Эксперт о дефиците электроэнергии: "Виноват KEGOС"

Вернётся ли Казахстан к веерным отключениям электричества, как в 90-е, и как решить проблему дефицита электроэнергии. Об этом в интервью Informburo.kz рассказал профессиональный энергетик, экономист и экс-глава АО "KEGOС" Асет Наурызбаев

– Чем вызван нынешний дефицит электроэнергии в Казахстане?

– В первую очередь спросом на электроэнергию со стороны майнеров. Плюс возросло потребление других потребителей – например, построен целый новый город в Туркестане.

– Эксперты и Минэнерго могли спрогнозировать дефицит? Как вы считаете, им было известно о предстоящем кризисе?

– Конечно, дефицит можно было спрогнозировать. Есть выдача технических условий на присоединение. KEGOС должен был рассчитать режим потребления, прежде чем выдавать майнинговым фермам разрешение на присоединение. Если бы он не выдал техусловия, был бы неудовлетворённый спрос, а не дефицит. А когда возникает неудовлетворённый спрос, должны появиться новые источники электроэнергии. Их можно было сделать путём создания солнечной генерации на юге страны. В этом году аукцион на солнечную генерацию проведён всего на 100 МВт. Если бы провели на 1500 или 2000 МВт, вопросов не было бы. Поэтому ситуация, к которой мы сейчас пришли, сложилась исключительно по вине KEGOС.

– Каков ваш прогноз, вернёмся ли мы к веерным отключениям, как в 90-е годы?

– Если будет холодная зима, то возможно. Но сейчас всё идёт к тому, чтобы отключать майнеров. С точки зрения технологической готовности, майнинговые фермы самые готовые к отключению в часы пик. Думаю, как начнётся нагрузка на систему, их будут отключать.

Читайте также:

• Эксперт Всемирного банка: Казахстан может заработать на майнинге
• Токаев: Впереди маячит дефицит электроэнергии
• В сёлах Жамбылской области будут регулярно отключать электричество

– Каким вы видите выход из ситуации. Понятно, что в долгосрочной перспективе нам надо искать новые источники энергии – строить газовые электростанции, развивать ВИЭ, решить вопрос с АЭС, но что можно сделать сейчас?

– Сейчас можно только ограничивать потребителей установленными законодательством нормами. Надо также наращивать объём возобновляемой энергии. Самые быстро устанавливаемые станции – солнечные. Поэтому надо объявить внеочередные аукционы на солнечную энергетику и весной строить станции на сотни МВт. Вопрос дефицита электроэнергии будет закрыт.

– Кого и каким образом надо ограничивать в потреблении?

– Есть разные нормативы, которые предусматривают ограничения в случае нехватки энергии. В соответствии с методикой подачи заявок суточных на нагрузку, потребление не может превышать возможности энергосистемы. Однако KEGOС надавал подключений, и в пиковые часы происходит превышение заявленных режимов, соответственно срабатывают противоаварийная автоматика, которая работает не в юридической, а в технологической логике. И отключаются от подачи энергии не те, кто, например, не платит или последний в очереди, а те, чьё отключение сохранит надёжную работу энергосистемы.

Может так получиться, что дефицит на севере, а отключается южный регион. То есть отключать будут по правилам энергосистемы.

И чтобы этого не произошло, будут ограничивать майнеров. Никого другого сейчас нельзя отключить, и вот почему. Да, майнинговые фермы потеряют деньги на время пиковых часов. Но мы не можем отключить металлургический завод, который получит застывший металл, например, или население, потому что это приведёт к росту социального напряжения. Поэтому майнеры – кандидат номер один на заклание в этой ситуации.

– Чем думали власти, когда разрешили майнинг? Если мы их ограничим, это приведёт к ухудшению инвестиционного климата. Разве так можно с иностранными инвесторами поступать, особенно сейчас, во время всемирного коронакризиса?

– Сейчас не до жиру. Не думаю, что ограничения как-то скажутся на инвестклимате. Если встанет выбор между отключением одного района, где проживают тысячи человек, и майнинговой фермой, надо отключать ферму.

Когда отключают район, это значит, что какой-то майнер зарабатывает деньги. Поэтому надо настаивать на отключении майнеров в пиковые часы.

Как выдавали разрешение майнерам, нужно было спросить KEGOС. Я тоже не понимаю, как можно было выдавать разрешения на подключения майнерам в условиях, когда энергетические режимы не могут обеспечить приток и генерацию энергии в необходимых объёмах.

– Какую роль в нынешних проблемах играет износ инфраструктуры, в частности сетей KEGOС?

– Никакого сверхизноса нет. Инфраструктура долговечна.

– А сколько электричества теряется при транспортировке и как можно решить эту проблему?

– Очень высокие потери в АЖК ("Алатау жарык компаниясы", электрические сети Алматы и Алматинской области), почти в два раза выше, чем в других странах. Мы требовали, чтобы АЖК в своей инвестиционной программе откорректировал свои высокие нормативы потери электроэнергии до 5-6%, как в развитых странах. Но Антимонопольный комитет ничего не сделал, и у нас, общества, нет рычагов, когда АЖК игнорирует требование общественности по снижению потерь, и эту проблему надо решать. Потери электроэнергии оплачиваем мы, потребители, потому что АЖК ничего не делает. 

Читайте также:

• Почему в регионах отключают электричество, объяснили в KEGOC
• Мирзагалиев об отключениях электричества: Минэнерго категорически против таких мер
• "Серые" майнеры воровали электричество в Караганде

– Почему в Казахстане слабо развиты энергосбережение и энергоэффективность?

– У нас тарифы устанавливаются не рынком, а вручную, то есть министром энергетики. Антимонопольный комитет часто преследует политические цели, устанавливая тариф. Они занижают тарифы для населения, и завышают его для бюджетников. Всё это приводит к тому, что

цена на электроэнергию в Казахстане – самая низкая в мире,

именно поэтому, кстати, мы и стали привлекательны для майнеров. А при низком тарифе невозможно работать на энергосбережение. Нам нужно, как в развитых странах, где большие счета за отопление, интернет и электричество, не сдерживать тарифы для всех, в том числе для богатых людей и майнеров. Что касается наименее защищённых слоёв населения, то им нужно оказывать адресную помощь в оплате счетов.  

– А сколько должна стоить электроэнергия?

– Начать нужно с подъёма цены – на оптовом рынке должно быть от 14 тенге за кВт*час, в рознице в Алматы – 24-26 тенге. Это можно сделать через введение углеродного налога на угольные станции до 4-5 тенге за кВт*час. Кстати, за счёт этого налога можно помогать малоимущим. Тогда мы постепенно придём к правильной экономической логике, которая позволит заниматься энергоэффективностью.

– Как вы оцениваете работу системы обмена электроэнергией с соседними странами? Насколько эффективна эта система?

– Между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном с давних лет существует система обмена электроэнергией в обмен на сбросы воды. Система работает криво. Какой-то непонятный поставщик поставляет уголь в Кыргызстан, почему-то "АлматыЭнергоСбыт" является трейдером для межгосударственных операций. Сейчас всё это выглядит так, что покупатель алматинской электроэнергии кредитует киргизскую энергосистему. Очень непрозрачная система, некрасивая история. Систему нужно делать прозрачной.

Читайте также:

• В Казахстане исключат непродуктивных посредников на рынке электроэнергии, что скажется на тарифах
• Для майнинговых ферм предлагают ввести повышенный тариф на электроэнергию
• В Кыргызстане отрицают намерения передать бишкекскую ТЭЦ на аутсорсинг казахстанской компании