Зачем Маргулан Сейсембай передал Мухтару Тайжану 237 тысяч долларов? Репортаж из зала суда

В Бостандыкском районном суде Алматы рассматривается гражданский спор по заявлению Мухтара Тайжана к Маргулану Сейсембаеву (в сети известен как Сейсембай). Стороны конфликта – довольно известные в Казахстане общественные деятели, бизнесмены и активные пользователи социальных сетей.

На страницах своих аккаунтов в соцсетях они комментируют новости, рассуждают о политике и посвящают друг другу колкие публикации. Одна из них и стала поводом для подачи иска в суд. Из доказательств у обоих – личная переписка.

Суд длится уже несколько месяцев. Сторонам давали возможность заключить медиативное соглашение, но бывшие товарищи так и не смогли договориться. Судебный процесс возобновили 7 декабря, но представителей СМИ отключили от заседания, когда началось обсуждение личной переписки, так как эти данные относятся к тайне частной жизни.

Пока суд продолжается без участия СМИ, Informburo.kz решил рассказать, как проходил процесс, потому что прозвучавшая информация уже представляет общественно-значимый интерес: как принимаются поправки в законодательство Казахстана и как их лоббируют на правительственном уровне.

Что предшествовало суду

25 апреля 2020 года Маргулан Сейсембай опубликовал пост, посвящённый Мухтару Тайжану, в котором утверждал, что за год в виде помощи передал своему оппоненту 237 тысяч долларов.

Мухтар Тайжан подал в суд на Маргулана Сейсембаева, требуя признать опубликованные сведения несоответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию. Также он потребовал опровержения, публичных извинений и возмещения морального вреда.

Дело рассматривает судья Жамиля Арстанова. Она дала сторонам возможность заключить медиативное соглашение, но истец и ответчик не смогли прийти к мирному соглашению.

Гражданский спор только на первый взгляд кажется рядовым. Суд интересен предысторией конфликта и фигурирующими в показаниях и постах фамилиями влиятельных банкиров, бизнесменов и чиновников.

Как проходит суд

Мухтар Тайжан просит суд признать несоответствующим действительности пост Маргулана Сейсембаева, в частности, одну из фраз:

"От тебя можно всё ожидать, учитывая, что ты засудил когда-то свою родную мать и родную сестру, а также бедных фермеров, выращивавших лук".

Мухтар Тайжан заявил, что не был инициатором ни одного суда со своими родственниками, истцами были они. В частности, иск "прилетел" от его мамы, а родная сестра Умут Шаяхметова (председатель правления АО "Народный банк Казахстана") заявление поддержала.

В свою защиту Маргулан Сейсембаев пояснил, что писал этот пост на казахском языке, там было указано, что Тайжан "судился" со своими родными (соттасқан), а не "засудил". Формулировку в публикации на русском языке он назвал ошибкой перевода, который делала маркетинговая компания из Украины. Если исходить из того смысла, который он вкладывал, то с фермерами и мамой он действительно судился (и выиграл дело), а на счёт сестры признал, что ошибся. По решению суда ответчик был готов это исправить.

По версии Маргулана Сейсембая, отношения испортились летом 2019 года: тогда Тайжан опубликовал несколько постов, которые, как считает ответчик, косвенно были направлены против него. Он пытался встретиться и выяснить, в чём дело, но Тайжан якобы его избегал.

"Написал прямо: "Муха, я чувствую – между нами кошка пробежала. Что происходит?" И вот он мне выложил: "Ты про НСОД плохо отзываешься, что я земельные вопросы не так поднимаю". Я про НСОД говорил в целом своё негативное отношение. Конкретно в отношении Тайжана, что он не занимался землёй в НСОДе, таких высказываний не было", – рассказал в суде Маргулан Сейсембаев.

Читайте также: Багдат Мусин, Данияр Ашимбаев и Мухтар Тайжан вышли из состава НСОД

У Мухтара Тайжана о начале Facebook-войны другая версия:

"У нас отношения изменились не летом, а в апреле 2019 года, после того как меня выдвинули в качестве кандидата в президенты страны (от "Союза ветеранов" – участников боевых действий на таджико-афганской границе и военных конфликтов. – Авт.). В декабре 2019 года он мне стал угрожать уголовным делом за мошенничество. Я сказал, что на этом наши разговоры/переговоры прекращаются, то есть с позиции силы, шантажа я никому с собой разговаривать не позволю. Когда пошла угроза: "Или ты прекратишь писать про "Альянс банк", или – уголовное дело" – это было концом. А потом уже состоялся апрельский пост", – поведал свою версию Мухтар Тайжан, добавив, что в постах про "Альянс банк" не упоминал Маргулана Сейсембаева.

