Мы взяли интервью у Ежи Старака из Польши. Господин Старак – президент наблюдательного совета Группы Polpharma, член Совета иностранных инвесторов при Президенте РК, почётный консул Казахстана в Республике Польша и главный инвестор лидирующего казахстанского фармпроизводителя SANTO. Это крупнейший польский инвестиционный проект в Казахстане: купив шымкентский завод "Химфарм" в 2011 году, Polpharma вложила в модернизацию, обучение персонала и трансфер технологий более 108 млн долларов США. После инвестиций компания производит половину всех отечественных препаратов: более 120 наименований в форме инъекций, инфузий, порошков, таблеток, капсул, порошков в саше-пакетиках, нестерильных растворов и сиропов и представляет собой одно из наиболее технологически развитых предприятий в регионе.

– Господин Старак, в Казахстане много рассуждений по поводу того, что происходит у нас с инвестиционным климатом: он улучшается или ухудшается?

– Инвестиционный климат – это объективная категория, которая рассуждениями не измеряется. 10-15 лет назад Казахстан занимал 64-е место в международном рейтинге Всемирного банка Doing Business, а теперь 36-е. Мы видим улучшение почти в два раза. С цифрами невозможно спорить.

– И поэтому вы вкладываете всё больше и больше, несмотря на кризис?

– Мы работаем в сфере, которая обычно противостоит кризису. Выпускаем доступные препараты хорошего качества, ведь лекарства – это продукт первой необходимости. Я делаю ставку на долгосрочные перспективы. Конечно, девальвация тенге, стала для нас серьёзным испытанием. Но мы меньше потеряли, чем те, кто занимается импортом, потому что в основном работаем с тенге. Но всё же часть материалов мы закупаем из зоны действия доллара и евро, поэтому девальвация, конечно, сказалась и на SANTO.

– Но вы ведь не просто вкладываете деньги, вы организовываете производство, инвестируете в научные разработки. Значит, видите какую-то перспективу? Помимо того что показывает рейтинг Doing Business, каковы ваши ощущения – насколько сложно строить бизнес в Казахстане?

– Важнее всего было найти профессиональных сотрудников как местных, так и иностранных – тех, кто приехал бы в Казахстан с удовольствием, как я. Конечно, ваш Президент – большой патриот, он нам говорит: "Спасибо, без вас Казахстан не развивался бы так быстро, не было бы так много инвестиций. Мы меняем страну. Обычно нужно 50 лет, чтобы построить хорошую страну, а мы занимаемся этим только 26 лет".

Оборудование на заводе SANTO в Шымкенте

Этот позитив распространяется на всю администрацию. Есть, например, департамент, который занимается проблемами инвесторов, а проблемы бывают всегда – это нормально. Если нет проблем, значит, ты стоишь на месте.

Министерство инвестиций и развития помогает инвесторам, в том числе и на законодательном уровне. Вот уже шесть месяцев в Правительстве работают над новым судебным законодательством, чтобы суды были более профессиональные, прозрачные и быстрые.

Проблемы есть ещё и потому, что фармацевтика – это молодой сектор промышленности в Казахстане и не во всех министерствах до конца понимают, какова роль таких секторов в развитии экономики.

– Что вы имеете в виду?

– В каждой стране есть лидеры, крупные фирмы, у которых государство покупает медицинскую продукцию, субсидирует производство, чтобы людям лекарства обходились дешевле. Но если посчитать все денежные потоки, получится, что поступления в бюджет от фармацевтики превышают затраты бюджета на закуп лекарств или дотации. Говоря простым языком, мы больше отдаём, чем получаем.

– Разве такое возможно?

– Как локальный производитель, мы платим налоги государству. Мы также платим зарплату нашим сотрудникам, с которой они тоже платят налоги, делаются пенсионные отчисления. Пока эти налоги не слишком высоки, поскольку экономика молода, но вместе с экономикой они будут расти.

Но фармацевтическое производство даёт мультипликативный эффект. Компания, которая организовала производство на месте, в отличие от компании-импортёра, помогает заработать поставщикам различных сервисов: от транспорта до упаковки – до пяти уровней бизнес-партнёров.

Итак, первое, что государство получает от локального производителя, – налоги от компании и её сотрудников, а второе – налоги, которые вносят в казну те самые пять уровней партнёров. Но и люди, которым мы платим зарплату, тоже тратят деньги на покупку товаров и услуг, и часть этих денег тоже частично возвращается в казну в виде налогов. Всё это реальные макроэкономические подсчёты.

Представьте, что какое-то лекарство стоит 1 евро. Если мы его в Берлине покупаем и завозим, к примеру, в Польшу, сколько мы вкладываем в ВВП? Ноль евро. А если товар произведён локально, то в ВВП в среднем попадает 0,8 евро из 1 евро, которое заплатил за это лекарство потребитель. 20% – это АФИ, активная субстанция, а остальные 80% возвращаются через налоги и поток закупок.

– Это, прямо скажем, не совсем обычный подход к пониманию вклада фармацевтического производства в ВВП страны.

