Прощай, Национальная компания «КазМунайГаз»!

Сколько компаний входит с состав КМГ, широкой общественности не известно. На слуху лишь несколько – Разведка и Добыча, Торговый дом, Казтрансойл, Казтрансгаз, Казмунайтениз, КИНГ (проектный институт) – вот, пожалуй, и все. Каждый из них – тоже как матрешка, внутри масса всяких «дочек» и «внучек». И каждый – вполне самостоятельная структура. Кроме, пожалуй, Казмунайтениза, который ничего не зарабатывает, а лишь тратит деньги на поиски морской нефти (пока, кстати, безрезультатно).

И кто сказал, что для управления этими самостоятельными компаниями нужна такая «надстройка», как Национальная компания «КазМунайГаз»? Почему они не могут входить напрямую в состав Фонда «Самрук-Казына»?

Ликвидируется целое звено с огромным аппаратом численностью человек в 500 как минимум. Некогда выросший из Казахойла КМГ сильно изменился. Основатель Национальной нефтегазовой компании Нурлан Балгимбаев, являющийся ныне советником президента, в своей записке на имя главы государства невысоко оценивает трансформированную структуру КМГ:

«В НК «КазМунайГаз» при наличии четырех вице-президентов имеются 12 управляющих директоров с полномочиями, аналогичными заместителям первого руководителя. К ним в качестве субординированных должностей учреждены 11 должностей исполнительных директоров. В результате принятие решений затягивается на месяцы из-за внутренних процедур согласования, итогом является снижение оперативности и управления производством, размывание ответственности должностных лиц, отставание от процессов в экономике в целом».

Записка, которую я цитирую, давно ходит по рукам в Астане и, похоже, является подлинной. Кстати, только из нее журналисты узнали о наличии в КМГ четырех вице-президентов, потому что вывешенная на сайте КМГ структура показывает всего двух.

Но мы отвлеклись. Всех этих бастыков, их «замов» и «помов» легко можно ликвидировать вместе с иерархической структурой, и отрасль только вздохнет облегченно. А все свои планы, бюджеты и прочие дела КТО, КТГ и другие нефтегазовые компании, принадлежащие государству, пусть согласовывают напрямую с «Самруком-Казыной».

Опять же – возникнет экономия. Прежде всего – по зарплате. Во-вторых – по расходам на машины, канцелярию, командировками (кстати, эти 27 человек, упомянутые в цитируемой записке, летают исключительно бизнес-классом).

Не секрет, что почти все «дочки» КМГ платят «маме» за управление – так называемый «менеджмент фи» – «управленческий гонорар». Если помните, еще в 2005 году депутаты подняли по этому поводу крик, и выяснилось, что только РД КМГ платит нацкомпании 11 млрд тенге. Не знаю, как все устроено сейчас, но, очевидно, КМГ платит аналогичные деньги ФНБ «Самрук-Казына». Может, сэкономим и на этом? Пусть РД и прочие платят напрямую фонду?

Конечно, сначала придется кое-что оптимизировать в структуре. Например, все нефтеперерабатывающие активы сосредоточены в Торговом доме КМГ. А вот добывающие разбросаны. Частью управляет сама нацкомпания (кстати, специалисты говорят, управляют из рук вон плохо), часть передана в РД. Морские проекты «сидят» в Казмунайтенизе включая долю в Кашагане, отспоренную у иностранцев. Доля в КТК – Каспийском трубопроводном консорциуме – напрямую принадлежит КМГ, как и доля в ТШО. Но эта проблема не стоит выеденного яйца. Все добывающие активы надо передать РД КМГ, и не важно, море это или не море, тем более, что у них есть деньги, так что можно и продать, трубопроводные активы отдать в Казтрансойл, нефтехимические проекты – Торговому дому. Всю непрофильную ерунду типа баз отдыха, санаториев в Грузии и проч. – отдать в частные руки. И будет вам чистая и понятная структура, контролируемая ФНБ.

Мне скажут, что КМГ занимается не только управлением. Давайте почитаем, что сказано об этом на ее сайте. Среди основных целей, действительно, есть «увеличение экономического эффекта от реализации крупных нефтегазовых проектов (Тенгизский, Карачаганакский и Северо-Каспийский проекты)». Причем тут вообще получается чепуха: с одной стороны, КМГ является акционером в ТШО и Кашагане, с другой – полномочным органом там же. То есть сам себя контролирует. Полномочным органом должно быть Министерство энергетики. Тем более, что в Карачаганаке нет нашей доли, и влияние КМГ не чувствуется. Достаточно назвать пример поселка Березовка, жители которого за защитой от экологического вреда обращаются даже к иностранным организациям, но только не в нацкомпанию. Да и глобальные вопросы, такие, как отсрочка развития Газового проекта, решаются через МЭМР, о чем недавно Мынбаев докладывал в парламенте.

Надо еще иметь в виду, что НК КМГ – организация непрозрачная, закрытая и обществу неподконтрольная. Известно ли вам, например, что в состав Совета директоров КМГ входят иностранцы – независимые директора? А кто они такие? Как туда попали? Чьи интересы там представляют? Этой информации вы нигде не найдете.

Точно так же нигде вы не найдете информации об эффективности деятельности НК КМГ как управляющей структуры – только консолидированная финансовая отчетность. То есть управляющая компания прячет свои убытки в доходах «дочек», и никто ее не может в этом упрекнуть – все по международным стандартам финансовой отчетности!

Слоган НК КМГ гласит: «Ясность целей – реальность дел». Но, как мы видим, ясности в том, с какой целью сохранено ненужное промежуточное звено, сегодня нет. А потому надо ли нам удивляться отсутствию реальных дел, обозначенных самой же компанией – в деле содействия развитию нефтехимических производств с высокой добавленной стоимостью, увеличения экономического эффекта от реализации крупных нефтегазовых проектов или на худой конец в вопросе построения высокоэффективной нефтегазовой компании. Потому и миссия НК КМГ – обеспечение максимальных выгод для Республики Казахстан от участия в развитии национальной нефтегазовой отрасли – по определению невыполнима.

Хватит ли смелости и решительности Кариму Кажимкановичу поставить вопрос именно в такой плоскости? Если его стремление выполнить поручения президента РК искренне, то хватит. Если все будет сделано опять для галочки – нет. Ибо в эпоху сокращения зарплат топ-менеджерам лучше не перекрывать источник поступления наличности.