Анатолий Рябцев: Почему закон о безопасности водохранилищ упорно блокируют уже 10 лет?

Страну топит, новости о паводках приходят из разных регионов республики. Казахстанцы задаются вопросом: действительно ли это стихия, с которой невозможно справиться, или её всё-таки можно было предотвратить? Об этом, а также о том, почему в масштабах бедствия винят "Казгидромет", почему под водой из года в год оказываются одни и те же районы, должен ли кто-то отвечать за прорыв насыпной дамбы в Атбасаре и почему срочно нужно принимать закон о плотинах, рассказал Анатолий Рябцев.

Известный мелиоратор, доктор технических наук, с 2002-го по 2009 год ещё и руководил Комитетом водных ресурсов – как раз курировал водный вопрос и занимался строительством гидросооружений. За одно такое даже был осуждён по статье «Превышение должностных полномочий». Рябцев хотел уложиться в сроки госпрограммы по ремонту насосных сооружений канала имени Сатпаева (Иртыш – Караганда), который обеспечивает питьевой водой и Астану. И поэтому оперативно взялся и решил вопрос, который не должен был решать.

Рябцева приговорили к четырём годам тюрьмы, посадили, однако выпустили раньше срока по УДО. Но быть первоклассным специалистом в области гидрологии он, конечно, не перестал. И сейчас является генеральным директором профильного проектного института "Казгипроводхоз". Эксклюзивное интервью с Анатолием Рябцевым записали для Informburo.kz наши партнёры – "Открытая Азия онлайн"

– Вы, наверное, тоже следите – в соцсетях, везде паводки обсуждаются. И сейчас самый главный спор вокруг того, можно ли их предотвратить. Одни склоняются к тому, что это всё-таки стихия, с которой сложно бороться, а другие считают, что доводят до этого не предпринятые вовремя меры. Каково ваше мнение как профессионала?

– Мы как профессионалы действительно следим за этими событиями и очень тревожимся из-за того, что сегодня происходит. Потому что там человеческие трагедии. Когда затапливаются населённые пункты и наносится огромный ущерб, это нами очень болезненно воспринимается. Тем более, что ряд моих коллег долгие годы уделяет этому внимание – водным ресурсам. На ваш вопрос я хочу так сказать: здесь сочетание, конечно, и безалаберности, и несогласованности ведомств, которые отвечают за вопросы, связанные с безопасностью, в том числе водной безопасности. Ну и в немалой, а может быть, даже в большей степени – это природный фактор всё-таки. Недавно в Парламенте выступал Божко, который полностью всё перевёл на природный фактор. Это, конечно, может быть, и обоснование, но не до конца правильное. Если бы были более согласованные действия… Я приведу только один пример. "Гидромет" – организация, которая должна предупреждать, предсказывать и, может быть, даже предвосхищать события, которые сейчас происходят.

– На "Казгидромет", кстати, все и грешили, что они не предупредили вовремя …

– Хорошо, что они хоть сознались, что по трём водохранилищам – Астанинскому, Самаркандскому и Топарскому – они не дали достоверный прогноз. А во что это вылилось? Хорошо, что Астана осталась сухой. Это потому, что заранее была построена улавливающая дамба, контррегулятор, который позволил сохранить Астану. А если бы этого не было? Вячеславское водохранилище переполнено, вода с огромной водосборной площади скатилась. А почему это произошло? Только по одной причине. Конечно, запас снега всегда бывает – большой, хороший. В тех местах, целинных, снег всегда был и будет. Но надо следить за землёй. Если земля промёрзшая, и плюсовые температуры днём и ночью, то жди большого паводка. Это все знают. По крайней мере – специалисты. В том числе "Гидромет" должен был давно предсказать: ждите большого паводка, потому что земля промёрзла, она не успеет оттаять, она не сможет принять воду, которая скатывается с полей.

– По-моему, это было очевидно, учитывая, какая была зима, даже неспециалисту…

– Ну, знаете, бывает по-разному. Неспециалисту нельзя оценить. Потому что бывает, что большой снежный покров, но земля отходит… В данном случае мы везде наблюдаем – и в Актюбинской, и в Костанайской областях, в Северном Казахстане – что промерзание было существенным. И везде это происходит, значит, по всей территории Казахстана – а у нас площади огромные – вода собирается, и ей надо куда-то деваться. Разгрузка нужна. У нас застройка небольшая, лесистости практически нет – воде негде задержаться, она просто скатывается. Другой вопрос – мы наблюдаем, что затапливаются, в общем-то, одни и те же населённые пункты с какой-то периодичностью. Значит, надо продумать систему защиты этих населённых пунктов.

