Эксперт: "Проблема вододефицита в Астане кроется в коррупции и неэффективном управлении"

Бейбыт Султанбаев – не только учёный, но и предприниматель, специализирующийся на современных технологиях водоочистки. Он считает, что стоимость третьей насосно-фильтровальной станции (НФС) в Астане, на которую так уповают власти, завышена в несколько раз. При этом на НФС-3, как и на двух действующих станциях, по его словам, используется устаревшая технология, которая недостаточно эффективно очищает воду.

– Проблема нехватки воды в Астане дошла до того, что из-за отключений жильцы многоквартирных домов начали перекрывать улицы. О вододефиците заговорил даже президент страны и поручил столичному акиму "в самые короткие сроки принять системные меры". Власти столицы третий год никак не достроят НФС-3 и обещают решить проблему с водоснабжением после ввода её в эксплуатацию. Что вы об этом думаете?

– Проблема вододефицита в Астане, на мой взгляд, абсолютно не техническая. Проблема в нашем обществе, а именно в наших старых "болячках" – коррупции и неэффективном госуправлении. С одной стороны, дефицит связан с бурным ростом столицы, который можно регулировать. С другой стороны, мы не можем винить людей, которые едут в Астану за лучшей жизнью, в поисках работы. Чиновникам выгодна эта урбанизация, так как чем больше населения, тем масштабнее строительство и возможности выбивать под это бюджетные деньги. Когда речь идёт о финансировании столицы, то все глаза закрываются, а бюджеты открываются. Пожалуйста, берите любые суммы! К примеру стоимость НФС-3, за счёт которой власти обещают решить проблему вододефицита и которую никак не введут в эксплуатацию, увеличивалась несколько раз и на сегодня озвучена сумма в 59,4 млрд тенге.

– Может, это связано с российско-украинским вооружённым конфликтом, санкциями, удорожанием стройматериалов и затруднённой логистикой?

– Во-первых, Казахстан не под санкциями. Во-вторых, на этой станции стоит примитивное оборудование, кое-что из него производят и у нас в стране. Например, в Костанае три года назад построили такую же фильтровальную станцию на 100 тысяч м³ в сутки, и стоила она 10 млрд. А тут почти в шесть раз дороже! Как так?! Там что, золотые задвижки установлены? Проект не стоит таких денег. Я как предприниматель, в 2020 году когда услышал, что будет строиться такая станция, хотел участвовать в её строительстве и построил бы её намного дешевле, причем с применением совершенно другой – более передовой технологии водоочистки.

– У вас уже есть такой опыт?

– Да, я занимаюсь этим не первый год. А именно проектами очистки воды мембранным способом. В частности, для строительства современной насосно-фильтровальной станции мощностью 48 тысяч м³ в сутки в Степногорске в 2020 году мы поставили полную технологическую линию. Общая стоимость этой станции составила 5 млрд тенге.

– Почему не получилось внедрить свой опыт в Астане?

– Дело в том, что конкурс на строительство не проводили. Летом 2021 года было принято постановление правительства, подписанное на тот момент премьер-министром Аскаром Маминым, в котором уже указали подрядчика, технический и авторский надзор. В законе о госзакупках есть норма, согласно которой по такому постановлению можно закупать услуги из одного источника.

При этом постановление принято с отметкой ДСП, то есть для служебного пользования. Оно, по сути, секретное. Непонятно, как постановление может быть секретным, если оно касается водоснабжения населения? На мой взгляд, это было сделано для того, чтобы скрыть от общественности стоимость проекта и имя подрядчика. Договоры по проекту тоже засекречены, госэкспертиза проекта также недоступна общественности.

Мы пытались через официальные запросы получить информацию от госорганов и министерств, но нам не ответили. В итоге станцию до сих пор не запустили, причём внедряют там примитивную и допотопную технологию.

– А что за технология используется в столичных НФС?

