Встреча с этим пациентом наркодиспансера произвела на меня неизгладимое впечатление. Когда я его впервые увидела, то даже мысли не возникло, что это именно тот человек, у которого я собиралась брать интервью. Но когда этот спокойный, с открытым взглядом парень проследовал за нами в кабинет, меня осенило. «Это он?» – спросила я у врача. Тот утвердительно кивнул.

Жизнь этих людей – сплошной бег по кругу: игра, поиск денег, игра, снова деньги… Игромания – болезнь, и это аксиома. Зависимость точно такая же, как от алкоголя или наркотиков. И как любую болезнь игроманию пытаются лечить. В Семее это делают в условиях наркологического диспансера. С одним из пациентов директор диспансера Павел Брыжахин устроил мне встречу, и, скажу сразу, я ожидала увидеть депрессивного, замкнутого, ушедшего в себя парня. Но 21-летний Арнур оказался совсем другим.

Его открытость меня даже несколько покоробила – он согласился рассказать свою историю, не скрывая имени и лица:

– Я хорошо подумал, прежде чем принять это решение, поговорил с Павлом Григорьевичем (Брыжахиным. – Авт.), с родителями. Они меня поддержали. Я решился на это интервью с надеждой, что моя история кому-нибудь поможет осознать то, что он ввяз в болото, и надо вовремя остановиться. Согласен, трудно убедить себя в том, что ты болен, но скажу сейчас так: если вы потеряли счёт деньгам, то сто процентов вы зависимы. Поверьте, это уже определённая стадия зависимости, когда ты не замечаешь ни сколько у тебя денег, ни какое количество времени ты находишься в букмекерском зале. Когда у тебя голова забита только спортом, спортом, спортом, и когда ты считаешь, что умнее всех и обыграешь эту контору. Тут, конечно, сомнений нет – человек зависим. И чем раньше он поймёт это, тем лучше для него самого, пока он не ввязался в долги и передряги. Пока не поздно, мне кажется, у каждого есть возможность уделить полчаса своего времени, обратившись к специалисту. Ничего постыдного в этом нет. Единственные, перед кем мне стыдно, это мои родители, которым я принёс столько слёз и проблем.

А началось всё четыре года назад, когда Арнур учился в выпускном классе. Как-то с друзьями решили заглянуть в букмекерскую контору. Понравилось. Через неделю зашли ещё раз.

– В принципе в то время не было ещё запрета на возраст и так далее. Мы свободно играли, ну и раз-два в неделю точно наведывались в эти заведения, – рассказывает Арнур. – Со временем мы стали ходить чаще и чаще. Потом потихоньку друзья один за другим перестали посещать зал, а я нет. Увлёкся, начал поднимать уровень ставок. Если начинал где-то с 500 тенге, то потом дошёл до тысячи, до двух, до десяти тысяч. Почувствовал, что можно выигрывать деньги. Как такового счёта денег у меня не было и поэтому, как они быстро приходили, так они быстро и уходили. Во всех букмекерских конторах есть интернет-счета, которыми я, естественно, успешно пользовался до поры до времени. Если сложить ту сумму, которую я выиграл и которую проиграл, то, наверное, будет соотношение 1 к 100. Но я всё равно ходил туда. Меня пытались образумить, говорили, мол, Арнур, если бы ты был самым умным, ты, наверное, зарабатывал бы деньги в этих букмекерских конторах, но ты же видишь, тут всё намного сложнее. Есть в Интернете в свободном пользовании видео, где бывший работник букмекерской конторы рассказывает о том, как выглядит система изнутри, что каждое событие давно уже куплено и продано. Определённые люди давно уже знают исход этого матча. И если надо, то и этот исход могут поменять в любой момент. Да, я всё это знал, но процесс, как говорится, пошёл, и я уже не мог его самостоятельно контролировать.

Семья Арнура достаточно обеспеченная, поэтому парень поначалу действительно чувствовал себя комфортно в букмекерских залах. Но со временем сумма проигрышей стала увеличиваться, парень влезал в долги.

