В 2007 году, будучи вице-министром энергетики, Ляззат Киинов говорил о производстве 120-130 млн тонн к 2015 году. В сентябре 2013 года возглавлявший Министерство нефти и газа Узакбай Карабалин заявил, что максимальный уровень экспорта нефти из РК составит "более 90 млн тонн в 2015 году".

Не случилось ни того, ни другого. По факту в 2010 году было добыто 79,7 млн тонн нефти и газового конденсата, а экспортировано – 71,2 млн. Более того, достигнув в 2013 году максимума в 81,8 млн тонн, объёмы нефтедобычи стали медленно сползать назад.

Реалии заставили чиновников поубавить бравурности в обещаниях грядущего нефтяного изобилия. Вместо ранее заявленного на 2015 год объёма добычи нефти и конденсата в 90 млн тонн в законопроекте о республиканском бюджете на 2015-2017 годы уже фигурировала цифра в 81,8 млн тонн. Однако последующие "корректировки" позволили министру энергетики страны Владимиру Школьнику радостно сообщить, что "мы при плане добычи нефти в этом (2015) году 79 миллионов тонн добыли 79 миллионов 460 тысяч тонн, наши нефтяники постарались и немного перевыполнили план".

Тенденция падения нефтедобычи в Казахстане сохраняется: в текущем году её объёмы будут меньше, чем в прошедшем – 77 млн тонн. Нефтедобыча пробуксовывает уже третий год подряд. И это понятно. За последнее 10-летие, по официальным данным, в Республике было открыто 50 месторождений углеводородов, запасы которых оцениваются в 169 млн тонн нефтяного эквивалента. Вместе с тем, за это же время из недр выкачали свыше 770 млн тонн нефти и конденсата.

Таким образом, объём извлечённой нефти более чем в 4,5 раза превысил прирост запасов. Такая динамика была вполне ожидаемой. Проведённые чиновниками "инновации" полностью разрушили отечественную геологоразведку, а надежды на иностранных инвесторов не оправдались: те приобретали готовые месторождения и не проявляли желания тратиться на геологоразведочные работы. Сегодня, при том режиме экономии, которого сейчас придерживается большинство нефтяных компаний, ждать инвестиций в геологоразведку и новые технологии добычи также не приходится.

А ведь мало того, что более половины нефтяных месторождений страны прошли пик добычи и имеют высокую обводнённость, так и коэффициент извлечения нефти довольно низкий и не превышает 35% (в Европе он составляет минимум 50%). Тенгиз, тянущий вверх общереспубликанский уровень нефтедобычи, выйдет на пик в 2025-2030 годах, затем и там начнётся падение объёмов.

Из новых крупных месторождений есть только Кашаган, но он остаётся бездействующим. Следует напомнить, несмотря на официальные утверждения, что это месторождение открыто в годы независимости Казахстана, оно было известно ещё советским геологам. Однако тогда, зная о сложности месторождения, его даже не пытались выводить из заповедной зоны, чтобы начать разработку.

Начав освоение месторождения, Казахстан столкнулся с постоянным ростом затрат на его освоение: сегодня Кашаган – самый дорогой проект по добычи нефти в мире. Его разработка требует технологий, которых на сегодня, похоже, ни у кого нет, и проект никак не могут запустить. Из-за сложной структуры месторождения и просчётов при проектировании начало коммерческой добычи, изначально планировавшееся на 2005 год, с завидной регулярностью переносится вот уже 10 лет.

А ведь Кашаган должен был не только вывести Казахстан по объёму добычи в первую мировую десятку. На протяжении последних 6-7 лет перспектива запуска этого месторождения служила основой для прогноза экономического роста страны. Однако в прошлом году рейтинговое агентство Standard&Poor’s исключило Кашаган из своих расчётов прогноза ВВП Казахстана.

Ожидалось, что Кашаган начнёт давать 370 000 баррелей в сутки с достижением через 2-3 года 1,5 млн баррелей в сутки или почти 78 млн тонн в год. Таким образом, производство нефти в стране могло бы удвоиться, но на Кашагане столкнулись с непредвиденными трудностями. Иностранным инвесторам теперь уже некуда деваться: в месторождение вложены огромные (более чем в 10 раз превышающие первоначально планировавшиеся) деньги. Пока они не в убытке, поскольку прилично заработали на росте своих акций, что вряд ли можно сказать о Казахстане.

Имевший свою долю в проекте, Казахстан в 1998 году продал её за 500 млн долларов, чтобы в 2005 году приобрести в нём 8,33% за более чем 900 млн долларов. Этого Правительству показалось мало, и в 2008 году за 1,8 млрд долларов докупили ещё 8,33%. В итоге то, что ранее продали за 500 млн, вернули почти за 2,7 млрд долларов. Причём для этого "КазМунайГазу" пришлось, надеясь на сохранение высоких цен на нефть, влезть в долги.

Но то, что было известно ещё советским школьникам, – непостоянство цен в рыночной экономике, вызываемое цикличностью её развития (подъём – кризис, подъём – кризис) – было "запамятовано" нашими властями. За ростом нефтяных котировок последовало их неизбежное падение, к которому Правительство и руководство национальной компании оказались столь же готовы, как коммунальные службы к наступившей зиме. В результате целесообразность коммерческой разработки Кашагана оказалась под большим вопросом.

Производство нефти продолжает значительно превышать спрос со стороны таких крупнейших её потребителей как Китай, Индия, США, Евросоюз. Добровольно объёмы добычи сокращать никто из нефтеэкспортёров не хочет. ОПЕК, сохранив квоты на добычу на заседании 4 декабря, вновь отказалась быть регулятором нефтяного рынка. Выход на рынок дополнительных объёмов сырья из Ирана при стагнирующем спросе может привести к увеличению переизбытка предложения и дальнейшему падению цен.

Прогнозы аналитиков неутешительны. В частности, из базового сценария доклада МЭА о перспективах мировой энергетики, цены на нефть стабилизируются на уровне 80 долларов к 2020 году. При этом не исключается, что нефтяные котировки могут оставаться низкими и дальше.

Себестоимость добычи барреля нефти в Казахстане, по официальным данным, на сухопутных месторождениях лежит в пределах 25-70 долларов, а на Кашагане оценивается в 100 долларов. В инвестиционном банке Goldman Sachs считают, что Кашагану для получения прибыли необходима цена барреля не менее 120-130 долларов.

Сейчас, когда нефтяные котировки, пробив уровень в 30 долларов за баррель, находятся далеко от своего максимума, вряд ли стоит рассчитывать на их скорый возврат хотя бы к 80 долларам. Для того чтобы гонка за первой нефтью Кашагана не закончилась крахом, необходимо ждать, когда цены на нефть вырастут вчетверо против сегодняшних. Однако в Правительстве надеются получить на Кашагане коммерческую нефть уже в декабре этого года.

Видимо, вновь "забыли" и о низких ценах, и о том, что конец 2016 и начало 2017 года – это зимний период, когда проводить какие-то работы на месторождении очень сложно. Там мелководье, всё промерзает, что приводит к технологическим проблемам. Не зря же именно по этой причине запуск проекта, также намечаемый на декабрь, уже переносился на весну.

Однако министр энергетики страны Владимир Школьник полон оптимизма: "Мы в этом году запустим – пальцы держу крестом – кашаганский проект, и он начнёт со следующего года давать свой вклад в общий план добычи". По его расчётам, кашаганский проект сначала выйдет на объём добычи в 7 млн тонн, через год – на 11 млн тонн, и дальше – на 13 млн тонн. За ценой не постоим?..