Судья заявила, что будет стараться примирить стороны и попыталась их пристыдить.

"Неужели вы, взрослые мужчины, публичные люди, уважаемые, не можете сесть и переговорить вдвоём? Как в фильмах показывают: бутылку поставили, выпили, высказали всё друг другу, в конце помирились, всё забыли после пятой бутылки. Неужели нельзя так сделать?" – обратилась к сторонам судья.

На лицах участников процесса появилась улыбка. Казалось бы, тут градус напряжения должен был снизиться, но нет. Стороны вспомнили старые обиды, а судья, видимо, решила дать им выговориться и не вмешивалась в дальнейший разговор, который мы приводим полностью.

Какие показания прозвучали в суде

В суде Маргулан Сейсембаев рассказал, что в 2016-2017 годах по доброте душевной дал Мухтару Тайжану 237 100 долларов. Тайжан якобы сказал, что у него нет денег на оплату учёбы сына за границей и переезд в столицу. Сейсембаев решил поддержать активиста и дать ему денег, чтобы тот занимался общественной деятельностью (тогда в стране проходили митинги по земельным вопросам).

Читайте также: Передача сельхозземель государству: Тайжан настаивает только на аренде земли, МСХ изучает предложение

"Я ему сказал: "Не беспокойся, со всем помогу". Я выделил деньги. И после всей этой помощи в почти 300 тысяч долларов человек начинает меня исподтишка поливать грязью. Я ему сказал: "Мухтар, либо возвращаешь деньги, а потом хоть плюй мне в лицо, либо имей человеческую благодарность", – рассказал Маргулан Сейсембаев.

Он подчеркнул, что дал деньги не в качестве милостыни, а с расчётом возврата.

"Ты не инвалид, которому дал деньги безвозмездно и забыл. В таком случае я сказал, что оставляю за собой право подать заявление о мошенничестве. Вот как было на самом деле. Совесть имей, вспомни, Мухтар!" – добавил он.

Мухтар Тайжан получения денег не отрицает, но считает, что это была не помощь, а плата за услугу – изменение статьи 448 Налогового кодекса РК о праве применения специального налогового режима для сельхозпроизводителей. В суде Тайжан называет эту услугу консалтинговой.

Далее между сторонами произошёл такой диалог:

Мухтар Тайжан (дальше М.Т.): – Маргулан, вы обращались ко мне за помощью – изменить 448-ю статью или нет?

Маргулан Сейсембаев (дальше М.С.): – Я не обращался за помощью к вам. Во-первых, мы с вами обсуждали весь спектр – это были и латифундисты, вопросы залоговых земель у банков, НДС, льготы КПН для банков при списании земель. Там был целый пакет законопроектов. Более того, Мухтар, вы сами ко мне многократно обращались за консультациями и Whatsapp-переписка есть, где я вас консультирую.

М.Т. – Ответчик, обращались ли вы ко мне, чтобы я помог изменить 448-ю статью? Да или нет?

М.С. – Мухтар Тайжан сам мне предложил его "грузить", это есть в переписке, где он прямо пишет: "Маке, менің қолым бос (я свободен), грузите меня по всем вопросам". Естественно, я поставил несколько вопросов перед ним, это не только 448-я статья.

Судья Жамиля Арстанова (дальше Ж.А.): – Вопрос звучит про 448-ю статью. Вы обратились?

М.С. – Это не только по ней и это не только в отношении меня, по всему сельскохозяйственному сектору, по банкам тоже. Это всё бесплатно, это не в рамках этих денежных отношений. Очень важно подчеркнуть. Деньги даны в 2016 году, всё остальное было в 2017 году. Никаких соглашений по консультациям между нами никогда не было

М.Т. – Вы проводили совещание вместе со мной, Ериком Султанкуловым (председатель совета директоров АО "Алель Агро". – Авт.), Александром Лыкасовым по 448-й статье?

Читайте также: Налог "на навоз" отменят для сельхозкооперативов

М.С. – Мы проводили совещание, но не только по 448-й статье.

М.Т. – В апреле 2019 года вы приезжали в Астану (сейчас Нур-Султан. – Авт.) для встречи с министром сельского хозяйства Сапарханом Омаровым, который вас не принял. А потом я организовал эту встречу?

