Острова Алаколя, к которым запрещено даже приближаться

Благодаря раскрутке желающих отдохнуть на берегах озера Алаколь сегодня больше, чем способны вместить в сезон все его аскетичные пансионаты. И чем больше отдыхающих, тем меньше нехоженых мест остаётся в окрестностях, ещё совсем недавно хранивших печать девственности и первозданности. Зная специфику потребительского отношения казахстанцев к своей земле, признаюсь, это не может не вызывать тревогу.

Но есть на Алаколе места, не доступные для массового посещения праздной публики. Хотя они всегда перед глазами каждого, кто любуется раскинувшимся во всю ширь горизонта озером. Эти бастионы неприступности – острова, таинственно темнеющие вдалеке. Согласно строгим правилам Алакольского заповедника, к которому они принадлежат, к их берегам запрещено приближаться более чем на два километра. Учитывая специфику запретов в Казахстане, их "неприступность" для денежных и влиятельных людей, это также не может не вызывать опасения за их судьбу.

Из-за особого режима заповедной территории острова Алаколя (Арал-Тюбе) закрыты для любого посещения посторонними. Но мне повезло – я побывал на них дважды. Один раз – ещё в советские времена, когда в составе киногруппы участвовал в съёмках документального фильма о реликтовой чайке. И в недавние времена – в рамках экологической фотосессии, организованной Центрально-Азиатским географическим обществом.

После томительных часов плавания по пустынному озеру на дребезжащем баркасе, монотонного треска мотора и порывистого прессинга слабосолёного ветра острова обрушиваются всей мощью своего первобытного натиска. Начало лета – разгар гнездования местного пернатого сообщества, которое и является перед глазами постороннего во всём своём возрастном великолепии – от яиц до взрослых птиц.

Птичий базар начинает оправдывать своё название издали. Вначале на расстоянии, всё его неугомонное население представляется какой-то единой, шевелящейся массой – живой, но зловещей. Приближаясь, он распадается на отдельные "картинки". Гомонящие по-гадючьи чёрные птенцы бакланов, с их извивающимися змеиными шеями, напоминают адскую клумбу, над которой, словно беспокойные души, хаотично мечутся белоснежные чайки. И лишь осторожно приблизившись вплотную и попривыкнув, начинаешь понимать, что все эти ковры и клумбы состоят из тысяч отдельных персонажей, каждый со своим характером, амбициями и запросами.

От пребывания в центре птичьего базара ощущение потрясающее. Вокруг пищат, гомонят, квакают, истошно орут и требуют к себе уважения тысячи разнокалиберных птенцов – от только что вылупившихся голышей до почти уже взрослых, но ещё не оперившихся чайчат, бакланчиков и пеликанчиков. И всё это вперемежку, всё шевелится, возмущается, пугает, пугается, кишит, разевает клювы, извивается, митингует, взывает, пытается ущипнуть, сбивается в кучи! Для полноты картины нужно прибавить соответствующее любому "птичьему базару" амбре, от которого чувственным дамочкам-горожанкам, воспитанным на благородном запахе французских духов и бензиновых выхлопов, становится дурно на самых дальних подходах.

Мне из всех наших озёрных птиц больше всего интересен пеликан, этот истинный аристократ среди пернатых. Огромная птица с размахом крыльев до 3,5 метра – с небольшой дельтаплан! – издревле считалась символом самоотверженности и благородства. Когда мифический змей умерщвлял птенцов, то прилетавший отец разрывал себе грудь и оживлял детёнышей собственной кровью. Недаром Иисуса Христа называли "Пеликаном человечества" ("Nostro Pelicano"), а Св. Иероним говорил о себе, что уподобился пеликану в пустыне.

Однако при приближении людей взрослые птицы, которые не слышали этих легенд, улетают и садятся на воду в некотором отдалении от гнездовья. Но их крупные, серые птенцы, сгрудившиеся в самом центре чёрного бакланьего безумства маленькими кружками, несмотря на юный возраст, уже держат себя с царственным достоинством.

Пеликаны и бакланы не только рождаются и растут рядом, они и во взрослой жизни сохраняют дух сотрудничества друг с другом. И даже вместе охотятся на рыбу. Хотя переоценивать такую межвидовую дружбу в природе не следует – известно, что даже во время этих идиллических коммунальных гнездовий между его участниками возникают постоянные стычки, часто заканчивающиеся плачевно не только для яиц, но и для уже вылупившихся птенцов. Вот и пойми, чего лучше – вопиющий индивидуализм в расчёте только на себя или социальная жизнь в условиях "базара".

Любое стороннее вмешательство в жизнь пернатых во время гнездования способно привести к необратимым последствиям. Известно, что многие птицы могут даже бросить свои кладки и выводки, осквернённые человеческим присутствием. Потому так важен режим строгой заповедности в этот период.

Заказник на Алаколе был открыт ещё в 1971 году – для охраны реликтовой чайки, неожиданно обнаруженной тут казахстанскими орнитологами. На базе заказника позже, в 1998 году, был организован Алакольский государственный заповедник. Кроме островов в состав заповедника входят и территории в дельте Тентека и на берегах Сасыколя. В заповеднике 270 видов растений, а разнообразие местной живности составляет 63 вида млекопитающих, 269 птиц, 22 рыб, 24 пресмыкающихся, два земноводных. И ещё – около 1000 видов относится к беспокойному племени насекомых.

Что до главной виновницы создания строгого природного резервата – реликтовой чайки, то она-то как раз здесь ныне уже не встречается. И, как ни странно, человек тут ни при чём. Но об этом мы поговорим как-нибудь специально.