Кровавая трагедия на улице Фурманова – инкассаторы против бандитов. Часть 2
Коллективный портрет банды, созданный по материалам полицейского расследования и беседам со свидетелями разбойных налётов.
Главарь
Модан Мухлисов, формальный руководитель и организатор преступного сообщества – самая известная и самая неоднозначная личность среди этого бандитского братства. Ему было 40 лет, за плечами два высших образования, причём полученных в российских вузах. И две судимости. Первый срок высокообразованный выходец из интеллигентной уйгурской семьи (отец Модана – Юсупбек Мухлисов, известный в те времена уйгурский писатель и общественный деятель, возглавлявший незарегистрированный "Национально-революционный фронт "Восточный Туркестан", главной задачей которого являлось создание независимого государства на территории Синьцзян-Уйгурского округа Китая) получил ещё в 1988 году, в Ленинграде, за разбойное нападение.
Вторую судимость Модан заработал уже в Алма-Ате, через 11 лет после первой. За самоуправство. Так иногда трактуются судом деяния, известные в народе под названием "рэкет".
Надо сказать, воспитывался главарь банды налетчиков с младых ногтей в большой строгости и преданности общему революционному делу уйгурского освободительного движения. Одно время даже возглавлял молодёжное крыло "Фронта Восточный Туркестан". Не случайно вскоре после ограбления инкассаторов "ТуранАлем банка", когда полиция уже обнародовала имена подозреваемых в этом преступлении лиц, отец Модана попытался подвести идеологическую базу под вульгарный бандитский налёт, организованный его сыном, заявив в эфире одного из городских телеканалов, что похищенные деньги предназначались якобы для нужд уйгурской революции.
Однако вряд ли это так. Дело в том, что после пребывания в местах не столь отдалённых, особенно после второй своей ходки, вчерашний "революционер" начал постепенно трансформироваться в заурядного бандита и стал водить компанию не столько с "народовольцами" уйгурстана, сколько с местной криминально-уголовной братией. А те – хлопцы абсолютно безыдейные и аполитичные: всё под себя гребут. Если же и отстегивают часть награбленного, то лишь в воровской общак, а не на никчёмные политические игрища.
Однако опыт "подпольно-революционной" работы пригодился Модану при формировании преступного сообщества налётчиков, установлении в нём железной дисциплины и иерархической структуры, при разработке и организации бандитских рейдов за чужой наличностью.
Зато уже после того как банду взяли и началась заунывная канитель с допросами, очными ставками, следственными экспериментами и экспертизами, взрывной характер Мухлисова, его склонность к митинговщине и красивой фразе, привычное стремление всегда быть первым сослужили ему плохую службу.
Всякий опытный "следак" знает: если человек много говорит, всегда есть шанс, что он проговорится. Неплохо действует в работе с разговорчивым подследственным и старая как мир, но неувядаемая игра в "плохого" и "хорошего" полицейского. В общем, "несгибаемого революционера" следствию удалось раскрутить быстро. Надо сказать, он и сразу-то не стал отрицать своего лидерства в группе и того, что большинство из операций разрабатывал самолично. Ну невозможно просто ему быть на вторых ролях. Но остальных "революционер"не сдавал. Во всяком случае осознанно. А вот во время своих искромётных спичей по разным поводам нет-нет да и ляпал что-нибудь. А потом занудные следаки выматывали из него подробности…
"Мягкий белый и пушистый"
Юрию Поликарпову было тогда 33. Пора на Голгофу. Но он туда не спешил. Как только "следаки" с ним схлестнулись, сразу поняли – крепкий орешек. Расколоть его будет трудно. Ни разу сам не признавал он ни одного эпизода, инкриминируемого ему обвинением. Только под давлением неопровержимых улик согласился приблизительно с половиной того, что шили ему. Но мало чего добавил к тому, что и без него уже было известно.
Жёсткий, по настоящему несгибаемый боец – неоднократный чемпион Казахстана по ушу. Путь его в банду был непрост. Единственный сын у мамы, воспитывавшей его без отца, хороший ученик и примерный мальчик, незаурядный спортсмен, обладавший большой физической силой, Юрий Поликарпов до пресловутой перестройки был, по выражению одного из следователей, "мягким, белым и пушистым". Ни в чём особенно не нуждался, имел машину, сотку и весь необходимый джентльменский набор – мать хорошо зарабатывала на рынке. Но вскоре главная установка его жизни – состояться как личность, как человек, как профессионал – пришла в противоречие с новыми реалиями дня. Работы нет, профессии, в общем-то, тоже. Спортивная карьера застопорилась на уровне чемпионатов страны. А годы уходят.
С приходом в бандитское братство парень резко изменился. Впрочем, скорее всего, он и прежде был таким, но просто долго не мог найти точки приложения для своих необъятных сил. Эх, такого-то хлопца да наладить бы в своё время на хорошие дела!..
После первого же налёта парень вошёл во вкус и занял место боевика и личного телохранителя Мухлисова.
Неформальный лидер
Эдуард Даулеткалиев – один из самых молодых членов банды. На момент нападения на инкассаторскую машину ему едва исполнилось 25 лет. Тем не менее в группе он очень быстро завоевал огромный авторитет. До того даже, что стал, по мнению следствия, неформальным лидером банды, подёргивавшим за веревочки из-за ширмы. Незаурядный спортсмен, как и Юрий Поликарпов, обладавший большой физической силой, он, кроме того, явно превосходил всех своих сотоварищей и уровнем интеллекта. Кстати, именно он придумал вырезать заднюю стенку угнанной для налёта "Газели" и спрятать за нею бронированную плиту с амбразурой, через которую и вели они потом огонь по инкассаторам.