М.С. – Я не подтверждаю. С министром Сапарханом Омаровым я встречался лично сам и без вас, я с ним гулял.

М.Т. – Вы вдвоём без меня гуляли?

М.С. – Да.

М.Т. – Откуда я знаю, что вы гуляли в таком случае?

М.С. – Может, вы спрашивали. Я не знаю, откуда у вас такая информация. При встрече с министром мы обсуждали вопросы землепользования и новой политики субсидирования, которую они хотели применить. Вот о чём мы говорили. Это вообще не относилось конкретно к моему предприятию. Я, к вашему сведению, тоже общественный деятель и тоже занимаюсь общественными вопросами.

М.Т. – Если я такой плохой, зачем вы меня приглашали в Nomad Explorer (экспедиция. – Авт.) в качестве почётного гостя? Где логика?

М.С. – Мухтар, я о вас был хорошего мнения. Приглашал, с открытым сердцем всё это делал, всячески помогал. Я же в вас видел общественного деятеля, который болеет за страну, я ж не думал, что так всё выйдет. Спросите, почему я вам деньги давал.

М.Т. – Я знаю, почему деньги давали. Потому что вам нужен был результат по субсидиям, вам нужен был результат по 448-й статье. Я, сидя в Астане, в земельной комиссии и в рабочей группе по Налоговому кодексу, кстати говоря, в 2016-2017 году, я это делал.

М.С. – В 2016 году этих вопросов не было даже!

М.Т. – Вопрос возник, когда я вошёл в земельную комиссию в июне 2016 года. Допустим, вы мне помогали по доброте душевной – 200-300 тысяч долларов. Я земельный активист. Но ведь земельный вопрос до сих пор до конца не решён. Почему тогда помощь прекратилась?

М.С. – Логика очень простая: потому что в тот момент земельный вопрос был выведен на уровень президента и был введён мораторий. Уже было ясно, что земельный вопрос больше не будет будоражить народ, не будет в той редакции. Вы что, хотите, чтобы я вас финансировал всю жизнь? (Маргулан Сейсембай рассказал, что у него есть скриншоты переписок, в которых Тайжан благодарит за оказанную помощь).

Мухтар, я вам помогал от чистого сердца, а вы сейчас хотите представить это как оплату. Да зачем мне ваши услуги нужны были, если я вас мог проконсультировать по любым вопросам. Кто вы такой и чего такого я не знаю, что вы могли мне объяснить? Консультационные услуги стоят максимум 15-20 тысяч долларов, консалтинговые услуги вашего рода вообще не оплачиваются.

М.Т. – В 2017 году у нас прекратились денежные отношения. Не потому ли, что с 1 января 2018 года вступил в силу новый Налоговый кодекс?

М.С. – Нет, абсолютно никакого отношения нет. Кстати, 448-ю статью пихаете где не надо, это касается всего сельского хозяйства. Вообще, вопросы, которые я поднимал, нужны для всего сельского хозяйства. Если вы занимаетесь какими-то экологическими вопросами, я тоже имею с этого бенефит, потому что воздух в Алматы станет чище. И что с этого?

Ж.А. – Вы получали финансирование от Сейсембаева? Сколько?

М.Т. – Что было, то было, хотя я мог сказать, что не получал – расписок, ничего не было. Примерно те суммы, о которых говорит ответчик (237 тысяч долларов. – Авт.), до копейки не могу сказать, и 95 тысяч долларов (отдельная сумма. – Авт.) – это не мне, это он вложил в луковый бизнес (которым владел Тайжан, Сейсембаев инвестировал в него, но бизнес не удался. – Авт.), чтобы получить прибыль. Остальные деньги были в рамках работы над законодательством, его изменение.

Ж.А. – Это было в рамках деятельности по внесению изменений в законодательство, его добровольная материальная помощь?

М.Т. – Это была оплата, по сути дела, за эту работу.

М.С. – Если он оказывал услуги, где договор? Нет такой услуги "изменение законодательства". Это уголовное наказание, это коррупция. Покажите, где я прошу. Если это оплата, почему тогда вы просите деньги, а не требуете оплату?

М.Т. – С 448-й статьёй я вам не помог?

