Несколько лет назад в Казахстане запустили гуманитарную операцию "Жусан" по возвращению граждан из зон боевых действий в Сирии. Как резюмировали в КНБ в марте этого года, из зоны террористической активности в итоге эвакуировали 600 человек, в том числе 413 детей, 34 из них – сироты. Мы узнали у главы фонда "Право" Ольги Рыль, как проходила и продолжает проходить реабилитация возвращённых женщин и их детей.

"Женщины, которые понимали, что их нахождение в Сирии – ошибка, здесь сняли хиджабы"

Правозащитница Ольга Рыль была одной из тех, кто сразу начал работать с эвакуированными из зон террористической активности женщинами, – она провела почти два месяца в лагере для возвращённых в Мангистауской области и по сей день работает с ними.

На вопрос о том, отличаются ли женщины друг от друга, Ольга Рыль отвечает, что у них разный уровень мотивации и прожитого опыта в зонах боевых действий, но всех их объединяла социальная неустроенность.

"Женщины возвращались из разных ситуаций. Женщины, вернувшиеся по "Жусан-1", были в более спокойной обстановке. Они слышали, что были бомбардировки, бомбёжки, но на их глазах никто не погибал, и они не голодали. Но есть проблемы одинаковые для всех этих женщин – это социальная устроенность. Ковид сделал своё дело – люди потеряли работу. Если хороший шаг был сделан в том, что женщины могли, пройдя курсы, трудоустроиться, то в период пандемии их доходы были сведены к нулю – базары закрыты, точечные места типа парикмахерских или салонов – тоже. Финансово им стало сложнее", – рассказывает правозащитница.

Что касается их мотивации, то тут Ольга Рыль считает важным критерием готовность женщины вернуться в обычную светскую жизнь.

Читайте также: Как мирный протест превратился в международный конфликт: к 10-летию войны в Сирии отвечаем на главные вопросы

"Те женщины, которые чётко понимали, что их нахождение там – это глубокая ошибка, сразу же здесь сняли хиджабы и влились в светскую жизнь. Это хороший показатель того, что они находились под влиянием информационных кампаний, мужей, отчасти – желания жить состоятельно и не работать. Одна женщина вернулась с детьми, мы созванивались через неделю, и она рассказывала, что родственники приняли их хорошо. Она показывала фотографии, где в её с детьми честь устроили салют, она там была без платка. Я спросила у неё об этом, и она сказала: "Я сняла платок ещё в самолёте. Увидела взгляды и поняла, что самолёт – это переходная часть из одной жизни в другую", – цитирует эвакуированную казахстанку Ольга Рыль.

"Не должно возникать вопросов, какой национальности отцы"

Главная суть этих спецопераций – в первую очередь защита прав казахстанских детей.  

"Недавно была на конференции в Кыргызстане, где обсуждали реабилитацию детей, эвакуированных из Ирака. У нас тоже вернулись 14 детей из Ирака. В Оше мне задали вопрос: "Зачем государство возвращает детей, национальность которых неизвестна?". Но мы же не возвращаем курдов, иракцев или сирийцев, мы возвращаем детей, матери которых являются гражданками Казахстана. Я была шокирована вопросом, потому что в Казахстане такой темы даже не поднималось. Это говорит о нашей ментальности. Не должно возникать вопросов, какой национальности отцы, по Конституции Казахстан должен защищать права детей", – объяснила свою позицию правозащитница.

Что касается работы самой Ольги Рыль и её коллег, то они сопровождают возвращённых женщин по части специальных социальных услуг. Например, помогают оформлять АСП или электронные цифровые подписи, документировать, устраивать детей в школьные и дошкольные учреждения, организовывать репетиторство и проводить так называемые летние школы.

Читайте также: Как забронировать очередь в ЦОН, заказать ЭЦП и получить справки через eGov. Инструкция

"Прошло два года, сейчас дети более или менее привыкли к школе. Но есть пробелы в знаниях, и мы планируем дальше проводить летние школы для них. Есть проблема получения прививок детьми, которые не получали их своевременно. Ну и, конечно, получение медицинских услуг", – пояснила она.

Работа с детьми не обходится без привлечения психологов, психотерапевтов и психиатров. Как объяснила Ольга Рыль, есть категория детей с травмой и вследствие этого – с инвалидностью.

"Когда мы приняли детей, в течение года они трижды проходили ПМПК (психолого-медико-педагогическая комиссия. – Авт.). Я считаю, что сейчас опять необходимо проведение ПМПК, чтобы проверить уровень их психологического здоровья и педагогической подготовки. Нужно дать заключение детям, которые, занимаясь дополнительно летом, могут перейти на класс выше, потому что до этого их автоматически определяли на класс ниже", – рассказала правозащитница.

С возвращёнными казахстанками регулярно проводят тренинги на юридические темы, начиная от возможных последствий преступлений террористического и экстремистского характера и заканчивая ответственностью за ненадлежащее отношение к детям.

"Есть и неуспешные кейсы, когда женщины становятся вторыми жёнами"

Ольга Рыль привела в пример несколько кейсов. По её словам, к успешным исходам относятся истории, когда женщины возвращаются к светской жизни, устраивают детей в дошкольные и школьные учреждения, выходят на работу и ничем не отличаются от обычных многодетных женщин.

"Бывают разные истории. Например, ребёнок числился сиротой, однако когда мы запросили документы по родственным связям – нашли его папу, который находится в местах лишения свободы. Мы восстановили его в родительских правах, так как мама погибла в Сирии. Ребёнок избавился от статуса сироты. Бывают, скажем так, и неуспешные кейсы. Например, когда женщины становятся вторыми жёнами, такие факты есть – девушка стала второй женой и снова одела хиджаб", – призналась Ольга Рыль.

Читайте также: Почему некоторые казахстанки бросают дома и едут в Сирию и как объяснить дочери, что этого делать нельзя

По её словам, отношения с этими женщинами они поддерживают и от них же знают, что в зонах террористической активности по-прежнему есть и наши женщины, и дети, чьи матери-казахстанки погибли. Фактически на это же намекнул в своём интервью изданию inbusiness.kz помощник президента Казахстана по политическим вопросам, политолог Ерлан Карин, отметив, что "даже если и остаётся небольшое количество наших граждан в Сирии, то как только будут подходящие условия и дополнительная информация, соответствующая работа будет проводиться".