Автор Уятмена и Распили Екиматовны рассказал о судьбе карикатуры в Казахстане

Мурату Дильманову 45 лет. Он уроженец села Шиели Кызылординской области. Живёт в Алматы. Рисует в стиле станковой и компьютерной графики. Создаёт острые карикатуры на злобу дня. Также рисует портреты, комиксы, выступает иллюстратором.   

– Мурат, как часто вы бываете в столице? Обычно алматинцы не очень любят сюда приезжать.

– Я, кстати, вытравил из себя этот снобизм и сюда с удовольствием приезжаю, потому что здесь очень много приятных людей, с которыми хочется общаться. Для меня город – это не архитектура, а прежде всего люди. Ты приезжаешь к людям, тебе хорошо, и ты не замечаешь минусов, которые есть у каждого города.

– Когда вы начали рисовать?

– С 11 класса и с тех пор ни разу не пожалел об этом. Хотя это не денежная профессия, я доволен жизнью и счастлив. Начал с академической базы, с классической европейской школы, а дальше уже пошли мысли. После школы окончил АГУ имени Абая в Алматы по специальности "Учитель ИЗО и черчения" с правом рисовать. После универа я забросил на время рисунок. У меня был небольшой салон по казахскому прикладному искусству.

– А как пришли к карикатуре?

– Этот этап случился с появлением "Фейсбука". На тот момент у меня был небольшой опыт сотрудничества с изданиями и возможность работы с карикатурой. И тут пропала нужда в периодике и промежуточных утверждениях редактора, корректора, выпускающего редактора и учредителя. Между мной и зрителем больше никого не было. Вот тогда всё это и стало во мне сильно развиваться.             

– Судя по вашим работам, это не политический заказ, а объективный взгляд на происходящее. Что вы получаете от создания карикатур?

– Ну, объективностью я бы это не назвал. Всё, наоборот, очень субъективно (смеётся). Объективность – это когда ты хотя бы несколько сторон показываешь. Но и то, это сомнительная объективность. А здесь только моё мнение, так как я на карикатуре не зарабатываю. Это моё хобби и, можно сказать, иногда – гражданская позиция. Карикатура – это то, как я мыслю. То есть низ айсберга – это много чего, а вершина – это визуализация. 

– А как рождается карикатура?

– Это опыт. Фотограф-репортёр снимками выхватывает самое интересное с какого-то события, на его взгляд, у меня – то же самое. Есть линейка историй, которая была до этого, и ты уже опираешься на неё, как на фундамент, чтобы построить что-то ещё. То есть нужно закладывать сразу несколько "доньев" на одну единицу мысли. Карикатура не терпит плакатности и линейности. Её сила в том, что ты можешь развивать мысль по-разному.  

– Часто их у вас покупают?

– Не смешите меня. В Казахстане их не покупают. Это не то место, где нужна карикатура. Я не знаю ни одного карикатуриста в стране, который бы жил за счёт карикатуры. У меня есть очень хороший коллега – титан казахстанской карикатуры Галым Боранбаев, который занимает призовые места на международных конкурсах, но в Казахстане он никому не нужен. И это так обидно и жалко, что он не может монетизировать свои мощные работы.   

– Почему карикатура не востребована?

– В Казахстане это вымирающий жанр. Он не нужен, он не коммерческий и не монетизируется. Ещё два поколения, и в стране карикатуры не будет вообще. Это связано с тем, что нет политической жизни и интересы не сходятся. Сила карикатуры в том, чтобы оказаться между двух интересов. Когда она попадает между молотом и наковальней – это искра. В этом её и ценность.   

– А почему тогда стоит заниматься этим?

– Да не стоит заниматься этим. Я студентам всегда говорил, можете не рисовать – не рисуйте. Зачем себя мучить? Мемы, демотиваторы или какие-то новые жанры ещё, наверное, будут существовать, но карикатура изживает себя у нас.

Хотя в США или во Франции до сих пор мощная школа карикатуры. Тот же Charlie Hebdo. Три-четыре года назад у меня спрашивали: если бы туда позвали, пошли бы? Я тогда отвечал, что нет. А сейчас я бы задумался.     

– Почему тогда нет?

– Тогда мне хотелось здесь что-то менять.   

– Вы говорите Charlie Hebdo. А как быть с чувствами тех же верующих, которые задевают карикатуры?

– Чтобы ты ни делал, ты всегда будешь кому-то не нравится. То есть если даже ты просто существуешь и ничего не делаешь, ты всё равно кому-то не нравишься.