– Проигрывал, занимал, рассчитывался. Потом снова проигрывал и снова занимал. Я ввязался в эту кабалу, причём сам. Дошло до такой степени, что я начал уже где-то воровать эти деньги. Затем долги достигли 100 000, 200 000 тенге. Эти суммы отдавали мои родители. Они поначалу просто ругали меня, потом, конечно, плакали, просили, умоляли, обращались ко многим специалистам за советом и помощью. Но все специалисты сходились во мнении: если я сам этого не захочу, то ничего не получится. Но я-то считал, что у меня всё нормально и я могу в любой момент остановиться.

После окончания школы Арнур поступил в российский вуз и уехал из родного Павлодара. Отсутствие родительского контроля позволило ему беспрепятственно отправиться в свободное плавание по букмекерским конторам. При этом он начал ставить уже не тысячу тенге, а тысячу рублей. Затем в разы больше.

– В один момент я вляпался в историю, когда был должен уже около полумиллиона тенге на наши деньги. И даже это меня не остановило. В последний раз дошло до того, что я был должен огромную сумму. Мне эти деньги никто уже не простил. Меня просто взяли за шкварник и вывезли из города, начали угрожать расправой, говорили, что не только я пострадаю, но и мои близкие. То есть сложилась такая ситуация, что на кону уже жизнь стояла, грубо говоря.

В итоге долги опять же отдавали родители Арнура. Отношения с ними испортились, с друзьями тоже. В социальном плане молодой человек попросту потерялся.

– Сколько я проиграл за эти четыре года? Нет, это несложно подсчитать. Если в тенге взять, то где-то 10 миллионов. И это минимум, я посчитал только сумму, которую отдали за меня мои родители, – говорит Арнур.

Именно родители привезли Арнура из Павлодара на лечение в семейский наркологический диспансер. Они врачи, у них много друзей, коллег и знакомых в медицине. Один из них и посоветовал обратиться в наркологию, где лечением игромании занимаются опытные специалисты.

– Арнур пришёл сюда с мамой. Она очень хотела, чтобы сын вылечился, – рассказывает врач-психотерапевт наркологического диспансера Наталья Сергеева. – Парень в тот момент уже тоже понял, что действительно проблема серьёзная и её надо решать.

Методика лечения игровой зависимости разрабатывалась в наркологическом диспансере несколько лет. На первых порах работа с пациентами носила больше эпизодический характер. Но сегодня желающих выбраться из «игрового» болота становится всё больше. И тем не менее не все находят в себе силы дойти до врача.

– Звонят многие, интересуются, спрашивают. Но приходят не все люди, которые позвонили. Проблема в том, что сам игроман не настроен на лечение, а в большей степени настроены его родители. И в таком случае родители созваниваются, договариваются, но сам зависимый, бывает, так и не приходит в назначенное время. Но те, кто всё же приходят, довольно успешно лечатся. Процесс этот, признаюсь, достаточно трудоёмкий. Лечение включает в себя в основном психотерапевтические методы, потому что здесь нет нарушения внутренних органов, как, например, это происходит при алкогольной или наркотической зависимости. В данном случае проблема психологическая. И параллельно мы применяем физиопроцедуры, в небольшом количестве медикаментозные средства и ещё ряд психотерапевтических методик, – поясняет Наталья Сергеева.

С Арнуром врачи работали больше месяца. И за это время молодой человек кардинально изменился, говорит его лечащий врач. Если поначалу у него преобладал подавленный фон настроения, тревога, беспокойство, нарушение сна, то сейчас все эти симптомы полностью прошли. И главное – поменялось сознание. Сейчас Арнур чувствует себя уверенно.

– Я спокойно прохожу мимо букмекерских контор. Бывают иногда неприятные ощущения, но все они связаны не с тягой к игре, а с плохими воспоминаниями. Но стараешься быстро пройти мимо. Я не планирую пока возвращаться в Павлодар, останусь в Семее, так будет лучше. Здесь я прошёл преддипломную практику, начал заниматься спортом, кардинально поменял образ жизни, и сейчас меня всё устраивает. А прошлое… Пусть оно останется в прошлом.

Несмотря на разрешение, мы решили всё же не показывать лицо парня. У него впереди – целая жизнь. Новая жизнь. Будет лишним, если кто-то в этой новой жизни будет тыкать пальцем в этого молодого человека и вновь возвращать его в прошлое.