Евгений Жовтис: Запрет на занятие общественной деятельностью можно прилепить к любой статье Уголовного кодекса

Последние несколько лет казахстанские суды стали часто назначать дополнительное наказание в виде лишения права заниматься общественной или религиозной деятельностью представителям оппозиции и гражданским активистам, осуждённым за различные преступления. Вот несколько громких примеров:

Гражданский активист Альнур Ильяшев

– Судился с акиматом, требуя перевести ТЭЦ-2 на газ.
– Судился с маслихатом за право проведения митингов.
– Подал 35 заявок на митинги, получил столько же отказов, власти одобрили лишь его 36-ю заявку на проведение митинга в поддержку мирных собраний.

Альнур Ильяшев в июне 2020 года приговорён к трём годам ограничения свободы за посты в соцсетях с критикой правящей партии Nur Otan. У Альнура Ильяшева есть судебный запрет заниматься "общественной и публичной деятельностью по добровольному обслуживанию политических, культурных, профессиональных нужд общества, создавать и принимать участие в деятельности политических партий, общественных объединений, фондов сроком на 5 лет". 

Глава инициативной группы по созданию Демократической партии Жанболат Мамай

В 2017 году его приговорили к трём годам ограничения свободы с трёхлетним запретом заниматься журналистикой. Его обвинили в легализации денег, выведенных из БТА банка Мухтаром Аблязовым.

Осенью 2019 года он объявил о создании Демократической партии Казахстана.

Гражданские активисты Макс Бокаев и Талгат Аян

В ноябре 2016 года гражданские активисты Макс Бокаев и Талгат Аян были осуждены на пять лет лишения свободы по обвинению в разжигании социальной розни, нарушении законодательства о проведении митингов и в распространении ложной информации после стихийного земельного митинга в Атырау в апреле 2016 года. Суд также запретил им заниматься общественной деятельностью в течение трёх лет.

В феврале 2021 года Макс Бокаев вышел на свободу. За месяц до этого суд установил за ним административный надзор, согласно которому активисту запрещается участвовать в телепрограммах, конференция, дебатах и пользоваться социальными сетями.

Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности провело анализ по применению дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определённой деятельностью. Результаты позволяют говорить о почти полном поражении некоторых казахстанцев в политических и гражданских правах.

Informburo.kz поговорил с директором Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности Евгением Жовтисом на эту тему.

"Применение дополнительного вида наказания ограничивает политические права человека"

– Евгений Александрович, расскажите, пожалуйста, что за аналитическую записку вы подготовили и для кого?

– Аналитическую записку я подготовил инициативно. В течение последних лет дополнительное наказание в виде запрета или лишения права заниматься определённой деятельностью – общественной или религиозной – стали очень активно применять, причём именно в таком общественно-политическом выражении. Поэтому как человек, который занимается правами человека, и как профессиональный юрист я решил проанализировать наше законодательство: как  вообще меняется наказание, установленное статьёй 50 Уголовного кодекса РК под названием "Лишение права занимать определённую должность или заниматься определённой деятельностью".

Как и любые аналитические записки или документы, которые я готовлю, она предназначена:

1. Во-первых, для того, чтобы проинформировать общество о своих выводах.
2. Во-вторых, для властей, потому что там содержатся определённые рекомендации.
3. В-третьих, для профессионального юридического сообщества, чтобы указать, как мне кажется, на определённые пробелы в самом законодательстве и в его применении.
4. Ну и, в-четвёртых, наконец, все пояснительные записки предназначены для международного сообщества. 

Как мне представляется, применение этого дополнительного вида наказания нарушает наши обязательства в области прав человека и значительно ограничивает политические права людей, которые приговариваются к этому наказанию, в частности на свободу слова, собрания, объединения, политическую деятельность и так далее. Я поделюсь документом с различными международными организациями, институтами, в том числе со спецпроцедурами Организации Объединённых Наций, в частности с целым рядом спецдокладчиков по свободе выражения, по свободе собрания, а также со спецдокладчиками, которые посещали Казахстан в 2019 году по вопросам соблюдения прав человека в ходе борьбы с терроризмом. Потому что обычно эти наказания обосновывают тем, что это способ борьбы с терроризмом и экстремизмом.

"405-я статья УК РК и лишение права заниматься общественной деятельностью стали идти в связке"

– Как давно в Казахстане существует такой вид наказания в виде лишения права заниматься определённой деятельностью?

– Этот вид наказания всегда существовал, потому что всегда была необходимость за определённые преступления дисквалифицировать осуждённого, то есть лишить его права занимать какие-либо должности либо заниматься определённой деятельностью. Он существовал и в царской России, и в Советском Союзе, он существовал в Казахстане со времени приобретения независимости.

