В казахстанский прокат вышел кровавый малобюджетный боевик с Николасом Кейджем – "Мэнди". Лента оказалась артхаусной версией классической истории о мести, оставляющей сильное эмоциональное впечатление. Любители жёсткого кино 80-х останутся довольны. А ещё это одна из лучших ролей Кейджа за долгое время.

Сюжет. В 1983 году Рэд Миллер и Мэнди Блум мирно и счастливо живут в лесной глуши, пока их райская жизнь не оказывается разрушена жестоким религиозным культом и его лидером-садистом. После этого Рэду приходится встать на кровавый и фантасмагоричный путь мести.

Когда режиссёр с авторским видением берётся за жанровый материал, может быть два исхода: либо жанр прогибает постановщика, либо наоборот. И второй исход всегда интереснее. В случае с "Мэнди" получилось именно так. Прямолинейная история о мести в руках режиссёра Паноса Косматоса, ранее отметившегося небезынтересной в плане формы микробюджетной научной фантастикой "По ту сторону чёрной радуги", стала оказывающей сильный эффект на зрителя кинолентой.

"Мэнди" похож на фильм класса "Б" из 80-х, но снятый артхаусным режиссёром. В наше время стало модно признаваться в любви к кино 80-х, но в основном это делается с фигой в кармане – с ностальгией или неким постмодернистским подмигиванием. Тут можно вспомнить "Доказательство смерти" Квентина Тарантино или "Мачете" Роберта Родригеса. Косматос же относится к своему фильму предельно серьёзно и требует того же от зрителя. Он не играет в жанр, а переосмысливает его, использует его элементы в своих творческих целях.

Нужно отметить, что сюжет "Мэнди" нарочито прост, и происходящие в нём события не выходят за рамки реальности. Тем не менее на выходе получилась некая современная версия средневековой легенды – эпической, но жуткой, тёмной и кровавой. Преображение Америки 80-х в мифическое средневековье происходит благодаря тому, что Косматос вовсю применяет все доступные ему кинематографические инструменты: картинка то двоится, то переливается разнообразными цветами, то полностью залита красным светом. Есть в ленте место и мультипликационным вставкам. В ином фильме это всё могло бы смотреться чрезмерным и надуманным. Но здесь это уместно, ведь автор погружает зрителя в особый фантасмагорический мир, как это делал Оливер Стоун в "Прирождённых убийцах" или Дэвид Линч в "Синем бархате".

И вот уже битва на бензопилах ощущается не весело, как обычно, а опасной и жестокой. Появление силуэтов злодеев, подсвеченных неестественным светом не комично, а жутко. Да и сама месть героя уже не приносит удовлетворения, а ужасает. Эффект картинки усиливается замечательным саундтреком Йохана Йоханнссона ("Вселенная Стивена Хокинга", "Прибытие"). Он также использует инструментарий из 80-х всерьёз, без насмешки, чтобы музыка максимально соответствовала происходящему на экране. Результат напоминает более интенсивную версию атмосферной музыки Вангелиса в "Бегущем по лезвию" – ещё одном авторском жанровом фильме, на который в "Мэнди" даже есть прямая отсылка.

Всё это имеет эффект воздействия на зрителя благодаря эмоциональному вовлечению, обеспеченному Николасом Кейджем ("Без лица", "Сокровище нации") в главной роли. Что бы ни говорили, Кейдж – большой артист с уникальной по своей силе внутренней энергией. Тем грустнее, что в последние годы он в основном снимается лишь в плохих боевиках. К счастью, Панос Косматос использует своего артиста правильно. Актёр самозабвенно погружается в трагическое безумие, что придаёт фильму жизненно необходимое эмоциональное ядро.

"Мэнди" могла бы остаться качественным, но излишне жестоким режиссёрским упражнением. Однако ужасающее насилие здесь – часть авторского высказывания. Недаром действие происходит в 1983 году – в эпоху Рейгана, расцвета консерватизма и религиозности после разочарования либеральными 60-ми, то есть во времена, напоминающие нынешнюю Америку. И кровавые события, которые превращают обычного человека в монстра, помещены в этот контекст намеренно. Так же, как намеренно реалистичный сюжет принимает форму легенды из далёкого прошлого. Ведь согласно Косматосу разговоры о возвращении к "традиционным ценностям" – не что иное, как красивая ширма, маскирующая регресс в средневековье. И "Мэнди" использует все возможности киноязыка, чтобы дать нам почувствовать, насколько страшен может быть этот регресс.