Репортаж с 1-го дня 70-го Каннского кинофестиваля: Моника Беллуччи, Уилл Смит и фильм-открытие
Вчера открылся 70-й юбилейный Каннский кинофестиваль, который, судя по программе, обещает основательную перезагрузку: стало меньше голливудских проектов, зато больше новых авторов и территорий (не зря русских фильмов в программе целых три). Режиссёрская гвардия пополнилась представительницами прекрасного пола – в этом году их в программе рекордно много.
Кроме того, фестиваль продемонстрировал интерес к другим киноформам: сериалам (к примеру, "Твин Пикс" Линча) и фильмам, снятым в формате виртуальной реальности (Иньярриту вместе со своим любимым оператором Эммануэлем Любецки поэкспериментировали и сделали VR-короткометражку).
В этом году в Каннах выдающееся жюри. Кроме председателя – знаменитого испанского режиссёра Педро Альмодовара ("Поговори с ней", "Все о моей матери") в составе жюри сразу несколько его коллег, известных режиссёров и любимцев фестиваля: это итальянец Паоло Соррентино ("Великая красота", "Молодость", сериал "Молодой папа"), кореец Пак Чхан Ук ("Олдбой", "Служанка"), немка Марен Аде (её знают по комедии "Тони Эрдман"). Голливудскую индустрию представляют актёры Джесссика Честейн и Уилл Смит. Церемонию открытия вела роскошная в свои 52 Моника Беллуччи. Вчера на торжественной церемонии она прямо на сцене поцеловала французского комика, да так страстно, что в её только что вспыхнувшее чувство было легко поверить, хотя все прекрасно знали, что этот номер отрепетирован.
Красная дорожка была, как обычно, пафосной и помпезной – настоящая битва громких имен и брендов, и красный, юбилейный цвет официальных постеров фестиваля этого года с Клаудией Кардинале как нельзя лучше подходил случаю. Никаких особенных эксцессов вроде залезшего под юбку актрисе "журналиста" из Украины, как три года назад, не случилось.
Поэтому больше всего впечатлений было получено от пресс-конференции жюри, где участвовали Уилл Смит и Джессика Честейн. Ажиотаж был такой, что Смиту пришлось в шутку позвать секьюрити, чтобы рассадили журналистов по местам, и они могли начать, наконец, конференцию.
Смит много шутил, когда у него спросили насколько комфортно он чувствует себя на фестивале, он сказал что готов и к поглощению фильмов – по несколько в день, и к показам в 8.30 утра, и к красным дорожкам.
"Кирстен Данст сменила 28 нарядов, когда была членом жюри, а вы?" – не унимался журналист. "У Кирстен было 28? Тогда напишите, что у меня 35 костюмов, я собирался быть очень сексуальным на этом фестивале и привёз весь свой гардероб, но здесь стоит такая жара, что все мои планы полетели к чертям", – смеялся он.
Смит пообещал сделать всё возможное, чтобы победил сильнейший. "Не переживайте, я внесу в их решение свой афроамериканский взгляд, – сказал он. Джессика оказалась в жизни еще красивее, чем на экране.
Что касается фильма-открытия, то "Призраки Исмаэля" критики поспешили записать в провалы Канн задолго до начала фестиваля. Одна из причин в том, что чаще всего для открытия выбирают большие голливудские фильмы. Все надеялись на то, что организаторы пригласят, например, Нолана с его новой военной драмой "Дюнкерк", где снялись Том Харди и Марк Рэйланс, тем более что там была история о спасении французских, американских и бельгийских солдат. Но, увы, выбрали представителя старой "новой волны" французского кино Арно Деплешена.
На родине Деплешен известен не меньше, чем Оливье Ассайас и Филлипп Гаррель. Он относится к категории тех режиссеров, которые всю жизнь обитают на своей планете: за какую бы тему он ни взялся, что бы ни показывал зрителю, получается одно и то же. Команда, истории, герои, актёры (его любимый Амальрик снялся у Деплешена аж 6 раз), – всё один большой фильм. И "Призраки Исмаэля" не исключение – по сути это лучшее собрание его же сочинений.
После пресс-показа "Призраков Исмаэля" не было буканья, что странно, – в своё время был жестоко освистан и фильм открытия 2014 года "Принцесса Монако", и фильм, открывший фестиваль 2015 года, – "Молодая кровь" француженки Эммануэль Берко. Но аплодисментов "Призраки Исмаэля" тоже не заслужили.
В новом фильме Деплешена две линии: в одной рассказывается история собственно Исмаэля – кинорежиссёра (Матье Амальрик), у которого 20 с лишним лет назад бесследно пропала жена Карлотта (Марион Коттийяр). Он очень страдал, но сейчас он почти что счастлив, у него есть работа, новая подруга – астрофизик (Шарлотта Генсбур) и старый близкий друг (по совместительству его бывший тесть, у которого больше никого кроме него нет). Во второй линии рассказывается история молодого дипломата, а по совместительству шпиона (его играет Луи Гаррель), о котором снимает свой фильм Исмаэль.
Однажды пропавшая жена Исмаэля вернулась и снова перевернула ему жизнь. Теперь он никак не может доделать свой фильм, стреляет в своего продюсера и вообще ведет себя как творческий человек в кризисе, то есть неадекватно. Пытаясь узнать, что же с Карлоттой происходило все эти годы, почему она вдруг просто села на первый поезд и уехала, а потом вышла замуж в Индии и вернулась только через 20 лет, он нервничает, как и зритель, который пытается разгадать смысл режиссерского послания. О чём фильм? Об утрате светлого чувства? И вечном поиске любви и теплоты? О том, что каждого из нас свои призраки?
"Призраки Исмаэля" – это скучноватый, отчасти наигранный (разборки между супругами выглядят довольно театрально), периодически теряющий здравый смысл фильм. При этому у режиссера получилась по-настоящему французская картина с разговорами о любви, жизни, смерти и возрасте, и она не перестает быть парадоксально милой, как красивая блондинка, рассуждающая о чём-то высоком. В фильме много и драматических моментов, и иронии тоже, по интонации он напоминает что-то из Вуди Аллена. Не зря Деплешена называют французским Вуди, уж не знаем, комплимент ли это для режиссёра, если его всё время сравнивают с другим. Единственное, что в фильме точно здорово, так это потрясающая игра актрис – Марион Коттийяр и Шарлотты Генсбур. Смотреть на них – одно удовольствие.