Контр-адмирал Ратмир КОМРАТОВ: «Демократия должна быть управляемой»

– Ну и с чего начнем наш разговор? – пытается брать инициативу в свои руки заместитель министра обороны.

– С главного, конечно, господин контр-адмирал. С того, чем живут сегодня войска и что происходит в самом Министерстве обороны.

– Если вы хотите что-то конкретно уточнить по заместителю начальника главной финансовой инспекции МО РК полковнику Башаеву, то вынужден вас огорчить. Пока ничего сказать об этом офицере не могу, разбираемся еще. Я лично с ним пока еще не встречался, в глаза не смотрел, вопросы не задавал, времени, к сожалению, не было, потому, правда, не обессудьте, нечего сказать.

Чтобы читателям «Мегаполиса» было понятно о чем речь, напомню: в 2001 году со счета МО РК путем мошеннических действий ряда лиц было похищено 37 млн 300 тыс. тенге. 23 апреля 2004 года на суде под председательством судьи Калиева Т.А. было доказано, что начальник управления бухгалтерского учета, отчетности и методологии департамента экономики и финансов МО РК К.Б. Башаев «ненадлежащим образом, выполняя возложенные на него функциональные обязанности, в результате халатного отношения к службе, не проверил по учетам кредиторской задолженности МО РК и достоверно не убедился о наличии задолженности МО РК перед ТОО «S.I.V. LTD» на сумму 37 млн 300 тыс. тенге». Деньги со счета МО РК были сняты неизвестными лицами и похищены. Согласно приговору военного суда Акмолинского гарнизона К.Б. Башаев был приговорен к трем годам лишения свободы, однако был тут же амнистирован и даже вернулся на службу в главную финансовую инспекцию в качестве заместителя начальника. После публикации в «Мегаполисе» материала об этом факте в Министерстве обороны многие генералы и полковники схватились за головы: «Как же это могло случиться?! Неужели опять проглядели?»

– Ратмир Алимханович, 17 июля, став заместителем министра обороны, вы первым делом инициировали создание целого департамента военно-технической политики. Какая же главная цель этого департамента?

– Цель одна – определение военно-технической политики в Вооруженных силах и других силовых структурах. То есть определение того, что именно нам необходимо отремонтировать, что модернизировать, а что закупить. Поскольку транжирить государственные деньги мы права не имеем, то должны точно представлять, что, где и за сколько приобретать то или иное военно-техническое имущество.

– Проводить тендеры, где победители известны заранее? Потому что отметились вовремя перед тем, кем нужно?

– Я вообще против всяких тендеров в армии. Должен быть создан единый гособоронзаказ. То есть Министерство обороны определяет и заказывает то, что ему необходимо, а гражданское ведомство, скажем, Министерство индустрии и торговли проводит все процедуры, связанные с различными конкурсами и поставляет необходимый товар. Тогда у военных людей не останется никакой почвы для провокаций. Все будем честными и чистыми и станем заниматься делом, а не интригами и тендерными разборками.

– После случая в Жетигене, где капитан авиационной базы убил своего сослуживца и завладел его табельным оружием, в войсках снова собрали из ружейных комнат пистолеты и сдали все на склад. Офицеры в наряд вынуждены заступать безоружными. Как же можно оставить без надежной охраны зенитно-ракетные комплексы С-300?! В таких условиях любой проходимец ими может воспользоваться.

– Краски сгущать не надо. В частях постоянной боевой готовности оружие есть и все охраняется как положено. Официально заявляю, где это необходимо – стрелковое оружие имеется, где его быть не должно – собрали и сдали на склад. Кстати, какая необходимость была держать в тренажерном классе на авиационной базе в Жетигене дежурного офицера с пистолетом? Да никакой. Потому были сделаны коррективы. В настоящее время комнаты для хранения оружия в частях оснащены видеокамерами. Открыл комнату – камера все пишет, закрыл – работает в режиме наблюдения. Все по-взрослому.

– Как вы относитесь к религии в армии? Просто в последнее время слишком много в войсках стали выявлять представителей различных сект…

– Отрицательно отношусь. У военных должно быть так: лечь – значит, лечь; встать – значит, встать. Хочешь молиться – иди на гражданку. Засорилась голова – иди лечись. Одно время модно было, когда солдаты принимают присягу, то непременно звали имама и владыку. Наперегонки. И когда корабль на воду спускаем, и когда самолет в небо поднимаем – тоже зовем священнослужителя. Думаю, надо отказаться от этого театрализованного шоу. Армия есть армия.

– О чем душа болит? Что в нашей армии, на ваш взгляд, пока не так происходит, как хотелось бы?

– Квартирами офицеры пока не обеспечены на все сто процентов. Всегда считал и считаю, что офицер должен жить достойно. И дети его не должны ютиться где попало. У офицера одна привилегия – сложить голову за свое Отечество, когда это потребуется. Без лишних слов. Надо подключать парламент, сенат, всех, кто может эту проблему сдвинуть с мертвой точки. Служебный фонд квартир должен быть. И по увольнению в запас офицер должен быть наделен достойным жильем. У нас ведь как порой бывает: убывает хороший офицер к новому месту службы и встает в очередь крайним. И ждет годами своего угла. Командир должен определять очередность получения жилья по значимости вклада в повышение боевой готовности того или иного подчиненного. Командир должен решать давать или не давать.

– А как же демократия и жилищные комиссии при частях?

– Демократия должна быть управляемой.

– Господин контр-адмирал, несмотря на то, что на вид вы довольно грозный, в войсках вы всегда желанный гость. Разговаривал с офицерами и точно владею информацией: не боятся вас командиры подразделений, как других заместителей министра обороны. Не наводите вы на них животный страх, когда приезжаете с инспекцией. Почему?

– Наверное, потому, что всегда приезжаю в войска с целью чем-нибудь помочь командиру, а не поставить его в позу. Просто так, потому что занимаю пост высокий, а докопаться можно, как вы знаете, до столба телеграфного. Помогать надо людям и быть профессионалом своего дела. Отец Алимхан Комратович меня так учил. Он в 19 лет пошел воевать с басмачами. Утверждая власть Советов, воевал с белофиннами, бил фашистов в Великую Отечественную войну. После демобилизации работал на ответственных постах в Таразе. До 70 лет работал как вол без устали и нытья…

– Когда сами на пенсию выйдете, чем заниматься станете?

– Не беспокойтесь, на диване долго лежать не стану. В оборонку уйду. Корабли стану строить. Но пока и здесь, в министерстве, дел по горло. Рано о пенсии заговорили. Огорчает, что бумажной работы много. Порой 40 процентов переписки – ненужный лишний труд. А вот писать письма ветеранам или заслуженным людям не умеем, когда они обращаются с просьбами. Черствеем. А старость уважать надо.