– Прошлые годы было то же самое…

– Десять лет может не быть паводка, а на одиннадцатый придёт. Как сейчас: пришёл, размыл, принёс огромный ущерб. Посмотрите. Если бы эти деньги, на которые сегодня ущерб нанесён, были направлены на предотвращение, наверное, мы бы всё сохранили. То же самое было раньше по Сырдарье, вы знаете, но строительство Коксарайского контррегулятора сняло проблему. И то – не до конца. В этом году река Арысь, она у нас не зарегулирована: в Каратауских горах запас снега был большой, два-три среднемноголетних уровня, это очень солидный запас – тоже надо было предусмотреть. Я был там две недели назад, когда населённые пункты топило. Правда, меры приняты, люди ходят, ЧС работает, но этого недостаточно. Вода – она имеет стихийное начало. Вода страшнее огня. Пожар можно затушить – воду не остановишь. Надо заранее продумывать, как её остановить.

– Я правильно вас поняла, что продумать и избежать таких последствий всё-таки можно было?

– Естественно. По крайней мере смягчить – давайте немножко другой термин подберём. Смягчить ситуацию, конечно, можно было бы. Но эта несогласованность действий… У нас три органа, которые прямо или косвенно отвечают за безопасность: это МЧС, который, как вы знаете, стал комитетом, но это не снимает ответственности; это Комитет по водным ресурсам Министерства сельского хозяйства; это "Гидромет". "Гидромет" должен дать прогноз, Комитет должен был просчитать, где и в каких объёмах могут пройти паводки, и подсказать, где надо построить дамбы. А МЧС должен был, слушайте, население предупредить вовремя, технически обеспечить вывоз, выгон скота, обеспечить инженерные сооружения. Если бы всё согласованно было сделано, может быть, ущерба было бы не столько.

– По поводу сооружений. Как вам атбасарская насыпная дамба?

– Я не хочу давать оценку. Трудно сказать, кто виноват. Проектировщик, который неправильно предусмотрел, не рассчитал расходы, которые придут? Строитель недобросовестный? Вероятно, он – я не могу утверждать – построил дамбу, которую размыло. Ну, и уровень – он превысил многолетние результаты: на пять метров раньше поднималась, а тут больше пяти метров в этой речушке вода поднялась. Запас снега, видимо, был очень большой. Природный фактор сыграл свою роль тоже. Поэтому обвинять сегодня я бы воздержался. Комиссия создана, она даст свою оценку.

– Карагандинская область, Актюбинская регулярно оказываются затопленными. Там уже следовало бы построить дамбы, отводы?

– Как я уже говорил, конечно, нужен перечень этих населённых пунктов. Может быть, отдельные мероприятия подготовить на республиканском уровне… И эти населённые пункты заранее обнести определёнными дамбами, обвалованиями…Президент в одном из своих выступлений очень точно сказал, что надо нашу весеннюю воду, которая приходит и разрушает, направить на благо людей. То есть – собрать её в какие-то мелкие водохранилища, накопители, а потом перераспределить. А вы посмотрите, сегодня эта вода куда уходит? Большая часть уходит в Российскую Федерацию – и по Костанаю, и по Актобе, и по Северному Казахстану, потому что река Ишим туда уходит. Она там тоже блага не приносит. Город Ишим находится в пойме и практически всегда затапливается. В этом году он тоже будет затоплен – кроме наших населённых пунктов, которые в Северном Казахстане находятся тоже в пойме. Всегда население стремится к реке ближе. И в результате вот такие последствия серьёзно сказываются на материальном состоянии этих людей. Ну, представьте, если сейчас дом затопить – что будет? Конечно, надо будет всё сушить, менять: и полы, и, может быть, стены, потому что они тоже размокнут, если это глиняный кирпич. Поэтому надо смотреть на эти вещи более серьёзно. Я думаю, что мы в состоянии, и в стране есть возможности, ресурсы, продуманно подойти к этому вопросу. Я знаю, что избежать на 100%, может быть, не удастся, потому что вероятность возникновения есть в разных местах, в разное время, учитывая количество осадков, промерзание грунта – целый же набор фактов влияет на такие события. Но то, что мы должны предвосхищать эти события, – это безусловно.

