Почему Трёхглазый Ворон должен быть президентом и при чём тут искусственный интеллект

Весь мир следил за окончанием киноэпопеи "Игра престолов". Борьба за власть, которой, казалось, нет конца, завершилась избранием нового короля. Им стал Бран Старк – юноша, который обладает мистической способностью помнить всё случившееся с людьми от начала времён. Его кандидатура устроила представителей всех самых могущественных сил, которые вообще-то и сами могли бы претендовать на престол. Почему же они выбирают Брана?

Бран несколько раз отмечает, что он Трёхглазый Ворон, никакие человеческие страсти его не интересуют, так как он живёт преимущественно в прошлом. И когда после долгой разлуки сводный брат Джон Сноу говорит ему: "Ты стал мужчиной", Бран отвечает: "Почти". Тут важно помнить, что на английском языке фраза Джона "you're a man" может переводиться и как указание на взрослость, так и дословно "ты человек".

Трёхглазый Ворон действительно почти человек – он уже не принадлежит миру людей, а лишь выполняет функцию памяти человечества. Авторы "Игры престолов" предлагают нам совершенно революционный подход к решению вопроса власти: если первые сезоны складывалось впечатление, что сценарист и режиссёр готовят мир к эре женского правления, то последний сезон говорит совсем о другом – миром может править искусственный интеллект, который опирается на Big Data. Это беспристрастная система принятия решений, которая находится вне кланов, вне родов, которая никак не может быть ангажирована – она лишь исполняет возложенные на неё функции.

Самоограничение правящей бюрократии

Именно поэтому Трёхглазый Ворон полностью устроил лордов всех противоборствующих королевств, уставших от многолетних войн.
Правящие элиты рассудили прагматично: займи трон любой из них, в условиях невероятного кризиса доверия это рано или поздно привело бы к новым интригам и к новым сражениям. Поэтому элиты решили ограничить сами себя, отказавшись от искушения взять власть в собственные руки.

Интересно, что в Казахстане уже существуют примеры, когда правящая бюрократия ограничила себя, и это дало очень хороший результат. Одним из таких примеров является успех компании Air Astana, которая регулярно получает международные призы за профессионализм и качество работы.

Опустим на секунду тот факт, что для авиаперевозчика с самого начала создавались благоприятные условия, и обратим внимание на другое. Когда было решено создавать национальную авиакомпанию, у казахстанских властей было два пути. Первый – это создавать все процедуры самостоятельно силами отечественного менеджмента, разрабатывая регламенты и стандарты собственными силами. Второй путь – нанять иностранный менеджмент, отдать всё в их руки, чтобы они наладили работу.

По первому пути пошли россияне, создавая "Аэрофлот". В Казахстане выбрали второй путь и пригласили к участию британцев. Летавшие обеими авиалиниями могут подтвердить, что по комфорту и качеству обслуживания Air Astana серьёзно превосходит российского конкурента.

---

---

Второй пример – это Назарбаев университет и Назарбаев интеллектуальные школы. С самого начала было решено, что эти две институции не будут подчиняться Министерству образования. Видимо, чиновники прекрасно знали, на что они способны, поэтому доверить самим себе имиджевые проекты они не решились. И пока городские управления образования при акиматах душат обычные школы бесконечными проверками, заставляют учителей ходить на субботники и выписывать государственные газеты и журналы, в НИШ готовят интеллектуальную элиту для страны. Назарбаев университет под руководством президента Шигео Катсу также сильно выделяется на фоне других вузов – качеством библиотеки, оборудованием, профессорско-преподавательским составом, результатами научной деятельности.

Кому не верят технооптимисты

Самый амбициозный пример самоограничения – это записанное в Конституции особое положение Международного финансового центра Астаны (МФЦА), который находится вне юрисдикции казахстанского права. На его территории работает англосаксонская система права, а споры решаются не казахстанскими судьями, а приглашёнными иностранными специалистами по английскому праву. Логика этого решения очень проста – репутация казахстанской судебной системы не позволяет привлекать иностранные инвестиции в страну, поскольку иностранцы слишком хорошо знают о высоких рисках ведения бизнеса. Не доверяя ни собственному законодательству, ни собственной судебной системе, казахстанские власти пошли на беспрецедентный шаг по созданию на территории бывшего комплекса ЭКСПО пространства, где жизнь течёт не по казахстанским законам и вне влияния казахстанских чиновников.

