Пробиваться на книжные рынки страны ей приходилось через сайты Самиздата, завоёвывая там и читательскую любовь, и рейтинги. Случай в наши дни, конечно, не уникальный, но в этом и заключается интерес, когда читатель сам выбирает достойного автора. Сегодня наш разговор о том, возможно ли ещё издаться подобным образом, о всеобщих кризисах: жанровых, издательских и политических, и какие собаки сами приходят к Диане Удовиченко.

– Диана, ваш писательский путь был довольно тернист, я имею в виду, что вашу дебютную книгу, если не ошибаюсь, отвергли все издательства, и только Самиздат и читательские отзывы открыли дорогу к печати. Ваш опыт в этом отношении не уникален, знаю ещё несколько писателей, начавших печататься именно с Самиздата. В связи с этим вопрос: насколько, по-вашему, справедливым является то, что судьбу той или иной книги решает один редактор, который может и ошибаться?

– Это не совсем так. Все было ещё печальнее. Мою дебютную книгу отвергли не только все издательства, но и читатели на Самиздате. Спросом она и там не пользовалась. Я всерьёз задумалась, почему, проанализировала возможные причины неудачи. И написала новую книгу. Вот по ней уже были читательские отзывы и высокий рейтинг. Тогда мне пришло предложение от издательства. Кстати, книга имела успех и в бумажном виде. Вообще "История бастарда" – мой самый удачный цикл по продажам. А первую, отвергнутую, книгу мне потом предложили издать, когда я уже заработала имя. Но я отказалась, потому что к тому времени поняла: она сырая, неоригинальная и простоватая.

Нет, я не считаю несправедливым, что судьбу книги решает один редактор. Но как вы себе представляете процесс иначе? Круглый стол и голосование? Но в день в крупное издательство может приходить до сотни рукописей. Если устраивать обсуждение каждой книги – сколько понадобится работников? Скажу больше: редактор чаще всего не читает текст, оценивает книгу по синопсису или по первой главе, бывает – по первым строкам. Авторам следует помнить: всё это должно "зацепить" редактора. Если нет – это проблемы автора, а файл отправится в корзину. Конечно, бывает, что редакторы ошибаются с прогнозом по поводу книги. Такое случается. Пример – та же Роулинг, которой отказали несколько издательств. Но ведь Роулинг одна, а бездарностей – очень много. Так что не стоит утешать себя примером Роулинг, если с книгой отказали. Лучше подумать, почему так случилось, и написать новый роман. Потому что 99 против одного, что книга действительно была плоха.

– Самиздат дал путёвку в жизнь многим авторам, после того печатавшимся в Альфа-книге, но, к сожалению, лично я не знаю ни одного писателя, работающего в иных жанрах, вроде детектива, прозы или боевика, у которого сработал бы подобный финт. Выходит, что для нефантастов эта дорога закрыта? Или же редакторы всё-таки заглядывают в соответствующие разделы Самиздата?

– Ну почему же? С детективом тоже через Самиздат издавались. И с боевиком, и с любовным романом. Но сейчас редакторы не заглядывают уже никуда, даже за фантастикой. В стране кризис, в книгоиздании – тоже. Причём в книгоиздании кризисов великое множество: и кризис продаж, и кризис перепроизводства, и кризис квалифицированных кадров (я имею в виду издательских работников), и кризис идей (у этих самых работников). Так что дорога через Самиздат уже закрыта для всех, за очень редкими исключениями. А по поводу прозы – так спрос рождает предложение. Значит, народ у нас не особенно хочет читать реалистичную прозу, раз её так мало издают. Ведь по какому принципу редакторы решали издать книгу с Самиздата? По рейтингу. А рейтинг определяется посещаемостью, количеством читателей. В верхушках рейтинга – фантастика, фэнтези, любовный роман, боевик. Реалистичной прозы там нет. Не идёт на неё народ.

– Ещё одна несправедливость, на которую сетуют отечественные авторы, – это вынужденная необходимость совмещать писательскую деятельность с обычной работой. И, насколько мне известно, вы не исключение. В вашей работе каким-то образом помогает тот факт, что вы – известный писатель?