При этом парень был молчалив, чрезвычайно скрытен и замкнут. Отвечал только тогда, когда задавали конкретный вопрос. Причём предельно односложно: "да" или "нет", не развивая темы. Явная склонность к аналитическому мышлению позволяла ему предугадывать вопросы коловших его следаков. Такого врасплох не застанешь. И игры с ним в "плохого" и "хорошего" дядю, а также другие расхожие ментовские приёмчики не проходили.
Никого из друзей не сдавал, своей вины вообще не признавал. На всё твердил: "не знаю", "не видел", "не был", "не слышал". Не желал даже просто побалакать со следаком за жизнь, рассказать хоть что-нибудь про себя – понимал, что можно случайно сказать лишнего.
Всегда умел держать себя практически в любой обстановке. Имел широкие знакомства в спортивных кругах, контакты со многими звёздами спорта. И это неудивительно: парень выступал на чемпионатах мира по восточным единоборствам в 1999 и 2000 году. Видимо, в перерывах между бандитскими налётами. Кроме того, был близко знаком со многими криминальными авторитетами страны.
Кстати, он единственный из членов банды, кто всерьёз исповедовал дежурный девиз этого криминального братства: "Живым не даваться". Когда его брали боевики "Сункара", парень оказал такое яростное сопротивление, что заломать его удалось только благодаря огромному численному перевесу, крепко помяв при этом. Это просто счастье, что он не успел пустить в ход пистолет с глушителем и финку, которые были при нём.
Как сказал один из следователей, коловших Даулеткалиева: "Такой противник вызывает уважение. Это вам не примитивная уголовная "торпеда", бросающаяся вперёд по команде "фас!"
Однако своя торпеда, как водится, у банды была.
"Торпеда"
Константин Корниенко был на год моложе Даулеткалиева. Огромного роста, метр девяносто с лишком, превосходивший всех своих подельников, тоже отнюдь не слабаков, в физической силе, Корниенко был прост и бесхитростен как две копейки. И считался в банде общим любимцем. Наверное, как раз из-за своего простодушия. Он превосходно водил машину, был лучшим стрелком в банде, лучше всех лазал по горам, где преступники регулярно проводили тренировки и занятия по общефизической подготовке.
В группе, состоявшей из семи человек, все с самого начала разбились по парам, в зависимости от своих наклонностей и уровня интеллекта. И лишь "торпеда" дружил со всеми. Очень старательный и исполнительный, легко поддающийся постороннему влиянию, по характеру взрывной, но и отходчивый, Корниенко всегда ухитрялся оказаться на острие, так сказать, атаки. Вот и во время нападения на инкассаторов, пока его товарищи лупили по "Судзуки" из автоматов, укрывшись в "Газели" за бронированным листом с амбразурой, он стоял у стены арки, где зажали инкассаторскую машину, и стрелял в неё почти в упор.
Когда пули, выпущенные из револьвера погибавшего под кинжальным огнём бандитов инкассатора Сивакова пробили "торпеде" шею, он только успел крикнуть дружкам: "Я умираю! Мне конец!"
И именно после этого весь бандитский сценарий налёта безнадёжно поломался. Подельники бросились выносить обмякшее тело гиганта и в итоге утащили с собой менее половины денег, перевозившихся в атакованной ими машине.
Изгой
Был в банде и ещё один активный член, также не доживший до чёрных дней, наступивших для остальных, когда всех их повязал спецназ. Только жизнь его оборвала не меткая пуля оппонента, а игла шприца.
Александр Якунин, ровесник Эдуарда Даулеткалиева, "подсел на геру" как-то незаметно для своих дружков, исповедовавших здоровый образ жизни и трепетно заботившихся о поддержании хорошей физической формы.
Видать, гнула всё-таки его нечистая совесть да постоянные мысли о неизбежной расплате. Из всех из них Якунин был, пожалуй, самым слабым физически, хотя в свое время усердно занимался акробатикой и нарастил изрядную мышечную массу. Не очень-то дружил он и с головой. Уголовные братаны его после очередного удачного налёта делили меж собой деньги, часть откладывая в свой, внутригрупповой общак, и немножко отдыхали, гуляя по ресторанам, кегельбанам и иным увеселительным заведениям. Однако крепко никогда не пили и в загул не пускались, проводя большую часть времени на природе, в горах, где беспрестанно упражнялись в стрельбе, автогонках, единоборствах, скалолазании, а также в проработке тактики и стратегии новых бандитских наездов.
Якунин же крепко пил, и чем дальше, тем сильнее. А потом и вовсе взлез на иглу. Когда дружки его узнали об этом, решили, что такой подельник опасен для них и надо с ним расставаться. Но "мочить" его не стали. Просто постепенно вытеснили из банды, убедив того, что и сами отошли от дел.
Умер Якунин в Таджикистане, куда поехал за наркотой, от передозировки. Труп его товарищи по игле закопали прямо в поле. Однако потом родители забрали тело сына и перезахоронили его в Алма-Ате. Прежние братаны его в этом "благородном" деле тоже поучаствовали.
Об остальных членах этой преступной группы вряд ли есть смысл рассказывать подробно. Это были в основном пособники банды, помогавшие ей тем или иным образом в подготовке налётов, но не принимавшие участия в самих ограблениях.
Следующая наша публикация о последнем деле банды Мухлисова.
Продолжение следует