Возможно, и обычная судебная система в Казахстане могла бы хотя бы отчасти быть извлечена из-под власти людей. И если в случае с МФЦА ограничение было реализовано поправками в Основной закон, то в случае с отечественным судопроизводством можно было бы использовать технологии.

Например, интересный проект планируют внедрить в Эстонии. Министерство юстиции этой страны предлагает подключить к судопроизводству искусственный интеллект, который будет анализировать материалы, после чего выносить решение по существу дела. Разработка уже началась: планируется, что машина будет заниматься исками, не превышающими 7000 евро. Интересно, что, по результатам исследования Московской высшей школы социальных и экономических наук, 25% жителей ЕС позитивно относятся к роботу-судье.

В России таких технооптимистов чуть меньше – 21%. При этом руководитель исследования Виктор Вахштайн отмечает: "Россияне хотят заменить судей роботами не потому, что так верят в роботов, а потому, что так сильно не верят в судей. У нас так много технооптимистов не потому, что люди верят в технику, а потому что не доверяют институтам". К сожалению, в Казахстане независимых исследований на эту тему не проводилось, но вполне вероятно, что уровень недоверия к институтам вообще и к судам в частности сравним с российским.

В принципе, широкое использование технологий для снижения коррупционных рисков начало использоваться ещё в 2006 году, когда был запущен портал электронного правительства. Это по праву один из самых успешных проектов казахстанского Правительства, который оценен и на международном уровне – Казахстан занимает 39-е место из 193 стран, внедривших такую систему. Сейчас портал предлагает более 237 видов госуслуг. А к своему 13-летию электронное правительство оказало 233 888 696 услуг, что значит, что как минимум столько раз граждане Казахстана избежали личного контакта с чиновниками.

Другой важной составляющей электронного правительства является обязанность государственных органов, в том числе и министров, отвечать на вопросы, заданные с помощью электронно-цифровой подписи. Нужно признать, что и этот шаг, скорее всего, принимался бюрократией достаточно болезненно, поскольку это сильно упростило возможность граждан подавать жалобы и задавать вопросы, обязательные к рассмотрению.

Президент должен изменить свой статус на "главу исполнительной власти"

В принципе, существует очень много сфер, в которых чиновники могли бы ограничить собственную власть и влияние. Да взять хотя бы ту же процедуру выборов. Понятно, что при современной технологической грамотности и незащищённости систем сложно говорить об онлайн-голосовании, как это блестяще реализовано в той же Эстонии. Однако чиновники могли бы как минимум двигаться в этом направлении – это помогло бы им самим побороть соблазн вмешиваться в результаты выборов и сделать их действительно честными и прозрачными.

При этом технологии – это не самый главный и не самый важный способ в деле самоограничения. Существуют и другие способы: например, принятие на себя международных обязательств, вступление в международные организации, обладающие определённым влиянием. Тут можно было бы привести пример участия России и Азербайджана в Совете Европы, что даёт их гражданам возможность обращаться в Европейский суд по правам человека.

Читайте также: Выборы от Казахского ханства до времён "Алаш орды". Почему степная демократия – это миф?

Нужно признать, что пример самоограничения ради политического развития государства показал Первый Президент страны Нурсултан Назарбаев. Не только тем, что преждевременно сложил с себя президентские полномочия, но и ещё раньше, когда в 2017 году он передал часть своих полномочий Парламенту.

Новый президент, которого граждане и гражданки изберут 9 июня, вполне мог бы продолжить курс Лидера нации и подумать не только над тем, как усилить полномочия Парламента ещё больше, но и над тем, как вернуть Казахстану настоящее разделение ветвей власти.

Сделать это объективно можно только одним способом: президент должен изменить свой статус с "главы государства" на "главу исполнительной власти", как это работает в других президентских республиках. К сожалению, такой сценарий выглядит не менее фантастически, чем если бы президентом Казахстана и в самом деле стал Трёхглазый Ворон...