– Я не работаю в коллективе. Я фрилансер. Пишу на заказ статьи, сценарии, делаю редактуру. Чаще всего факт писательства моей работе мешает, так что я даже привыкла это скрывать. Наверное, очень многим сильным специалистам, не только писателям, знакома реакция работодателя: "Вы слишком квалифицированны для нас, вы нам не по карману". Вот то же самое и с заказчиками по фрилансу. Когда узнают количество изданных книг, часто отказываются иметь со мной дело. Это очень у многих какое-то неприятие вызывает. Впрочем, был случай, когда девушка-копирайтер, работы которой я редактировала для заказчика, погуглила моё имя, нашла книги и впала в фанатство. Но это было ещё хуже, её восторги мешали работать, так, что даже приходилось просить успокоиться. Я вообще стараюсь не говорить новым знакомым о своём писательстве. Потому что реакции часто бывают странными и совершенно нелепыми: от "а напишите книгу обо мне" до "ну да, сейчас же всякую ерунду подряд издают".

– Теперь к творчеству вы приобщили и сына, написав в недалёком прошлом с ним в соавторстве несколько книг. Как происходит этот процесс? Не говорит ли вам Максим (Максим Удовиченко, сын Дианы Удовиченко. – Авт.): "Мам, ты как хочешь, но я этого орка пущу под нож", и что говорите вы, если не согласны?

– Мы с Максом написали в соавторстве трилогию "Зеркала судьбы", последняя книга которой вышла в 2011 году. Работать вместе было весело, мы писали главы по очереди: от лица разных персонажей. Это было как игра: герой Макса строил козни моей героине, мне приходилось в следующей главе искать выход из ситуации, и наоборот. Макс – парень талантливый, с отличным чувством юмора, так что тут трудностей не возникало. Главной проблемой было усадить его за компьютер. Вот с этим просто страх что творилось. После первой книги ему стало лень продолжать работу. Хотелось гулять, играть в игры, развлекаться. А тут – мать-ехидна с романом. В общем, это было трудно. Поэтому, когда трилогия была завершена, я его не стала больше мучить.

– Кто был главным в вашем дуэте?

– У нас был полный и абсолютный паритет и равноправие.

– Говоря о вашем творчестве, невольно проводишь ассоциации и с "Игрой престолов", и с "Властелином колец", не из-за, упаси бог, сходства сюжетов, а из-за того, что истории эти "не наши", то есть эльфы, орки и прочие к славянской мифологии никакого отношения не имеют, да и вообще, если честно, кроме "Волкодава" от Марии Семеновой, я не читал ни одного успешного проекта славянского фэнтези. Почему вы выбрали эту, если так позволительно выразиться, толкиеновскую дорогу?

– Так это вы не читали. На самом деле, у нас очень много издаётся славянской фэнтези. Например, у Андрея Белянина большое количество книг этого жанра. Есть целые серии славянской фэнтези. А я выбрала классический антураж фэнтези, просто потому, что люблю Толкиена, и мне больше нравился такой жанр. Но это были только первые книги, сейчас я вообще не пишу фэнтези, а работаю в жанре мистического исторического триллера-детектива.

– Иногда складывается впечатление, что на рынке писателей-фантастов наблюдается кризис идей. Всё можно утоптать в несколько: попаданцы, постапокалипсис, маги, благополучно почившие вместе с "Сумерками" вампиры и школы волшебников. Почему же так узко? Бедность идей или нежелание издателей печатать что-то вне проектов?

– Ну, знаете, в своё время, когда я прислала издательству первую книгу своего нового цикла – мистика, исторический триллер – меня спросили, не хочу ли я написать продолжение "Истории бастарда". И потом регулярно спрашивали. А когда я недавно послала в другое издательство синопсисы новых книг – там были весьма интересные идеи, – то выбрали простенький роман, который я поместила просто для количества и не думала, что он понравится. Да, имеется кризис идей. Но не у авторов, а у издателей. Кризис идей по изданию и продвижению книг. Прорыв, бестселлер, громкая слава – это всегда что-то новое, какая-то свежая идея. Но издательства не хотят рисковать и вместо поиска нового предпочитают эксплуатировать старое, имевшее успех. Отсюда огромное количество неотличимых друг от друга серий и межавторских проектов. Выжимают кошку до последней капли. С другой стороны, спрос рождает предложение. Возможно, большинство читателей хотят именно такой ассортимент.

– Ещё вопрос, который вам как писателю-фантасту наверняка близок самой, и, возможно, вы бы сами хотели получить на него ответ. Как, по-вашему, почему у нас так убого снимают фантастику?

– Понятия не имею. Ни одного русского фантастического фильма не смотрела и не собираюсь.

– Писательница Джоан Роулинг помимо саги о Гарри Поттере написала довольно сильную книгу в жанре современной прозы, и ещё три детектива, кстати, не рядовых. Есть ли у вас желание попробовать себя вне фэнтезийного жанра?