Другое дело, что он всё-таки так не трактовался, если не брать, так сказать, сталинский или советский период, когда просто в Уголовном кодексе были статьи, направленные на лишение людей политических прав и гражданских свобод. В законе так и было написано. В целом такой вид наказания существовал всегда, но применялся узко, то есть касался конкретных должностей либо конкретной деятельности, обычно связанной с профессиональной деятельностью или с деятельностью по специальному разрешению (деятельностью, на которую давалась лицензия, сертификат или иное специальное разрешение).

Что касается способа наказания, о котором я сейчас веду речь, то это веяние последнего десятка лет и не больше.

– С этого момента давайте поподробнее: как давно начали применять этот вид наказания в отношении гражданских активистов, оппозиционеров? Вообще в отношении кого эта норма закона чаще всего применяется в Казахстане?

– Сначала этот вид наказания начали применять к "религиозникам", то есть лишать права заниматься религиозной деятельностью. В большей части это появилось после 2011 года, когда был принят новый закон о религиозной деятельности и религиозных объединениях (Закон РК от 11 октября 2011 года № 483-IV "О религиозной деятельности и религиозных объединениях". – Авт.), который содержал некое определение для самой религиозной деятельности и тогда верующих в основном приговаривали к лишению свободы по статье 64, потом 174 УК РК, то есть "возбуждение", а ныне – "разжигание религиозной розни". После 2011 года, через несколько лет, начали уже добавлять к лишению свободы или другим видам наказания лишение права заниматься этим видом деятельности.

Позднее это стало использоваться в 2015-2016 годах. Эта мера начала применяться к гражданским активистам, политической оппозиции и общественным  деятелям и деятелям профсоюзов, которых стали лишать права заниматься профсоюзной деятельностью.

Читайте также: Расплывчатые формулировки уголовной статьи о возбуждении розни ломают человеческие судьбы

При этом надо отметить, что на первом этапе, до 2018 года, этот вид наказания – запрет или лишение права заниматься общественной деятельностью – применяли к гражданским активистам, политической оппозиции,  общественным деятелям, которых в основном привлекали к ответственности и осуждали по той же самой статье 174-й ("Разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни". – Авт.), но в данном случае – за возбуждение социальной розни.

После 2018 года, когда были запрещены сначала движение ДВК, а в 2020-м было запрещено движение "Көше партиясы", наказание стали добавлять к 405-й статье ("Организация и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации в связи с осуществлением ими экстремизма или терроризма"), по которой в основном стали привлекать к ответственности за создание или участие в деятельности организаций, запрещённых из-за экстремизма. С этого времени 405-я статья и лишение права заниматься общественной деятельностью стали идти в связке.

В своей записке я проанализировал саму статью, её применение и то, какие нормы существуют в УК РК, какие там наказания указаны. Есть один нюанс, который заключается в том, что согласно 50-й статье УК РК это наказание может применяться и тогда, когда оно не указано в конкретной статье какого-то конкретного преступления. Здесь нужно иметь в виду, что вообще ни в одной статье вы не найдёте указания, права заниматься какой именно деятельностью лишают. Вы найдёте только: "с лишением права заниматься определённым видом деятельности". Что именно имеется в виду, не написано. Более того, в этой 50-й статье не написано, когда дополнительное наказание можно назначать. Поэтому общественную деятельность можно по существу прилепить к любой статье Уголовного кодекса.

"Лишить права заниматься общественной деятельностью нельзя, потому что никто не даёт права ею заниматься"

– Как эта норма применяется в международной практике? Например, в соседней России общественникам и оппозиционерам тоже запрещают заниматься определёнными видами деятельности. По международным стандартам защиты прав человека это норма или нет?

– Такой вид наказания есть во многих странах: и как уголовное наказание, и как дополнительное. Например, Уголовным кодексом Франции предусмотрено лишение права заниматься публичной деятельностью. Это наказание очень конкретно: во-первых, оно непосредственно связано с совершённым преступлением; во-вторых, оно не лишает фундаментальных прав, то есть наказание вступает в силу, когда человек освобождается. Практика соседней России в отношении этого вида наказания немного схожа с казахстанской. Наказание применяется в виде лишения права участвовать в общественных объединениях, иметь доступ к интернету например, то есть всё зависит от конкретного случая, но в целом в международной практике так оно не применяется.

– Что вы рекомендуете Казахстану в этой аналитической записке? Что делать, чтобы эта норма закона не стала мерой борьбы с неугодными?

– Перед тем как рассказать, что я рекомендую в аналитической записке, я хотел бы подчеркнуть несколько совершенно абсурдных решений, которые прежде всего нужно устранить.