– Вообще, производство лекарственной продукции – довольно сложный сектор экономики, и многие годы специфика фармпроизводства не учитывалась. Поэтому мы специально наняли экспертов, которые занимались расчётом экономики нашего сектора, чтобы определить точно экономические выгоды. Если мы посмотрим на чиновников Министерства здравоохранения, то увидим, что чаще всего у них больше знаний в области медицины и здравоохранения, чем специальной экспертизы в экономической сфере, в основном это врачи по образованию. Напротив же, в Министерстве экономики, как правило, владеют экономической ситуацией, но им не хватает специальных знаний о нашем секторе. И нужно тем и другим представить комплексный анализ.

В результате была предложена практика, которая успешно зарекомендовала себя в Европе, – присвоение статуса партнёра или "друга экономики". Это значит, что для государства существуют чёткие критерии, определяющие, о каком размере инвестиций идёт речь, сколько компании необходимо вложить в научные исследования, сколько нужно принять на работу сотрудников, каковы доходность, налоги и вклад в развитие местной экономики.

Читайте также:

Кто такие друзья экономики? Разбираемся на примере компании SANTO

– А вы уже обсуждали этот вопрос с нашим правительством?

– Мы работаем над этим через палату предпринимателей "Атамекен" и ЕМА (Евразийская медицинская ассоциация).

– А зачем вам это нужно? Дадут вам этот статус партнёра или друга экономики, и что это вам даст?

– Это возможность для тех, кто начинает какую-то деятельность, допустим, строит завод. Правительство должно понимать, что такое его желание – благо для экономики. И нужна поддержка. Давайте посмотрим на наш завод в Шымкенте. Всё производство там построено по европейским стандартам. И в то же время мы конкурируем с лекарствами из других постсоветских стран, где много заводов, на которых производство ещё не выстроено по современным международным правилам. И если средние цены по Центральной Европе почти не отличаются в разных странах, то тут мы видим солидную разницу, в некоторых случаях в пять раз.

– У них цена ниже, чем у вас?

– Да, цена ниже, но и качество, соответственно, тоже.

– И в этой ситуации государство, конечно, захочет купить у них, раз там дешевле. А ваша идея про "друзей экономики" позволяет взглянуть на проблему шире: да, мы получаем сиюминутную выгоду в виде низкой цены, но и вклад в ВВП – ноль. Теперь идея понятна. Но даже если это не сработает, вы продолжите инвестировать в производство?

– Конечно. Мы хотим производить медикаменты по европейским стандартам. Что касается цен, мы понижаем цены, несмотря на инфляцию и девальвацию тенге. Да, все хотят заработать больше денег, но, когда цены постоянно растут, на людей это давит. Тем более если речь идёт о социально значимых продуктах – о медицинских препаратах. Мы продолжаем развивать производство – будем инвестировать во влажную грануляцию.

Надеемся на экспорт в Ирак, Иран и Россию. И, конечно, в Узбекистан, где появилась возможность конвертации валют и рынок становится более открытым. Там большое население – 32 миллиона, это хорошая база для развития.

– А как вы формируете своё представление о заводе, в который вы инвестируете, – по бумагам, отчётам или едете туда, знакомитесь с людьми? Например, завод компании SANTO "Химфарм" в Шымкенте.

– Это не первый завод, в который я инвестирую. Я туда ездил много раз, знаю каждый шаг, видел, как всё менялось, я принимал участие в решении проблем. Когда нам не хватало профессиональных промышленных фармацевтов, мы организовали трёхстороннее совместное соглашение между Южно-Казахстанской медицинской академией в городе Шымкент, кафедрой фармакологии Гданьского медицинского университета и Группой Polpharma, чтобы обучать фармацевтов. Таких студентов у нас 80.

– Реконструкция завода ещё не закончилась? Вы хотите построить новые линии?

– Да, это непрерывный процесс.

– Какова конечная цель всех ваших инвестиций в Казахстан? Как вы формулируете свою главную задачу в нашей стране?

– Я смотрю на это во многом как на приключение. Несколько лет назад, когда тогдашний посол Казахстана в Польше Александр Волков предложил мне стать почётным консулом, я подумал: а что я знаю о Казахстане? Только то, что там хорошо развит спорт. А ещё, что у страны большая территория. Кроме того, многие поляки, которые были депортированы во время сталинских репрессий, до сих пор живут в Казахстане.

Поляки ассимилировались, казахи помогли им выжить. Конечно, из-за этого у Польши есть большая симпатия к Казахстану.

Я приехал и понял, что без локального партнёрства не получится построить чего-то значительного в бизнесе. Я стал искать и нашёл завод "Химфарм". Затем была трудная реализация: мало кто будет вкладывать в какой-то сектор экономики без поддержки государства. Мы же не получили ни одного тенге, вложив 108 миллионов долларов. Теперь уже требуется меньше инвестиций, потому что мы далеко продвинулись. Мы стали крупнейшим казахстанским производителем, лидером среди производителей лекарств.

– То есть вы довольны тем, что удалось сделать?

– Президент Казахстана встретился с президентом Польши в Нью-Йорке на 75-й годовщине ООН, потом приехал в Польшу на экономический форум, на который пришло в три раза больше людей, чем ожидалось. В сфере прямых инвестиций из Польши я был самым крупным инвестором. Затем открылось авианаправление Астана – Варшава и вместе с ним – новые возможности, казахско-польские отношения получили развитие, и я потерял первенство в польских инвестициях. Но меня полушутя называют Гагариным за то, что я был первым.