19 миллиардов на празднование дня столицы – это много или мало? В сравнении с чем? Вряд ли мы, большинство, не вовлечённое в бюджетные процессы и процессы самоуправления, можем сходу ответить на эти вопросы.

События последних дней в очередной раз обнаружили, что вертикаль власти беспомощна в обеспечении некоторых элементарных условий, таких как безопасность, сохранность и естественные права, которые нужны, чтобы, как это принято в успешных странах, народ трудился каждый для собственного блага и, конечно, в пользу государства.

И существует одна конфигурация в общественной дискуссии, которую стоит, на мой взгляд, рассмотреть под микроскопом – глубокая перверсивная связь между народом и властями: мы или они? виноваты ли мы сами? когда мы отстраняемся и имеем ли право отстраняться? какую ответственность должны нести мы за происходящее?

Попытки дать ответы на эти вопросы, как показывает дискуссия, толкают нас только в область спекуляций и софистики. В том смысле, что дискуссия ведётся ложными доводами и ad hoc-примерами. К тому же, чтобы выкристаллизовать ответ, более или менее приложимый к действительности, нам бы пришлось разворачивать дискуссию куда более болезненную, а понятие ответственности пространное, и обозначить его границы было бы трудно. Где-то сажают в тюрьму правозащитников, судя по комментариям в социальных сетях, по ложным обвинениям, в тюрьмах пытают заключённых, олимпийских чемпионов убивают посреди белого дня – кажется, стоит немного поскрести поверхность, и тут же проявляется ржавчина – за что браться, когда работать? И непонятно, почему этим не занимаются те, кто нанят для подобных работ.

И всё же одно мы можем утверждать с уверенностью – мы в подавляющем большинстве случаев не несём ответственности за свои города. Мы словно подросток, который просит родителей купить ему модный гаджет, не заботясь о том, что в семье затрат больше, чем доходов, и на комуслуги денег не хватает. Мы просим общественные пространства, не заботясь о том, откуда бы взяться на него деньгам, и, наоборот, не требуем больше денег в поликлиники, потому что не знаем, что на какую-нибудь городскую безделушку тратятся баснословные деньги.

Это, разумеется, двустороннее движение: мы такие, потому что городские власти такие, а они такие, потому что мы пассивные и вообще говорим на разных языках. Совершенно не ясно, как такие извращённые отношения разрешаются, но мы можем начать с малого и надеяться, что в итоге всё сложится и этот гордиев узел со временем разрубят те, чьё сознание будет подготовлено нашей сознательностью.

Другими словами, во многих уголках мира последние десятилетия, с тех пор как стало понятно, что наметился дисбаланс между сельским и городским в сторону второго, принимаются попытки декодирования социального аналитическими и исследовательскими инструментами городского и урбанологического: Хабитат (I, II, III), разрастающийся дискурс урбанистики, центры урбанистики, институт strelka и urban forum almaty – вот первое и лежащее на поверхности доказательство сказанного.

В языке традиционно не хватает экономического и юридического. Языки эти используются в профессиональных кругах, не просачиваясь в нашу обыденность, что хорошо проявляет себя в смыслах, которые вобрало в себя слово үкімет, вытеснившее и заполнившее нам все экономическое и политическое поле без просветов.

Но это важно. Важно знать, что нам стоит направлять своё возмущение не акимам, а своему маслихату: акима назначает президент, а маслихат избирается нами, и полномочия их самые обширные – от согласования планов, экономических и социальных программ развития территории, местного бюджета до мелочей вроде утверждения правил содержания и защиты зелёных насаждений. Например, увидев возмутительную табличку “Выгул собак воспрещён”, стоит не тегать Исекешева, а спрашивать депутата своего маслихата, почему ваш питомец вынужден страдать.

То есть это было бы, если говорить в корпоративных терминах, как соблюдать субординацию и направлять своё недовольство напрямую своему подчинённому, и это будет самым эффективным способом коммуникации с акимом. Потому что по инициативе не менее одной пятой от общего числа депутатов маслихата может быть поставлен вопрос о выражении вотума недоверия акиму. В этом случае маслихат большинством голосов от общего числа его депутатов вправе выразить недоверие акиму и поставить вопрос о его освобождении от должности соответственно перед Президентом Республики Казахстан либо вышестоящим акимом.

Ещё важно знать что-то о деньгах. Их много, статей расходов и доходов, как звёзд на небе, и всё освоить простому горожанину нет возможности, как и, собственно, смысла. Но есть эдакие нулевые реперы, которые важно держать в голове и знать.

Например, что в 2018 году деньги в республиканский бюджет направят Атырауская область (98 079 854 тысячи тенге), Мангистауская (31 316 423 тысячи тенге), Алматы (102 907 355 тысяч тенге) и Астана (20 467 618 тысяч тенге). Что в 2018 Астана заработает 403 515 239 тысяч тенге, из которых 148 295 276 тысяч тенге поступит трансфертами, а 20 467 618 тысяч тенге направятся в республиканский бюджет. В область из республиканского бюджета придёт 104 043 009 тысяч тенге.

Ещё важно и можно знать кое-что о статьях расходов своего города. Например, в 2018 г. 804 635,0 тысячи тенге город потратит на социальную поддержку инвалидов, 174 192,0 тысячи тенге – на социальную адаптацию лиц, не имеющих определённого местожительства, 597 072,0 тысячи тенге – на строительство Национального пантеона и 1 981 736,0 тысячи тенге – на создание "зелёного пояса".

Можно разворачивать свою бюджетную картину ещё шире: например, 10 511 602 тыс тенге республиканский бюджет потратит на развитие системы водоснабжения и водоотведения и 77 642 тысячи тенге – на подключение к центральному теплоснабжению административного здания, расположенного по адресу: г. Астана, ул. Сауран, 32.

Короче говоря, Закон о местном государственном управлении и самоуправлении в Республике Казахстан и решения маслихата города Астаны об утверждении бюджетов важно вводить в наш язык говорения о городе, обо всём городском.