Жизнь ведь – это постоянная толкучка. Каждый для себя выбивает права. Даже малыши, появившись на свет, кричат, требуют, и родителям это не нравится. И что теперь делать?

Поэтому всё, что придумал человек, нужно критиковать, и ничего страшного в этом нет. Как ни крути, религия – это выбор человека. А если вы в светском государстве, то вы прежде всего гражданин и уже потом мусульманин, католик или протестант. Уважай других граждан, а так – хоть в покемона верь.

– Были ли у вас неприятности из-за ваших карикатур?

– Нет. Я ни с кем, ни в одной команде и не думаю о себе слишком многого.   

– Вы ощущаете перемены во власти и в целом в стране?

– На мой взгляд, ничего особо не изменилось. Только ментально люди стали меняться. Наверху во власти я изменений не вижу.

– Ментально в каком плане люди начали меняться?

– Люди стали чаще требовать то, что им положено, и созревать как гражданское общество.

– Какими проектами занимаетесь сейчас? Есть ли среди них коммерческие?

– Коммерческих сейчас всё меньше и меньше. Я всё реже беру заказы. Не хочется с ними работать. Рисую то, что хочу и когда хочу. И это позволяет мне быть счастливым.

– А на что жить?

– Я делаю свою небольшую авторскую "сувенирку". Это авторский мерч: стикеры, магниты, футболки, постеры. Ничего оригинального, только мои иллюстрации. Насколько это возможно, я это монетизирую. Не скажу, что сильно успешно. Это не много денег. Мне на жизнь хватает.

– Как вам архитектура Нур-Султана?

– Вот этот ЖК (показывает на ЖК "Изумрудный квартал") мне очень нравится. А вот этот (ЖК "На Водно-зелёном бульваре") просто бесит. Местами, локально, в столице архитектура прямо очень сильная. Но очень много и нелепых вещей. Это все похоже на Карго-культ, когда  африканские диктаторы рядятся, имитируя научные достижения соломенными самолётами.

– Что происходит с современным искусством в Казахстане?

– Худо-бедно что-то происходит. Я бы не сказал, что оно сильно развивается. То есть всё по отдельности по чуть-чуть развивается, но глобального развития я не вижу. У нас нет институциональности. Пациент скорее жив, чем мёртв.

Хотя нужно разделять разные направления. Например, художники современного искусства очень политизированы в отличие от традиционных художников, которые пытаются поймать эпоху за хвост.

Традиционалисты чаще рисуют в двух направлениях: это либо "Вера. Надежда. Любовь" или "Кони. Горы. Юрты". Художник-батыристы – это отдельная каста. Их очень любят. Это такая сафроновщина локального масштаба. То есть люди, косплеющие казахскую аристократию.

Мне нравится, как у нас развиваются графити и стрит-арт искусство. Чаще они вообще не политизированы. Зачастую это на грани вандализма и искусства. Но для любого полицейского это вандализм.   

– Какими своими работами вы гордитесь?

– Я горжусь двумя своими персонажами, которые стали нарицательными. Это Уятмен (персонаж, созданный Дильмановым, чтобы высмеять нарастающую в обществе склонность к осуждению и выискиванию недостатков. Слово состоит из двух частей – "уят" (стыд) и "мен" (человек). – Авт.), когда я визуализировал центрально-азиатское социальное явление. И второй образ – Распиля Екиматовна. Журналист-публицист Салима Дуйсекова придумала её душу, а я создал тело. И она ожила, когда мы соединили их. По сути это коллективный образ.

– С Уятменом понятно, а как появилась Распиля Екиматовна?

– Сначала я написал пост о том, что при строительстве EXPO обвалился мост, и сделал работу, в которой предположил, что по этому мосту пробежался Распилбек, и поэтому мост и обвалился. Я спросил у пользователей, как бы звали его жену, и самое интересное началось в комментариях. Кто-то предложил имя Распиля. Мы давай смеяться и дальше развивать эту тему. Поначалу отчество Распили было Акиматовна, но это было слишком явно, и получилась Екиматовна. В итоге всё зафиксировалось и ушло в народ. Я уверен, что такие персонажи существуют в реальной жизни и они появляются, если правила игры в обществе не являются одинаковыми для всех.

Читайте также:

• Автор столичных муралов: "Неважно, кто тебя спонсирует, главное, что ты несёшь для народа"
• Бывший архитектор столицы: Город застраивают не архитекторы, а менеджеры