласие общества. Это обеспечит защиту сейсмологов и создаст возможность предсказать землетрясения.

Но государство пока не проявляет интереса к этой инициативе. Нет разработанных программ, направленных на краткосрочное прогнозирование. У официальной сейсмологии отсутствуют защиты диссертаций, методик и результатов в сфере прогнозирования. Министерство финансов и РБК (республиканская бюджетная комиссия) должны взять на себя ответственность – выделить бюджет, требовать результатов и фокусироваться на разработке прогнозов без дополнительных отговорок.

– А можно ли снизить уровень сейсмической опасности?

– Есть такой опыт. В Земле хранится огромное количество энергии, превосходящее наши ожидания в сто раз. Легко воздействовать на землю, однако последствия этого воздействия остаются неизвестными. Энергетические резервы в земле настолько значительны, что проведение экспериментов в этой области – опасное мероприятие. В прошлом проводились мировые совещания, где решено было отказаться от таких рискованных идей. По мнению многих специалистов, наука ещё не готова к полному пониманию возможных последствий. Важно отметить, что воздействие на природу может привести к появлению постоянной сейсмической опасности в области, подвергнутой экспериментам.

– Какие должны быть здания, чтобы они устояли во время землетрясения?

–  При строительстве высотных зданий, согласно нормам, предусмотрено, что из десяти этажей один должен быть подземным. Я критиковал этот подход, считая, что одного подземного этажа недостаточно. Необходимо строить не просто паркинги на одном уровне, а предусматривать два или даже три подземных этажа.

Чем глубже здание закопано в землю, тем оно будет устойчивее. К тому же подземные уровни могут быть использованы не только для парковок, но и для размещения складов, магазинов, парикмахерских. В случае землетрясения эти пространства также могут служить укрытием.

Все стремятся к прибыли: строить дешевле, продавать больше. У нас доходит до того, что дома начинают наклоняться даже без землетрясений. Я критиковал это и говорил, что необходимо использовать качественный фундамент и утрамбовывать грунт вокруг здания. Но никто этого не делает. Отсутствие контроля со стороны проверяющих органов и недостаток законодательной базы приводят к нерегулируемому строительству. Это можно увидеть в некоторых районах города.

Когда в Турции давали индульгенции на строительство домов, из-за сэкономленных расходов на сейсмостойкость, последствия были катастрофическими. Там разрушились не только старые здания, но и новые. 

Экономят и наши застройщики. Специальные проекты для каждого здания вызывают сомнения, так как они не подлежат публичному контролю. Кроме того, отсутствие строгих строительных норм, самопроверка проектировщиков и отсутствие общественного контроля создают атмосферу того, что "всё в порядке". Наверное, они учитывают сейсмические риски, но многие заказчики идут на уступки, если им предлагают сэкономить на строительстве.

– Если случится землетрясение магнитудой, к примеру, 8, какие шансы у Алматы?

–  Естественно, многие дома могут пострадать. Однако что касается девятиэтажек АДКовских, я не волнуюсь. Бетонные "хрущёвки" не вызывают у меня тревоги. Единственное, что может вызвать опасения, – возраст этих зданий. Что касается современных построек, тут сложно сказать, поскольку они строятся не только на разломах, но и в очень быстром темпе. 

В Алматы сейчас не осталось места для безопасного укрытия из-за интенсивной застройки. Из одного окна можно попасть в другое. Город строился таким образом, что до сейсмического бума примерно в начале 2000-х годов приходилось всего 50 килограммов бетона на голову алматинца. Эти приблизительные расчёты были сделаны мной из любопытства. Однако сейчас, после этого строительного бума, на каждого жителя Алматы приходится почти полтонны бетона. Это указывает на избыточное строительство высоких зданий в городе.

– Есть такое мнение, что частые мелкие землетрясения снижают вероятность сильного. По крайней мере, некоторые люди себя так успокаивают, когда трясет. Но не совсем понятно, насколько этот факт подтверждён наукой. Что вы думаете по этому поводу?

– Нет, это не так. Наоборот, в 90% случаев много мелких землетрясений предшествуют большему землетрясению. Об этом говорит теория подготовки землетрясений или теория очага. Надо полагать, что это один из смыслов мониторинга – наблюдение за большим количеством мелких землетрясений в одном регионе.

Важно понимать, что небольшие трещины с течением времени могут объединяться, образуя кластеры или более крупные трещины. Микротрещины объединяются в мелкие, затем мелкие соединяются, создавая средние трещины. В конечном итоге эти средние трещины могут объединяться в магистральный разрыв, который и служит источником сильного землетрясения.