– На всех трёх НФС в Астане применяется устаревшая и недостаточно эффективная технология очистки воды. Не вдаваясь в технические подробности, скажу, что это уровень XIX века. Поступает вода с Астанинского водохранилища, в неё добавляется хлор, затем коагулянт, потом вода идёт в отстойники и далее проходит через песчаные фильтры. Потом снова обеззараживается хлором. Иными словами, используется метод постепенного гравитационного осветления. То есть что осело на дно, то и осело. Остальное пошло на фильтры. Если вода изначально мутная поступает в песчаный фильтр, то мутноватой и выходит. Эффективность таких песчаных фильтров зависит от качества исходной воды.

Для сравнения, на песчаных фильтрах расстояние между песчинками 10 микрон, а в наших мембранах 0,02 микрона. Это совершенно другой уровень, так как бактерии и вирусы больше, чем поры в этих мембранах, и они не проходят через них. По этой причине мы не применяем хлорирование исходной воды. А в существующей системе, в том числе в НФС-3, оно применяется, и это ведёт к образованию в воде токсичных, потенциально канцерогенных хлорорганических соединений. И астанинцы вынуждены их потреблять!

– Какие альтернативные источники воды существуют для обеспечения столицы?

– О проекте переброски воды из канала имени Каныша Сатпаева для Астаны говорится уже лет 15-20. Но никак его не реализуют (6 июня экс-вице-премьер Казахстана и бывший аким Астаны Алтай Кульгинов заявил в соцсетях, что проект находится на стадии технико-экономического обоснования. – Ред.).

Второй важнейший проект по обеспечению Астаны водой – строительство водовода с Нуринского подземного месторождения воды возле аула Сабынды, что в 70 км от столицы. Это месторождение подпитывается рекой Нура. В 2019 году получено положительное заключение госэкспертизы на ТЭО, а дальше тишина. До сих пор не могут сделать рабочий проект и начать строить. Но надо понимать, что это проект резервного, а не постоянного водоснабжения Астаны. Это источник на случай того, если, не дай бог, что-то случится с Астанинским водохранилищем и воду из него нельзя будет потреблять. Тогда придётся подключиться к резервному подземному источнику, получать воду в объёме 30 литров в сутки на одного человека и развозить по городу водовозами.

– Чем, по-вашему, усугубляется дефицит воды в столице?

– Вода в Астанинском водохранилище пополняется талыми водами, запасов воды там хватает примерно на год. То есть сколько снега весной растает и воды накопится, эту воду астанинцы и пьют до следующей весны. При этом вода в водохранилище застойная, в конце лета периодически "зацветает", из-за бурного роста сине-зелёных бактерий значительно повышается органическая загрязнённость воды. Согласно применяемой устаревшей технологии первичного хлорирования, в воду добавляется хлор, и на выходе потребители получают убийственный запах дуста.

Но главная проблема не в запахе, это лишь индикатор наличия в воде высокой концентрации побочных продуктов взаимодействия хлора с органическими веществами. Вот на это жители столицы обречены с новой станцией НФС-3. Мы знаем способ, как избавиться от "цветения" водохранилища, но прислушаются ли в акимате и водоканале к нашим рекомендациям, мы не уверены.

Кроме того, по мнению специалистов, из-за старых технологий очистки дефицит ещё больше усугубляется. Песчаные фильтры нужно периодически промывать, и для этого используется очищенная вода. Когда мы помыли этот песок, вода стала грязной. И вот по нынешней технологии, которую используют в Астане, промывную грязную воду сбрасывают опять в голову фильтровальной станции, посылая снова на очистку. То есть получается, что мы месим одну и ту же грязь. От этого страдает качество конечной воды.

В Костанае это давно установлено. Если промывную воду снова посылать на очистку, то вода на выходе становится намного хуже. Поэтому чаще всего эту воду уже не очищают, а просто отправляют в канализацию, потому что в реки её сбрасывать уже нельзя. Это даёт дополнительную приличную нагрузку на канализационно-очистные сооружения. То есть мы 10% воды, которую забираем из водохранилища (а её и так не хватает), просто сбрасываем в канализацию. По нашей технологии, применяемой в Степногорске, мы также вынуждены сбрасывать, но только 2%.

