Последние лет пятнадцать режиссёры и писатели все чаще говорят об апокалипсисе, и, увы, судя по современным реалиям, сценарий Армагеддона, прописанный многими авторами, отнюдь не так фантастичен. Достаточно телевизор посмотреть, чтобы понять: прекрасное далёко, обещанное нам Алисой Селезневой, не случится. И как быть?

– Андрей, фантастика, как любой жанр литературы, изобилует многочисленными клише, а если говорить о таком ответвлении как постапокалипсис, тем более. Многие авторы идут по стандартному пути: катастрофа, сталкер, зона, бродячие мертвецы. Разве что у Кинга в его "Противостоянии" и, пожалуй, у Яны Вагнер в "Вонгозере" больший упор делался на социальную адаптацию человека, стремлении остаться человеком, несмотря на окружающие ужасы. Скажите, как избежать клише, и нужно ли это делать в условиях неослабевающей моды на живых мертвецов, подхваченной фильмами и сериалами?

– Клише избежать сложно, просто это могут быть разные клише. Я книгу не столько пишу, сколько моделирую, и в итоге всегда приходишь к одному и тому же – единственно возможной форме организации общества в условиях полного коллапса и малолюдства. И никуда от этого не денешься. Не будет ни мега-злодеев с мега-злодейской миссией, ни сияющих от хорошести положительных героев, будут люди как люди, которые должны выживать, только сам процесс выживания каждый видит по-разному. А для этого нужны ресурсы, торговля, потому что ни у кого нет всех ресурсов сразу, защита и производство нужного. Это тоже клише, моё личное, но избежать его не получается.

Яну Вагнер я не читал, а вот насчёт "Противостояния" Кинга сказал бы, что как раз там социальной адаптации и в помине нет. (Это несмотря на то, что я вернейший поклонник Кинга.) Зато есть мега-злодей с мега-злодейскими замыслами на основе того, что он Плохой и обязательно хочет убить Хороших. А в итоге персонажи собираются в Боулдере, Колорадо, и устраивают там что-то вроде рая для интеллектуалов, где они могут наконец посвятить всё своё время беседам и размышлениям на газонах. Думаю, что Кинг несколько потерялся в конце этой книги и просто скормил своих героев Плохому, а тот ими возьми да и подавись. И вообще, всё случилось по божьей воле.

Что в этой Кинговской книге есть – так это потерянность очень гражданских и неприспособленных к выживанию людей в новом злом мире. И вот это описывается мастерски. Социальная же адаптация – всё же несколько другое: общество перестраивается под новые условия, а человек встраивается в общество, в котором понятия нужного и ненужного сильно сместились. Он или принимает новые условия игры, или его вынуждают принять, или он гибнет, потому что и цена ошибки тоже теперь другая. Человек ищет для себя нишу в новой структуре – именно это и следует считать социальной адаптацией.

Как избежать простых клише? Думать самому, головой. Если хочется что-то написать, сперва спроси себя: "А почему?" У всего есть причины и следствия, у каждого поступка мотивация и смысл. Главная беда большинства что подобных книг, что сериалов, что кино, – этот вопрос никем себе не задаётся. Или автор в силу ограниченности понимания не может сам видеть причин. И тогда всё пишется/рисуется/снимается по принципу "чтобы круто было", "а давай как будто из-за спины зомби"... Кстати, таким приёмом очень злоупотреблял Ромеро в поздних фильмах. При этом вопрос про "откуда там вообще зомби может взяться?" не задавался. Просто для оживления момента. Но, на мой взгляд, это шло кино во вред, а не на пользу, потому что вскоре начинаешь пожимать плечами с недоумением. И вот как раз возникающих просто так событий и следует избегать. Герой – он герой не потому, что герой, а потому что ему это зачем-то нужно. Злодей – он злодей тоже не потому, что вообще злодей и злодейством движим, а потому что ему это чем-то выгодно. А если всё просто так, то это уже от глупости. Сочувствовать дураку или бояться дурака как-то некомфортно. Это как в "Ходячих мертвецах" создатели добились забавного эффекта: множество людей радуется смерти очередного положительного персонажа потому, что эти персонажи ведут себя как идиоты. И вроде как их гибель превращается в закономерный итог деятельности.

– Нуждается ли роман, написанный в жанре фантастического боевика, в какой-то глубинной философии, морали, или же достаточно, подобно компьютерной стрелялке, просто бегать по коридорам и сносить головы зомби?

