Река, известная географам всего мира как Чу (в Казахстане – Шу), ещё до открытия Средней Азии европейскими исследователями, была одним из самых таинственных объектов, сокрытых в тумане большого "белого пятна". Решить "загадку Чу" пытались ещё самые первые путешественники, проникшие в эти труднодоступные края. Труднодоступные для европейцев, разумеется.

…Начинаясь высоко в горах Тянь-Шаня (на высоте 3 500 метров), в Киргизии, Чу (длина реки примерно 1 100 км) орошает одну из самых плодородных долин братской республики – Чуйскую, в которой находится её столица – Бишкек (Пишпек, Фрунзе). А затем, уже значительно обезвоженной, появляется в пределах Казахстана, втекает в большую жаровню пустыни Мойынкум, постепенно испаряется, впитывается в песок и теряется в болотистых сазах, образуя внутренний бессточный бассейн размером со страны Бенилюкса (в придачу с Австрией).

"Чу" значит "река". Как пишет один из самых авторитетных исследователей местной топонимики, профессор А.П. Горбунов: "Название восходит к древнетюркскому суб/су и тибетскому чу. В прошлом разные народы именовали её: Суй, Суяб, Шу, Шуй, Чюи, Чуй, Джу. Все они сходны друг с другом, означая реку."

В конце XX века Чу стала ассоциироваться с образом необозримых "конопляных степей", так мастерски описанных великим писателем XX века Чингизом Айтматовым. В конце 80-х редко кто не прочёл его "Плаху". И не мудрено: выход романа произвёл подлинный фурор не только среди читающей публики.

"Я прибыл в Москву, где должен был отправиться с Казанского вокзала в конопляные степи. Дело в том, что именно здесь, на Казанском, формировались первоначальные группы гонцов, они так себя и называли – гонцы… Горбатые отроги снежных гор, возникшие на рассвете четвёртого дня, возвестили о приближении поезда к низовьям Чуйских и Примоюнкумских степей, куда они и направлялись… И они пошли дальше и через час набрели на такие густые заросли анаши, что от одного духа её повеселели, как от лёгкого опьянения. Конопли здесь было сколько угодно".

"Плаха" открывала читателю целый "мир анаши" в Чуйской долине, мир, про который нормальные советские ведать не ведали. С налаженным наркотрафиком, "гонцами", милицейскими операциями, погонями, задержаниями и стандартными ответами взятых с поличным. И стандартным вопросом "где взял?", на который следовал один и тот же ответ – "нашёл на дороге" (даже если вес "находки" исчисляется тоннами!).

Столетием ранее, в середине XIX века, прогрессивное человечество в Европе больше беспокоила другая загадка, связанная с Чу. До тех пор, пока никто из западных путешественников не проник в эти закрытые места, и географическая наука вынуждена была опираться на одни лишь "свидетельства очевидцев", среди корифеев не смолкали споры об истинном отношении реки Чу и озера Иссык-Куль. Одни считали Чу порождением "Тёплого моря", другие – отчаянно сомневались.

Разрешил загадку молодой русский исследователь П.П. Семёнов (в будущем прибавивший к прославленной фамилии заслуженное уточнение – Тян-Шанский). В 1856 году ему удалось пройти вдоль Чу, через Боомское ущелье, к Иссык-Кулю и выяснить, что река, выйдя из гор, действительно стремит свои воды к горному морю киргизов. Но, не доходя нескольких километров, словно убоявшись чего-то, резко сворачивает и устремляется в другую сторону – через провал Боома, на север.

В который раз, вовсе того не желая, Семёнов поколебал непререкаемый доселе авторитет своих учителей и европейских светил географии – Риттера и Гумбольдта (которые, правда, судили о Центральной Азии лишь понаслышке). Впрочем, дабы подсластить пилюлю, Семёнов отыскал следы того, что в былые времена Чу действительно была связана с Иссык-Кулем. И даже обнаружил небольшую болотистую речонку, связующую реку с озером.

Позже он писал: "Река эта по своему мелководью и ничтожеству носит название Кутемалды, – вот на что сводится, по крайней мере в настоящее время, гидрографическая связь реки Чу с озером Иссык-куль, которое прежние географы (Риттер и Гумбольдт) принимали за исток реки Чу".

Однако предположил, что в более давние времена река действительно вытекала из озера. Пока чаша того не переполнилась водами таявших ледников и не ухнула вниз, через Боом, прорвав естественную плотину (судя по отсутствию воспоминаний про этот локальный Великий потоп, он случился ещё в доисторические времена).

"…Ещё долгое время после этого прорыва река Чу могла быть стоком Иссык-куля, до тех пор, пока понижение уровня его не прекратило, наконец, этого стока, после чего бывший приток Иссык-куля, а потом реки Чу Кошкар не сделался её истоком."

Ещё одна загадка Чу была связана с вопросом о том, куда же всё-таки она впадает? И это выяснилось вскоре. Сегодня река течёт в никуда, утрачивая силы и источая последние капли своей воды в Мойынкумах, во впадине Ащиколь. Иногда, правда, в полноводные годы, достигая болотистого озерца Акжайкын. Между тем было время, когда Чу достигала Сырдарьи, и её воды вливались в Аральское море.