М.С. – Вы помогли не мне, вы помогали всему сельскому хозяйству. Раз вы пишете, что я помогал по земельным вопросам, если вы считаете, что это ваша заслуга, то либо верните деньги, либо напишите, что при помощи Маргулана. А то получается всю славу ты себе забираешь, деньги у меня берёшь, теперь ещё хаешь меня. И слава тебе, и деньги тебе, и ответственности на тебе нет. Мухтар, так не бывает, в жизни за всё надо платить

М.Т. – Дело в славе, что ли, моей?

М.С. – Дело не в славе. Официально признайте, что я вам помог, и "рахмет" скажите, – это дело закрыто. Я везде скажу: "Мухтар – благодарный человек".

Адвокат Сейсембаева, обращаясь к Тайжану: – Кто вы такой, чтобы брать заказ на изменение законодательства?

М.Т. – Чтобы работать над законодательством, достаточно быть членом рабочей группы. То, что я был членом рабочей группы именно по новому Налоговому кодексу, это факт. Он вступил в действие 1 января 2018 года. Я улучшал, от этого выиграли не только фирмы Маргулана, выиграл весь сельскохозяйственный сектор, потому что всему сектору был открыт шлюз на инвестиции в него. Это не было только для его фирм, мы вместе делали эту работу и каждый выполнил свои обязательства. Претензий не было.

Став членом земельной комиссии в мае 2016 года, я вместе с другими рассматривал все проблемы сельскохозяйственного сектора. Узнав об этом, Маргулан меня попросил и провёл совещание, чтобы я, в том числе, убрал проблему, которая не давала ему инвестировать 300 млн долларов.

М.С. – Почему я должен был финансировать? В "Алель Агро" у меня всего 22%. Где логика, где остальные акционеры?

М.Т. – Логика в том, что вы собирались инвестировать в несколько проектов – это яблоневые сады, сады по выращиванию орехов, вы инвестировали в тот момент в рыболовство. Это всё сельхознаправление. Вам 448-я статья мешала пользоваться специальным налоговым режимом для всех своих фирм, не только "Алель Агро". Вы попросили меня вести работу в этом направлении, и мы сделали это.

М.С. – Тайжан, не путайтесь в датах, все эти инвестиции я сделал до того, как встретился с вами. При чём здесь мои личные деньги? Вы делали это в рамках общественной работы, как и я в рамках общественной работы встречался с министром, участвовал в работе групп. Вы же мне за это не платили как за консалтинг. Другие сельхозпроизводители мне не платили. Сауэр не платил же вам или мне (Иван Сауэр – крупный бизнесмен, организатор сельскохозяйственного производства, владеет несколькими компаниями, в том числе ТОО "Агрофирма "Родина". – Авт)?

М.Т. – Может быть, и Сауэр мне тоже платил, айтпақшы (кстати)!

М.С. – Если ещё и Сауэр вам платил, я тогда признаю, что вы красавчик.

Почему суд вновь продолжается без участия СМИ

18 ноября состоялось очередное заседание, на котором судья заявила, что она, Тайжан и Сейсембаев теперь будут говорить только втроём, без СМИ и адвокатов. Стороны пытались заключить медиативное соглашение, но не получилось.

7 декабря суд возобновил производство с участием СМИ. Адвокаты Мухтара Тайжана просили суд обязать Маргулана Сейсембаева предоставить налоговую отчётность аффилированных с ним сельхозпроизводителей. Так сторона истца планировала показать, какую выгоду от изменения 448-й статьи Налогового кодекса получил ответчик.

"Это к делу отношения не имеет, потому что в переписке кроме темы по статье 448 присутствует ещё девять тем. Среди них Маргулан, может, является выгодоприобретателем по двум-трём темам, а по остальным выгодоприобретателем является "Халык банк" и плательщики НДС. Давайте тогда у них будем спрашивать, каким образом действия по переписке повлияли и на них", – высказал позицию стороны защиты Канат Асылов, адвокат Маргулана Сейсембаева.

Судья отклонила это ходатайство, после чего продолжился процесс. Адвокаты Тайжана интересовались, почему Маргулан Сейсембаев оказывал материальную помощь Тайжану как земельному активисту, ведь он был не единственным.

"Потому что он был активным в тот момент. Макс Бокаев и Талгат Аян были активны только на митинге. Ещё важно, что Тайжан активен в соцсетях, и у него много подписчиков. Это давало возможность ему влиять, шумиху поднимать", – ответил Маргулан Сейсембаев.

Дальше зашла речь про личную переписку и представителей СМИ от процесса снова отключили. Следующее заседание назначено на 30 декабря. Оно опять пройдёт без журналистов.