– Роман нуждается в том, чтобы быть интересным. Если автору хватает таланта добавить в него глубинной философии так, чтобы не терзать читателя своими личными заскоками, то пусть добавляет. Можно и просто бегать по коридорам и сделать при этом сюжет захватывающим. Потому что даже в эту беготню можно втиснуть настоящую драму. И даже без драмы обойтись, но книга все равно останется интересной. Это и есть талант – обходиться теми средствами, которые доступны лично тебе.

– Помню ваш гневный пост в социальных сетях о том, что, вопреки расхожему мнению, мачете не самый удобный инструмент по борьбе с живыми мертвецами. В связи с этим вопрос: вы наверняка много читаете книг отечественных фантастов. Как часто вы мысленно (или даже вслух) упрекали коллег в сырости и незнании материала? Я имею в виду хотя бы вооружение, в котором вы очень неплохо разбираетесь (Андрей Круз совместно с женой владеет оружейными магазинами и стрелковым клубом. – Авт.). Не хотелось крикнуть: "Остолоп, учи матчасть"?

– Я бы не назвал этот пост гневным, хоть я его и не помню. И фантастику я почти не читаю, кстати. Но всё же, на мой взгляд, автор всегда должен знать то, о чём пишет и чем пользуется в тексте. Незнание матчасти сразу даёт понять, что автор всерьёз над материалом не работал. Значит, и всё остальное в тексте такое же, не всерьёз. Соответственно, формируется общее мнение. А крикнуть никогда не хочется, проще книгу отложить, что я в таких случаях и делаю.

По поводу оружия в книгах: когда пишешь о чем-то, неплохо бы знать хотя бы примерные характеристики. Один автор в серии "С.Т.А.Л.К.Е.Р" придумал "новый американский автомат" с удивительными характеристиками, которые лично ему очень нравились. А я на основе этих характеристик создал модель оружия смеху ради, лично для него. Автомат получился под двадцать килограммов, отдача у него была такая, что стрелка с ног бы валила, а боекомплект пришлось бы возить следом на тележке. Дело в том, что именно оружие кажется самым простым в описании – в кино же и в играх его все видели, ну а мне как человеку, много лет с оружием проработавшему, это первое, что бросается в глаза.

– Бытует мнение, что в написании фантастического романа нет ничего сложного: мол, не подловить автора на несоответствиях – любую глупость можно оправдать фантастическими допущениями. Развейте этот миф.

– Развеять этот миф я не могу, он живуч. Люди просто путают фантастику и сказку. Отменить законы физики в рамках даже фантастического допущения нельзя, а вот в рамках сказки – запросто. Некоторые это делают, а некоторые нет. Я предпочитаю читать тех, кто не делает.

– Постапокалипсис в литературных произведениях иной раз принимает достаточно причудливые формы, показывая общество не с лучших сторон. Примеры тому такие книги как "Голодные игры", "Бегущий в лабиринте", "Дивергент" и даже новый роман от автора любовной лирики Сесилии Ахерн "Клеймо". Но здесь во главу угла ставится избранность главного героя. Как вы относитесь к своеобразным Нео из Матрицы, и не слишком ли спекулятивно наделять персонажа сверхспособностями, которых нет у других?

– Это выбор автора. Персонаж со сверхспособностями обычно спасает мир. У моих героев задачи куда скромней, как раз по плечу обычному человеку, на которые человек со сверхспособностями не стал бы и размениваться. И герои – самые обычные люди. Некоторые, кстати, утверждают, что я наделяю их сверхспособностями, но это неверно. Их умения обычно из тех, что приобретаются за время службы, занятий спортом, и за счёт привычки думать, перед тем, как что-то делать. Не более чем. Сказать что-то про упомянутые книги не могу, не читал и читать их не планирую.

– В последнее время, особенно среди писательниц, практикуется написание романов о школах магии, зачастую очень низкого качества, рассчитанных на подростковую аудиторию. Если бы вы хотели дать совет подростку, что читать, это были бы…

– …книги, способные научить хотя бы чему-то полезному. Вот такой у меня потребительский взгляд на литературу. Читать придуманную историю просто ради истории я не могу. Ограниченность ума сказывается.

– Фантасты в своё время предсказали очень многое: от лазеров, до полётов на Луну. И вот уже несколько лет активно говорят о постапокалипсисе. Причём, глядя на последние политические события, в это невольно начинаешь верить. Не приходило ли вам в голову, что всё, о чём вы писали, может в той или иной степени сбыться? Каковы, на ваш взгляд, шансы человечества уцелеть?