– Нас всех потрясла кызылагашская трагедия, ужасная, до сих пор с содроганием вспоминаем. Она показала, что водохранилища многие в частных руках, они не контролируются, там вовремя не спускают воду. Там же вообще разводили рыбу, в Кызылагаше. Буквально в позапрошлом году сель был в Каменке – там тоже проблемы возникли с плотиной. Казалось бы, это должно было насторожить. Обещали ещё после Кызылагаша – 7 лет прошло – что каждое водохранилище будет проверено, каждая дамба укреплена. Вы работали долгие годы, знаете, в каком они состоянии. Занимается ли ими кто-то сейчас, нужно ли их перестраивать?

– Вы, конечно, правильный вопрос задаёте. У нас много, действительно, сооружений, которые вообще не имеют собственника. Небольшие дамбы для водопоя скота сделали летом, потому что воды не хватает, а осенью забыли разобрать. Этот ключик, который запрудили, находится выше в горах, допустим, а посёлок – ниже... Как это было в Жамбылской области лет пять назад. И пришёл паводок, слушайте, пришла эта талая вода, смыла эту дамбочку – и 300-400 тысяч кубов воды затопили пол-посёлка. Кто виноват? Дамба ничья – посёлок пострадал. Видите, человеческий фактор здесь сыграл свою роль. Что касается Кызылагаша – я эту трагедию хорошо знаю. Это вы спутали с Кокпекты в Карагандинской области, где разводили рыбу. А потом ущерб был нанесён, и люди пострадали, вы помните.

- В Кызылагаше, мне кажется, тоже разводили рыбу...

- А в Кызылагаше занимались орошением. И, действительно, там был частник, использовал водохранилище, которое не было сдано в эксплуатацию – и вот результат бестолкового использования. Затворы были не электрофицированы. Руками быстро такой затвор не поднимешь. И в результате произошла трагедия. Сейчас уже есть проект, его наш институт разработал – для восстановления этой плотины. И это водохранилище есть в программе на восстановление – с этого года, вероятно, начнут восстанавливать эту плотину, чтобы люди могли пользоваться водой для орошения. Вы правы, что после трагедий кокпектинской и кызылагашской и Комитет по водным ресурсам, и МЧС занимались инвентаризацией этих объектов. На водохранилищах сейчас – более или менее – наведён порядок... После таких вещей... Крупные водохранилища все находятся в республиканской собственности, и Комитет по водным ресурсам у многих областей принимает сейчас на свой баланс эти сооружения. Работа проводится. Я думаю, что в ближайшее время здесь будет наведён порядок. А вот с мелкими, внутрихозяйственными объектами – нужна какая-то нормативная, правовая база, которая обязывала бы собственников принимать определённые меры для избежания таких трагедий. Я надеюсь, что эти случаи на законодательном уровне будут рассмотрены. Например, закон о безопасности плотин. Мы хотели его внести. Ещё в мою бытность председателем комитета в 2007 году мы внесли его. Нас не поддержали: "Зачем закон нужен отдельный? Включите его в Водный кодекс!" Но Водный кодекс – это совсем другой документ, это основополагающий документ, и в него нельзя включать такое. Наши соседи – Узбекистан имеет этот закон, Таджикистан имеет, Россия имеет. Мы в этом году несколько раз инициировали, но опять-таки нас не поддержали. А сегодня мы пожинаем плоды. Ведь в этом законе должна быть вся методика расписана – кто за что отвечает. Есть ответ, вы можете с ним ознакомиться, почему не поддержали: есть более важные законодательные акты, опять там ссылка, что его надо объединить с каким-то другим законом. Это очень неправильно. Здесь надо думать о безопасности. На самом деле. Есть международный, утверждённый ООН закон, рамочный закон о безопасности гидротехнических сооружений. Потому что в мире происходит очень много чрезвычайных ситуаций, связанных с разрушением водохранилищ, гидроузлов и так далее. Поэтому и были рекомендованы международным сообществом такие законы в каждой стране. У нас, конечно, территория огромная, климат непредсказуемый, тем более, последние потепления сегодня сказываются, вы сами видите. Ночью и днём температуры плюсовые – вот вам, пожалуйста, трагедия!