– Я давно уже не работаю в жанре фэнтези. Просто мои книги выходят в сериях плана "Фантастический боевик", потому что более подходящих серий банально нет, а внесерийно издают только самых топовых писателей.

– Не секрет, что издательства часто пытаются раскрутить заведомо провальные проекты, опираясь исключительно на громкое имя писателя. Не секрет также, что периферийные писатели почти никогда не получают рекламных кампаний. И в этой ситуации проигрывают все: и писатели, и читатели, коим навязывают некачественную литературу. Что же делать и тем и другим?

– Издательства никогда не раскручивают заведомо провальные проекты. Они же не камикадзе. Всегда надеются на успех. Другое дело, что часто ошибаются в прогнозах. Да, рекламных кампаний сейчас почти никто не получает, кроме нескольких знаменитостей. В условиях кризиса издательства экономят на всём и боятся рисковать, продвигая малоизвестных авторов. К тому же сейчас и вообще непонятно, как продвигать: уличная реклама уже не работает, в метро – тоже, реклама на ТВ стоит огромных денег, в сети – не факт, что сработает. Вопрос: "Что делать авторам, которых не рекламируют?" – ставить смысла не имеет. Что тут можно сделать? Только обзавестись читательскими группами, давать информацию о своих новинках в интернете и надеяться на лучшее.

– Вы успешно написали уже три саги с полюбившимся персонажами. Не устаёте ли вы от них? Не возникает ли желания, как Джорджу Мартину, поубивать всех?

– Четыре саги. Но они все закончены. К концу цикла устаю, конечно. Было огромное искушение убить главного героя "Истории бастарда", по принципу: "Он всех победил, жил долго и счастливо, а потом на прогулке свалился с коня и свернул себе шею". Но я понимала, что так нельзя. Героическая сага должна и заканчиваться героически. А с циклом "Междумирье" я даже сделала реальную попытку депрессивной концовки. Одного героя "сожгла" на костре, два других – мужчина и девушка – разлюбили друг друга и расстались. Но тут вмешался сначала сын, который заставил меня поменять сожжение на хэппи-энд, а потом – друг, который доказал, что влюблённая пара должна остаться вместе, иначе читатель будет разочарован. У развлекательной литературы свои законы, концовка очень важна – она не должна оставлять у человека впечатление, что он зря читал книгу.

– Если отвлечься от творчества, нашим читателям интересно, какая Диана Удовиченко в быту? Вот выдался у вас выходной – и что вы делаете?

– Я очень люблю готовить, в выходные обязательно балую семью чем-нибудь вкусненьким и всегда по новому рецепту. Много читаю, слушаю музыку. Впрочем, музыку я слушаю всегда, предпочитаю heavy metal. Хожу в рок-клубы. Стараюсь как можно больше общаться с сыном и его девушкой. У нас отличные отношения, мы любим проводить время вместе.

– Помимо прочих в вашей семье живут совершенно очаровательные собаки. Как появилось это чудо, и почему вы выбрали именно эту породу?

– Я вообще очень люблю собак, а французские бульдоги – моя любимая порода. Они домашние, комнатные, очень добрые и ласковые, умные, весёлые, любят людей. А их курносые мордочки, огромные уши и хрюканье меня просто умиляют. Когда умер мой последний пёс, я не хотела снова заводить собаку. Очень тяжело их терять. Но через полгода появился пёс Носорог. Шёл дождь, а он сидел в луже и со спокойным достоинством буддийского монаха ждал, когда его кто-нибудь оттуда заберёт. Ему тогда было примерно месяцев десять. Как было не взять такое чудо? Сначала пыталась найти его хозяев, но посмотрела – под шёрсткой он весь в шрамах. Тогда сняла объявления и решила, что не отдам, даже если будут его искать. Сейчас собака Носорог – счастливая пухлая диванная подушка.

Бегемот появился через два года – я увидела в сети объявление, что его отдают. Семья переезжала, и если бы не нашлись желающие взять пса, его бы просто усыпили. Ну, нельзя же было такое допустить. Я не покупаю и не ищу собак, они сами ко мне приходят, причём – именно бульдоги почему-то. Видимо, моя порода.

– Близится Новый год. Чего ждать читателям в подарок от Дианы Удовиченко?

– Да я и сама не знаю. Идей много, а кризис книгоиздания – один. Сейчас трудно что-то прогнозировать и планировать. Так что уж как получится, а читателям пусть будет сюрприз.