– Шансы человечества уцелеть высоки. Но мир будет меняться, и не везде, и не всегда в лучшую сторону, это точно. Своими постапокалиптическими сюжетами я пророчествовать не пытаюсь, это просто литературный приём, создание нового фронтира с новыми законами, не больше.

– Затрагивая политику, хочется спросить, как вы считаете: допустимо ли для писателя, известного человека, часто обласканного той или иной властью, образно говоря, "влезать на броневичок" и призывать народ к свержению самодержавия или, того хлеще, с той или иной долей презрения высказываться о народе, среди которого масса его же читателей, сделавших писателя известным и богатым?

– Это личный выбор каждого. Просто потом не следует удивляться результатам своих поступков. Рука кормящая может начать и другое корыто наполнять, не твоё уже. И реакция народа может быть вполне предсказуемая. Жизнь дала несколько наглядных примеров подобного за последнее время. Просто у многих представителей "творческой интеллигенции" завышенная самооценка накладывается на полное неумение думать наперёд.

– Случалось ли вам, читая книгу, жалеть, что её написали не вы? И какая книга в последнее время произвела на вас наибольшее впечатление?

– Нет, жалеть не случалось. А из последнего прочитанного больше всего впечатлил сборник Кинга "Полная тьма, никаких звёзд", не знаю как правильно его называть в переводе ("Тьма, и ничего больше". – Авт.).

– Недавно я узнал, что существует площадка Миров Андрея Круза, где читатель может скачать книги разных авторов напрямую, минуя посредников в виде электронных издательств. В связи с чем появилась эта площадка? И ведётся ли какая-то статистика посещаемости-продаж, дабы понять её оправданность по сравнению с тем же Литресом?

– Площадка новая, так что об успешности судить рано. Но продажи растут, приходят хорошие авторы. Наш магазин платит авторам почти всю сумму, в отличие от "Литреса", так что надеемся на успех. Правда, не коммерческий, потому что, как сказал выше, магазин почти что благотворительный.

– Судя по вашим новинкам, в последнее время вы решили отойти от жанра постапокалиптики. Устали? Или же для вас эта тема окончательно закрыта?

– Нет, просто так сложилось. Будет ещё и постапокалиптика, я думаю. И довольно много, если вообще писать не брошу.

– Несколько романов вы написали совместно с супругой. Как вам при этом удалось не разругаться в пух и прах? Ведь соавторство – вещь зачастую невыносимая. Как вы творили вместе?

– Мы легко уживаемся и в жизни, и в совместном творчестве. Никаких проблем. И в написании книги легко распределяем роли.

– Недавно ваша супруга Мария ушла в сольное плавание, выпустив отдельную книгу. Что будет дальше с полюбившимся семейным писательским тандемом?

– Ничего не будет. Будем и дальше писать вместе. Она будет больше ориентироваться на англоязычный рынок, ей на английском писать проще. И "Нижний уровень" мы взялись переписать на английском. Посмотрим, что из этого получится.

– Казалось бы, Андрей Круз – жёсткий и где-то даже жестокий человек, учитывая специфику бизнеса и жанр литературы. А зайдёшь в ленту – бац – котики! Огромное количество перепостов с просьбами помочь пристроить бездомное животное. Вы так любите котов?

– Да, я именно так сильно люблю котов. Уважаю за наглость и независимость, при том что кот может быть таким же преданным, как и собака. Просто эту преданность нужно заслужить, она не закладывается генетически.

– Когда польскую писательницу Хмелевскую спросили, как она пишет, она разродилась целым рассказом: в процессе писанины она успевает сварить собакам кашу, ответить на звонки, раздать псам кости, написать несколько абзацев, выключить подгоревшую кашу, разнять собак, накормить детей. Как выглядит писательский день Андрея Круза? Что вам мешает-помогает в процессе? Вот вы проснулись и…

– Вот я проснулся и сел работать. Писать ли книгу, заниматься чем-то по основной работе – это как сложится, жизнь сама расставляет приоритеты. Потом приготовил поесть к приезду младшего сына из школы (у нас в семье я готовлю) и снова сел работать. До ночи. Мешает только то, когда срочность одной работы накладывается на срочность другой, тогда получается аврал. Вот и всё в сущности.