Например, одной гражданской активистке запретили посещать места, где проходят акции протеста, запретили участвовать в круглых столах, семинарах, тренингах, связанных с политическими, экологическими и социальными вопросами, которые проводятся с участием международных неправительственных организаций. Ей также запретили публикации, комментарии и репосты в СМИ, как под своим именем, так и под ником, направленные на дискредитацию деятельности властей, а также связанные с политическими, социально-бытовыми и экологическими вопросами. Не проводить встречи и флешмобы под предлогом решения политических, социально-бытовых и экологических вопросов.

Это я цитирую реальные приговоры. В одном из них написано: 

Вот этот весь набор нужно убирать, потому что ничего подобного в законе быть не должно.

Что с моей точки зрения нужно делать? Нужно чётко указать, какие действия можно запретить. Это возможно, но эти запрещённые действия должны иметь прямое отношение к преступлению, которое было совершено лицом, не назначаться широко с учётом ещё и того, что юридического определения общественной деятельности, так же как и профсоюзной, в нашем законодательстве нет.

В целом лишить права заниматься общественной деятельностью нельзя, потому что никто не даёт права ею заниматься. Человек ею занимается, потому что он существо социальное и живёт в социуме.

А вот какие-то определённые действия можно запретить, но нужно чётко указать какие, то есть должны запрещаться определённые действия, чётко прописанные в законе. Вот это основные рекомендации в моей аналитической записке.

– Как часто прислушиваются к рекомендациям Бюро по правам человека казахстанские государственные органы, которые разрабатывают законопроекты?

– Трудно сказать, у нас нет такой статистики, да и, скорее всего, опыт негативный, потому что Бюро по правам человека в основном занимается политическими правами и гражданскими свободами, поэтому наши аналитические записки имеют, так сказать, чувствительный характер, потому что говорят о политических правах и гражданских свободах, которые у нас серьёзно нарушаются – это признано всеми международными организациями в различных масштабах. Но мы её сделали, мы указываем на недостатки в законодательстве, на невыполнение Казахстаном в этой части своих международных обязательств.

Если наши власти заботятся об имидже, хотят каким-то образом участвовать в международных организациях, в том же самом ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития. – Авт.), то вопросы гражданского общества должны решаться в соответствии с международными стандартами, а они у нас явно нарушены, поэтому мяч на стороне государства.

"В Казахстане нет юридического определения общественной деятельности"

– Как вы можете прокомментировать дела Жанболата Мамая, Альнура Ильяшева, Марата Асипова и других лиц, которым запретили заниматься определённой деятельностью?

– К этим трём делам можно добавить ещё несколько десятков.

Только в нашем списке, который мы сейчас составляем (список политически преследуемых, то есть преследуемых по статье 184-й либо по статье 405-й и статьям, которые с ними связаны, а эти статьи, по-нашему мнению, чисто политические), на настоящий момент времени более 160 человек. Это те лица, которые находятся под следствием либо уже осуждены, либо в отношении которых идут судебные процессы.

Часть из них уже осуждены, в последнее время их больше привлекают к ограничению свободы, но обязательно с лишением права заниматься общественной деятельностью.

– Как вы думаете, могут ли они выступать в обход этой нормы закона? Можно ли её обойти, как это сделал Альнур Ильяшев, выступив на конференции с заявлением, что он выступает как гражданин, а не как общественник?

– Что касается господина Мамаева, Ильяшева и Асипова, то все эти дела, по нашему мнению, чисто политические. В двух случаях мы имеем дело с оппозиционным политиком и гражданским активистом, в последнем случае – с редактором-журналистом, но мы везде можем усмотреть политическую мотивировку обвинений. Я считаю, что это всё чисто политические дела независимо от того, какими статьями они обосновываются.

Читайте также: "Выступаю как гражданин". Альнур Ильяшев, которому запретили заниматься публичной деятельностью, провёл пресс-конференцию

Конечно, это нарушает права человека, потому что применяется весьма широко. А применяется оно широко, потому что нет юридического определения общественной деятельности. И такое применение нарушает один фундаментальный принцип международного права человека – принцип юридической определённости и предсказуемости, то есть человек должен чётко понимать, о чём вообще идёт речь. А тут никто понять не может,  что вы понимаете под общественной деятельностью, тем более что нет никакого юридического определения.

Поскольку нет чёткого определения понятия "общественной деятельности", применять его можно широко и дальше уже правоприменитель, правоохранительные органы или суд сами определяют, что под этим понимать, и тогда защититься от этого невозможно. Непринципиально, в качестве кого выступал Альнур Ильяшев на пресс-конференции, важно, что здесь может быть широкая трактовка его действий, и она нарушает целый ряд прав человека. Это является почти полным поражением человека в политических и гражданских правах, чего быть не должно.