Добавьте сюда большие потери при транспортировке воды из водохранилища и по городу. То есть вода утекает по дырам в трубах. Таким образом, мы теряем воду в процессе транспортировки, очистки и после использования дома – на всех уровнях.   

– Куда девается сточная вода, которую мы ежедневно используем? Она повторно очищается?

– Сточные воды по системе канализации отводятся на очистные сооружения, где проходят механическую и биологическую очистку, в отстойниках проходит осаждение, и после фильтров вода сбрасывается в Есиль. То есть домой эта вода потом уже не приходит. Но это тоже технология очистки, основанная на постепенном гравитационном избавлении от всего вредного за счёт осаждения. Это неэффективный экстенсивный способ очистки, потому что мы только надеемся, что всё вредное осядет. Вода выходит не самого лучшего качества, а сооружения получаются очень громоздкими и дорогими.

– Президент поручил акиму столицы принять системные меры по решению водной проблемы. Если бы у вас были полномочия, с чего бы вы начали?

– Похоже, что первую системную меру осуществил сам президент – снял с должности вице-премьера и бывшего акима Астаны Алтая Кульгинова. Правда, без соответствующей оценки. Теперь надо думать, как сделать более эффективной работу профильных министерств, акиматов, водоканалов в процессе принятия решений по проектам водоснабжения и водоотведения. Ну и приступать к реализации намеченных плановых и экстренных мероприятий.

Первое. Нужно, наконец, построить канал переброски воды в Астанинское водохранилище из Иртыша. Второе. Построить водовод из подземного резервного источника в посёлке Сабынды. Третье. Начать строить НФС-4, но не с устаревшей технологией водоочистки, как у предыдущих трёх станций. Четвёртое. Нужно очищать сточные воды так, чтобы они годились для повторного использования. Например, для городских ТЭЦ, которые потребляют очень много воды, для полива городских территорий, дорог и так далее.  

– В ситуации растущего дефицита воды что мы, население, можем предпринять для более рационального использования природного ресурса?

– Думаю, что у многих сейчас начало формироваться экологическое сознание. Понятно, что воду дома надо экономить. Существует самый действенный способ регулирования потребления – повышение тарифов. У нас вода очень дешёвая. Один кубометр не так давно стоил 48 тенге, а скоро будет стоить 78 тенге. Наверное, это даст какой-то результат. Но более справедливо, на мой взгляд, ввести дифференцированную оплату в зависимости от потребленного объёма. Человек в сутки в среднем потребляет около 100 литров. Когда люди будут платить по счётчику, то будут уже выключать воду, когда зубы чистят и так далее

Кроме того, немаловажен аспект качества воды, которую нам продаёт водоканал. Не могу утверждать, какой процент жителей города пользуется дома бытовыми фильтрами, но, наверное, таких немало. А знаете ли вы, сколько воды (как предполагается, питьевого качества) эти самые бытовые фильтры сливают в канализацию при промывке? Не меньше половины, а то и больше. И это всё ради того, чтобы вода, которую мы употребляем, элементарно не воняла, и ещё, чтобы обезопасить себя от пищевых проблем. Другой пример. Во всех ресторанах Европы, если вы попросите воды, вам, не задумываясь, принесут в графине воду из-под крана. Вы себе представляете такую картину в ресторане Астаны? Нет. Потому что ни один ресторатор, который дорожит клиентами, такого себе не позволит.

– Каков ваш интерес во всей этой истории? Ради чего вы решили вынести проблему с водой в публичное поле?

– Мы писали письма в Министерство индустрии, Счётный комитет, Антикор, Генпрокуратуру по поводу закрытости документации при строительстве и завышенной стоимости. Но ситуация с водоснабжением в Астане приняла критический характер, и мы уже не строим иллюзий, что нам дадут какой-то там проект, а изучаем эту проблематику и делимся опытом во имя будущих поколений. Не хотим, чтобы потомки остались без чистой воды. Да, мы предприниматели, но в этом случае у нас уже нет коммерческого интереса. Мы видим проблемы, которые игнорируются на всех уровнях, и готовы участвовать в их правильном решении.